Dragon's Nest – сайт о драконах и для драконов

Dragon's Nest - главная страница
Гнездо драконов — сайт о драконах и для драконов

 

«Беги славы, беги позора, Ты — то Дракон, то Змея.
Превращайся вместе со временем. Не желай никогда быть кем-нибудь.
Будь — то вверху, то внизу. Согласие  — вот твоя мера».
«Постигший жизнь». Чжуан-Цзы.

SnowDragon «Явь»

Участник литературного конкурса
сайта Dragon's Nest в 2006 г.

SnowDragon

…Горрус летел над лесом из последних сил. Его мать, постоянно оказывавшаяся далеко впереди, делала широкий круг каждые несколько минут и вновь оказывалась рядом с ним.

Дракончик быстро слабел: арбалетные болты охотников с Приозёрной заставы были смазаны сильным ядом. Кенер готовилась к самому худшему, но всё же надеялась, что им удастся достигнуть Пиков до того, как он обессилит окончательно…

Лес кончился. За ним открылось озеро, где вдали от берега над водой возвышался маленький островок. Он красиво смотрелся в свете низкой полной Луны, но меньше всего сейчас драконов интересовала красота.

Неожиданно Горрус свернул с прямого пути и полетел прямо на остров. Кенер бросилась за ним, и они почти одновременно коснулись каменистой земли.

— Всё, я не могу… — дракончик зашипел от боли: рана от болта вновь напомнила о себе резкой болью.

— Надо лететь! — Кенер прикоснулась к нему, пытаясь через сопереживание ослабить боль сына. То, что она почувствовала, было ужасно…

— Горрус!

Дракончик не ответил: он потерял сознание…

Чернила в ручке закончились. Я заменил капсулу, поднёс перо к бумаге и взглянул на часы — была уже глубокая ночь. В комнате за стеной было совсем тихо - вероятно, застолье уже подходило к концу. А я здесь сидел один на один со своей тетрадью и уже давно хотел спать — глаза слипались, будто их кто-то тянул вниз. И именно сейчас, как назло, в моей голове постепенно возникали мысли и образы, никогда не приходящие в светлое время суток…

Нет, вот допишу…




Озеро. Остров. Ветка какого-то кривого дерева едва не попала мне в глаз. Я посмотрел на свои руки — они были практически прозрачными, но я не удивился — так было нужно. Почему нужно, зачем нужно — не имело значения.

Где-то глубоко в сознании возникла смутная мысль: что-то тут не так — остров казался мне знакомым, хотя я здесь никогда не был…

Чтобы получить о нём более полное представление, я стал подниматься вверх по крутому склону и вдруг, достигнув вершины, увидел двух серебристых драконов: одного большого и одного маленького, лежавшего на спине под боком первого. Картина была грустной: маленький неловко откинул в сторону одно крыло и подмял под себя второе, большой же, изогнув шею, осторожно дотрагивался до него носом, облизывал мордочку и что-то очень тихо и практически непрерывно говорил. Тот лежал и не двигался, но, вроде, дышал.

Я попытался подойти поближе, и вниз по склону покатились мелкие камешки. Большой дракон настороженно взглянул в мою сторону, но я остался невидим, и он вновь что-то стал нашёптывать маленькому.

Я подошёл совсем близко. Драконёнок был ранен — весь живот потемнел от крови, пластинки и чешуйки блестели тёмно-красным. Дракон же говорил ему… Что мать может сказать умирающему ребёнку…

Она его любила, и будет любить всегда — что бы ни случилось. Она всегда будет винить себя в том, что произошло возле заставы — следовало лететь гораздо севернее…

Иногда драконесса начинала говорить о будущем — о тех планах и мечтах, которые обязательно сбудутся… если её сын выздоровеет. И тут же она начинала уверять себя и его, лежащего без сознания, что он обязательно поправится, хотя я чувствовал: на самом деле она в это уже не верит. Даже чудо уже не могло помочь драконёнку…

Я присел рядом с умирающим и дотронулся до него. Он был тёплым. Чешуя казалась едва ли не шелковистой — удивительно. Я положил руку ему на грудь — у него было два сердца, и оба бились не в такт, каждое само по себе. Дыхание было частым и очень слабым. Я смотрел на этого прекрасного драконёнка и пытался понять — почему он должен умереть? Это ведь несправедливо…




Звон кастрюльной крышки, упавшей на пол, моментально привёл меня в чувство. Я потёр виски и посмотрел в раскрытую тетрадь. Никогда раньше не засыпал с ручкой в руках…

Но я ведь ещё не дописал?..

Я взял перо, прочитал последнюю написанную строчку и внезапно похолодел. Будто ушат холодной воды, на меня обрушились все события недавнего сна, такого реального, что становилось не по себе — мне ещё никогда не снилось ничего подобного.

Я положил ручку на стол и задумался. Весь последний год мне снились исключительно кошмары, да и те были столь эфемерны, что давно уже меня не пугали. И вдруг — такое. Может, неспроста?

Я давно принял для себя вполне конкретную теорию мироустройства — бездоказательную, в чём-то иррациональную, но зато такую, что с её помощью можно объяснить почти всё. Допустим, кроме нашей вселенной существует ещё бесчисленное множество других. Логично предположить, что среди них можно найти абсолютно всё, что только можно себе вообразить. Где-то абсолютно точно живут и драконы, и даже не где-то, а в бесконечном же множестве этих пространств. Значит всё, что бы я ни написал на бумаге, для кого-то — реальность…

Я описываю чью-то реальность…

А вдруг существует и обратная связь? Вдруг, описывая эту реальность, я каким-то образом влияю на происходящее в ней? Маловероятно, но всё же?.. Тогда, убивая (да, именно убивая!) несчастного Горруса в своей тетрадке, я убиваю бесчисленное множество маленьких дракончиков в бесчисленном множестве иных миров. Разве это правильно?!

Я ещё раз посмотрел в свою тетрадь. Нет, это не правильно. Я начинал писать этот рассказ в плохом настроении, но должен ли кто-то расплачиваться за моё настроение? Нет, не должен…

Даже если придётся пойти против логики уже написанного? А почему нет? Чудеса случаются и без логики!

Я снова взял перо…


Глубокой ночью измученной Кенер померещилось, будто острова быстро коснулась чья-то тень. Она не без труда подняла голову и вдруг увидела: от диска восходящей Луны неторопливо удалялся небольшой дракон. Кто бы это ни был — но не помочь он просто не мог!

Кенер буквально взвилась в воздух и полетела вслед за ним с такой скоростью, что по поверхности воды далеко внизу пошли волны. Дракон заметил её отчаянный бросок и сменил курс — теперь он летел ей навстречу, гадая, что могло произойти в столь тихую и приятную ночь.

Драконы едва не столкнулись, лишь в последний момент Кенер ушла чуть в сторону. И, едва они сблизились на достаточное расстояние, в отчаянии закричала:

— Помоги мне, прошу!

Да, определённо что-то произошло… .

— Что случилось?

— Мой сын… на острове… — Кенер на секунду запнулась, но тут же вновь воскликнула:

— Он ранен! Отравленной стрелой…

Дракон немедленно помчался к острову. Дракончик лежал на видном месте, и найти его не составило труда. Первым делом дракон проверил, жив ли он — и с облегчением убедился, что всё ещё не безнадёжно. Рана сама по себе была не смертельна — опасен был лишь яд. А против него есть особые средства.

Кенер приземлилась рядом. Дракон доброжелательно взглянул на неё и сказал с лёгким укором:

— Как же так можно? В здешних местах, по равнинам, без противоядия не летают… — Он щёлкнул когтями, и прямо перед ним на земле появился небольшой мешочек. Кернер посмотрела на него, как на чудо — единственное и неповторимое.

Дракон взял мешочек, развязал нить и накапал Горрусу прямо на рану немного маслянистой жидкости. Дракончик резко зашипел и открыл глаза. Противоядие тут же оказалось прямо у него перед носом.

— Потерпи… Вот, выпей…

Дракончик послушно проглотил горькое лекарство и, сжав зубы, распластался на земле. В голове прояснилось, но противоядие жгло едва ли не сильнее яда, от которого спасало.

— Молодец… — Дракон обернулся к Кенер. — Крепкий у тебя сын. Всё с ним будет в порядке…




Я работал пером быстро. Кенер, Горрус и Дорр вскоре достигли Пиков. Дракончик поправился…

Уже под утро я перечитал написанное и не без удовольствия приписал в конце самую банальную вещь, какую только мог себе представить:

… И жили они с тех пор счастливо…

Живите в мире…

Я закрыл тетрадь и лёг спать. И впервые за долгое время мне приснился замечательный сон.

Прекрасный сон о драконах…