Dragon's Nest – сайт о драконах и для драконов

Dragon's Nest - главная страница
Гнездо драконов — сайт о драконах и для драконов

 

«Кстати, о драконах. Один десятилетний ребенок показал мне свой рисунок.
Я ему говорю: "Какой-то грустный дракон под дождем у тебя получился".
А он мне:"Это не дракон под дождем, это сущность времени, поглощающая пространство. Но вам этого не
Федор Ф.

Маргарита Третьякова «Тень Тьмы»

Маргарита Третьякова (Orixenus)

Участник литературного конкурса
сайта Dragon's Nest в 2004 г.

Это была практически безлунная ночь — на затуманенном небе светился лишь кусочек одной из местных лун. И отголоски слабого свечения искрились в серебристой шерсти призрачного волка.

Под невесомым хищником не хрустнул ни один лист — полупризрачная форма позволяла ходить тихо и ничего не бояться, ведь бесплотное существо почти невозможно убить. С другой стороны, чтобы напасть на жертву, приходилось все же становиться материальным, и вот тогда…

Именно это и беспокоило волка. С небольшого возвышения в кустах он хорошо видел свою возможную жертву — вот он, молодой человечек, как водится — в жестяном панцире. Рыцарь. Наивный, думает, что пламя костра отпугнет окрестную нечисть — а зря, вон даже лошадка его, и то боится. Легкая добыча, но… Витает в воздухе еле уловимый запах другого хищника, и тот где-то поблизости. С ним лучше не связываться — было дело, едва сам волк завтраком не стал у такого же зверя. Лучше подождать.

 

Рыцарь укладывался спать. Он проделал немалый путь и нуждался в отдыхе. Но все равно было страшно — не привык он ночевать под открытым небом, да еще в лесу. Страх боролся с сонливостью, но усталость взяла свое: рыцарь закутался в плащ и свернулся калачиком возле костра.

И в тишине громко хрустнула ветка.

Сон улетучился. Щербатый рыцарский меч скользнул из ножен.

— Привет. Это твоя поляна?

На краю поляны топтался, отмахиваясь от комаров, высокий темноволосый мужчина. Никаких геральдических знаков на его одежде не было, а это значило, что незнакомец мог оказаться кем угодно — и благородным вельможей, и простолюдином, и даже разбойником. Наемным убийцей, кстати, тоже.

— Н-не… Э-э… Присоединяйтесь.

— Благодарю, — незнакомец склонил голову. — Не возражаете, если я и свого коня тут пристрою? — впрочем, ответа он уже и не ждал — тут же дернул за какую-то веревку. Из темноты на палую листву ступил конь сумасшедшего окраса — черными и серыми разводами, как плохо размешанная краска.

Незваный гость выпустил поводья… А поводья-то — грубая веревка, завязанная кольцом и наброшенная на шею коню.

— Да вот, — смутился незнакомец, — уздечку разорвал, я даже свалился с него, — он коснулся поцарапанного лба и поморщился.

И только рыцарь подумал, что хороший всадник из седла не вылетает, как с ужасом увидел, что седла нет и в помине. Кроме веревки, на коне не было ничего из упряжи.

Незнакомец присел у костра, стянул перчатки и протянул озябшие пальцы к огню. Комар задумчиво повисел над ним и равнодушно улетел прочь. А рыцарь растерялся совсем — ни разу еще ему не встречались мужчины с длинными ногтями, как у этого странника.

Ну а тот вытащил из заплечной сумки какое-то подобие одеяла, улегся и напоследок вынул из-под полы плаща меч и положил в сторонке — чтобы спать не мешал.

— Спокойной ночи, — зевнул он и моментально заснул.

Рыцарь подождал несколько минут, но все же рискнул сомкнуть глаза. Жаловаться на бессонницу не пришлось.

… Где-то через час его разбудил пронзительный писк. Рыцарь высунулся из-под одеяла. Ага! Конь незнакомца загнал на дерево какого-то зверька и теперь кружил вокруг.

— Каррим! — окрикнул его сонный хозяин. — Прекрати сейчас же! Ты же на диете!

Конь фыркнул, но от дерева отошел. Зевнул, резанув воздух длинными саблевидными клыками, и принялся демонстративно щипать траву.

— Да, Каррим, — устало добавил незнакомец, — ты нас все-таки охраняй, ладно? Ну, если там на нас вдруг нападут, предупреди. А что с одиночной наглой нечистью делать, ты и сам знаешь… только не объедайся.

Зверь (а лошадью его назвать было уже трудно) тряхнул гривой и плотоядно посмотрел на густые кусты неподалеку. В кустах тихо заскулили, ветки колыхнулись, и все стихло.

 

Как все дисциплинированные и правильно воспитанные люди, рыцарь встал на рассвете. И застал трогательную сцену: расписной конь с непонятной зверюгой в зубах мягко, как кошка, подобрался к спящему хозяину и аккуратно положил добычу возле его лица. У Каррима оказались желтые змеиные глаза и перепончатые уши с кисточками. При солнечном свете он походил на лошадь еще меньше, чем прошлой ночью.

Рыцарь подошел с противоположной от Каррима стороны и стал изучать своего попутчика. Нового он узнал немного, но и этого хватило для некоторых выводов. Одежда у странника была добротной, теплой, сшита явно по фигуре. Ткани хоть и неброской дорожной расцветки, но не простые — в таких крестьяне не ходят. С другой стороны, нет ни золота, ни каменьев — придворный вельможа или власть имеющий человек обязательно бы выставил напоказ, чтобы знали, с кем дело имеют. А тут лишь серебряный браслет — тонкий, с символами из арконского языка — языка магов и драконов.

Рыцарю браслет не понравился. Выходило, что странник — маг. А с магами шутки плохи. Впрочем, дальнейший осмотр выявил еще много, чего ему не понравилось. Например, ботинки — не мягкие туфли колдунов и не показушные сапожки придворных, а кожаные до середины икр ботинки с хищной железной отделкой. Такую обувь носят люди, которые не только фехтуют хорошо, но и рукопашный бой знают, и ноги используют в драке. Обычно подобных "бойцов без чести" презирали, но сейчас рыцарь страннику позавидовал — небось не боится предательского нападения со спины, он к такому приучен.

Еще был у странника меч. Обычный прямой меч, только вот гарда у него — в виде драконьих крыльев, да в рукояти непонятный черный камень, когтем изогнутый. Украшения не слишком функциональные. Зато лезвие странное — как зеркало, без единой царапинки. То ли новый меч совсем, то ли… Рыцарь поежился — о таком оружии он только легенды слышал. Меч, который не ломается и не щербится, который не нужно точить, острый как бритва и рубящий металл как дерево... и делается лишь с помощью магии. Он создается для конкретного человека, для его руки и лишь ему служит верой и правдой. Почти мечта, вот только человек становится рабом мага, что создал заклинание, он теряет человеческий облик и всю жизнь носит глухие доспехи. Их называют берсами…

Откуда у странника меч берса? Или он и есть берс?

Рыцарь наклонился над спящим. Берсы, как он слышал, никогда не снимают шлемов. Потому что на людей не похожи. И словно услышав его мысли, странник повернулся на спину, подставив лицо под солнечные лучи.

И рыцарь оттаял. Не было в этом усталом лице ничего нечеловеческого. Обычный молодой парень, немногим старше самого рыцаря, с тонкими чертами лица — ну никак не походивший на грубого воина. Да и ногти эти длинные… Книгочей или лекарь какой-нибудь, подумал рыцарь. А меч получил в уплату своих услуг. Вот только почему у него столько седых прядей в волосах?

Странник потянулся, приоткрыл глаза.

— Привет, — дружелюбно сказал он. Сел, огляделся… и пружиной вскочил на ноги, держа меч наперевес. Взгляд его был прикован к подарку от пестрого коня. — Каррим!!!

Конь одним скачком оказался рядом. Увидев, что хозяин не рад подарку, Каррим искренне удивился, но потом, видимо, решил, что чего зря добру пропадать — сцапал добычу и с нею отошел к кустам. Послышался хруст.

— П-постой! Оно же ядови… Ладно, Тьма с тобой, — странник покачал головой и отвернулся. Меч из боевого положения вернулся за пояс владельца.

Не такой уж и книгочей, запоздало подумал рыцарь.

 

— Как тебя зовут?

— А тебя? — рыцарь решил, что открывать свое имя первым не стоит.

— Клякса.

— ?

— Ну, прозвище такое. Имя еще хуже… В смысле, перевод странный.

— Я Ирбис. Это зверь такой…

— Кошачьего семейства, — кивнул Клякса, хотя сам рыцарь толком не смог бы объяснить, какого семейства его имя.

— Угу, — мрачно согласился Ирбис. — Ты небось и грамоте обучен?

— Естественно, — без всякой иронии ответил тот.

Ирбис плотно сжал губы. Ну да, "естественно". Сам он ни читать, ни писать не мог. Обычные рыцари среднего сословия в лучшем случае умели подписываться своим именем.

— Извини, я не подумал, — тихо сказал Клякса.

— Да ничего, — оттаял рыцарь.

— Ты вообще куда едешь?

— Куда глаза глядят, — туманно выразился Ирбис. Но спутник не стал выпытывать подробности, а потому рыцарю самому захотелось поделиться. — В наших краях закон — настоящий мужчина должен иметь в своей жизни хоть один подвиг. Ну там, гуся от лисицы спасти, пожар потушить… можно даже у соседа, хотя обычно свой тушат. Все мои сверстники уже того… с подвигами, а мне вот еще надо что-нибудь совершить.

— Что, гуси закончились или дома все выгорели?

— Так я же не простолюдин, я — наследник крепости и прилегающих земель! — гордо заявил Ирбис, но тихо под нос добавил: — На свою беду.

— Надо же, не думал, что еще есть земли, в которых применяется практика доказательства совершеннолетия посредством подвига.

— А если человеческим языком? — пожаловался рыцарь.

Клякса оказался сдержанным человеком и не стал высказывать всего, что он думал обо всяких глупых законах. Вместо этого он поинтересовался:

— Какой подвиг хочешь совершить?

— Пока не решил. Но вообще надо что-то такое… Чтобы меня сразу в звании повысили и в столицу перевели. Поэтому подвиг должен быть грандиозным и полезным для человечества.

— Эликсир бессмертия открыть задумал?

— Ну-у, вот так сразу? Не знаю. Монстра какого-нибудь победить.

Каррим недобро глянул в сторону рыцаря, и тот прикусил язык. Идея с монстром утратила привлекательность.

 

Привал сделали прямо в ущелье. Каррим фыркал, напряженно всматриваясь в соседний холм, откуда за странниками наблюдал полупрозрачный зверь, похожий на волка. Тот прижимался к земле и старался шуметь как можно меньше — ведь внизу, у костра, грелся огромный, коварный и, главное, голодный аарх. Волк нервничал еще и потому, что у него стали появляться конкуренты. Ибо на холме напротив в зарослях притаилась большая черная тень.

Дракон не боялся волка. И аарха тоже. Их зубы были бессильны против его чешуи, к тому же у него клыки были еще больше. Его гибкий, как хлыст, хвост был куда опаснее меча или копья. Но никакого настроя на драку не было и в помине. Ночь манила его, искушала, вселяла желание полета…

Дракон мотнул головой, отрезвляя мысли. И сразу же накатила тоска: никогда он не сможет нормально, по-драконьи летать. И дело здесь не в неправильных крыльях или большой массе тела. О да, он может сейчас всколыхнуть крыльями волну сухих листьев, оттолкнуться и взвиться в небо, к сияющим в лунном свете облакам. Вот только полет — настоящий полет — это не просто отрыв от земли, это нечто большее. Умение нырять в потоках воздуха, использовать ветер, делать виражи — это полет! А то, что получается у него… Подняться в воздух, коряво пролететь на простой физической силе какое-то расстояние и при первом же порыве ветра шмякнуться на жесткую в общем-то землю. Дракон оскалился, пытаясь изобразить улыбку — можно подумать, кто-то ее увидит.

Откинув наболевшее, дракон все же вернулся к наблюдению. Впрочем, смотреть было не на что. Рыцарь спал, аарх наводил ужас на волка. Вот только случайный спутник Ирбиса отлучился — вроде как "в кустики". А меч оставил! Дракон прищурился — настоящий рыцарь не оставит оружие возле непроверенного знакомого. Хотя вон сам рыцарь преспокойно храпит, нисколько не заботясь о своей безопасности.

— Как тебя еще волк не съел? — беззвучно прошептал дракон. Еще раз глянул на покинутые Кляксой вещи. — И тебя тоже. А то ходят тут всякие без оружия… по кустикам.

 

Ирбис старался двигаться тихо-тихо. В его планы никак не входило разбудить Кляксу. Попутешествовали вместе, пора и честь знать. Какой же он будет герой, если все время станет странствовать с подозрительными личностями? Оруженосец, конечно, полагается, но что-то подсказывало Ирбису, что в оруженосцы Клякса не пойдет. Скорее случится обратное… Да уж. Уходя, он все же оглянулся — и тут же столкнулся с не по-звериному умными глазами Каррима. Аарх не был удивлен, он даже не пытался разбудить хозяина. В его глазах отражалось лишь веселье. Над чем-то он смеялся. Ирбис надеялся, что не над ним.

Рыцарь аккуратно вывел лошадь из ущелья и только потом взобрался в седло. Обрадованный, что план побега удался, он даже не обратил внимания на грязную дорогу, буквально истоптанную трехпалыми следами огромных лап...

… Через час, цедя сквозь зубы арконские ругательства, похожие на заклинания, Клякса оперативно бросился в погоню. Использовав некоторые магические уловки, он рассчитывал найти рыцаря еще до захода солнца. Но задержался — наткнувшись на выходе из ущелья на несколько другие следы, он от шока постыдно свалился с коня.

 

Крылья облаком обвивали поджарое тело. Хвост, еще минуту назад метавшийся маятником по земле, теперь удобно пристроился меж когтистых пальцев. Тому, кто имел дар видеть, существо показалось бы спящим. Но зеленые, без зрачков, глаза пристально смотрели вниз — он умел сидеть в засаде не засыпая.

Внизу, громко шурша палой листвой, скакал всадник. Опасения он не вызывал, аппетита, впрочем, тоже. Рыцарь был беспомощен и неопасен в своих железных доспехах — плохо пригнанных по худосочной фигуре. Дракон не счел его достойным внимания. Но вот из-за деревьев буквально вылетел второй всадник — грязный и изрядно помятый — и в считанные секунды догнал первого, словно лошадь того и вовсе стояла на месте. Этот второй… Вот на нем глаза наконец-то полыхнули голодной искоркой. От него явно веяло магией, отработанной и хорошо замаскированной — но не от чутких глаз дракона. И как же он сразу не заметил?

Тонкий язык скользнул по роговым губам. Так-так. Крылья дрогнули, готовые поднять в воздух хозяина, а глаза спешно меняли режим зрения, выбирая магическую жилу…

А-а-ах!!! Дракон от досады клацнул зубами, прикусив собственный язык. Но на боль он внимания не обратил — она его больше не тревожила. Его тело, уже готовое к атаке, дрожало от резкого отбоя.

Он проводил их тоскливым взглядом. В тумане второго зрения рыцарь казался размытой лужей, почти лишенной человеческих очертаний. А другой путник светился и был очень четким, словно выжженным во тьме, вот только свет от него шел тусклый. Он бы маг, да, но маг ничтожно слабый, сила которого не стоила лишних движений со стороны охотника.

Дракон сплюнул от злости и отвернулся. Не беда. Впереди его ждал город, где вполне можно было поживиться чем-то более вкусным. Впрочем, он этих двоих запомнил — на случай, если все же проголодается…

 

— Милсдарь рыцарь, вы не маг?

Ирбис изумленно уставился на старика. Как может рыцарь быть одновременно и колдуном?

— Я это так, на всякий случай спрашиваю. Предупредить просто… — поправился старик. — А то у нас маги стали что-то пропадать, — прозвучало это так буднично, что Ирбис даже не сразу понял, о чем речь.

Из-за спины рыцаря медленно выехал Клякса.

— Что значит — пропадать?

— Ну, ушли и не вернулись. Я знаю, маги свои дела имеют, иногда надолго уходят, но эти-то наши были колдуны, местные. Лекарями были. Один, правда, вернулся, да только забыл все про себя. Говорить и ходить может, а про магию ни слова не знает. Так вот старший у них маг ходил смотреть его, очень удивился — говорит, нет в нем больше магии. Ни капли нет. Вот оно как!

— А побеседовать с ним можно? — Клякса качнулся в седле, наклоняясь к старику.

— С верховным-то? А то как же! Только нету его сейчас. В лес ушел, травки собирать. Ну да он — сильный маг будет, отобьется как-нибудь. Вечером объявится.

— Хорошенькое он время выбрал для прогулок по лесу, — хмыкнул странник и обратился к Ирбису: — Ты торопишься?

— Нет, — рыцаря все еще сжигал стыд за трусливое бегство от спутника. И, хотя Клякса даже не обиделся, чувство вины просто не позволяло ему высказывать свое мнение.

— Лаконично, — странник улыбнулся. — Тогда подождем до вечера.

… К вечеру маг не вернулся. Рыцарь и его спутник заночевали в городе.

 

Призрачный волк потерял следы своей законной добычи у ворот города. Понятно, внутрь волков не пускали. Теперь бесплотный хищник рыскал вокруг, ожидая или появления новой цели для охоты, или хотя бы возвращения старой. Вожак всегда утверждал, что для будущего матерого волка важней всего не сила, а целеустремленность.

Пьяный от ночного воздуха, волк легким прыжком перенесся через ручей… и очутился в каком-то десятке шагов от дракона. Эйфория тут же испарилась без следа. Когда же взгляд светящихся глаз без зрачков остановился на его прозрачной шкуре, нервы у волка не выдержали, и он, поджав хвост, бросился бежать. Вожак гордился бы им — с редкой целеустремленностью его ученик уносил ноги.

Он был уверен, что спасся, когда с размаху, не разглядев дороги из-за кустов, врезался в перепончатое крыло. На этот раз он и не пытался удрать — его преследователь явно превосходил его в скорости, а от страха все равно подкашивались ноги. И даже призрачная форма его не выручит — дракон не различает материю и нематерию, он смертоносен для всех.

Дракон, успевший сменить цвет на черный (никак, для маскировки, думалось волку), нападать не спешил. Он подобрал помятое крыло, отошел на шаг от своей жертвы…

— Здрасьте… — выдохнул дракон и бросился назад, в сторону города.

А насмерть перепуганный, ничего не понимающий волк прыгнул в противоположном направлении и быстрыми скачками понесся в чащу, по дороге чуть не сбив какого-то мага, мирно собиравшего травы в лесу.

 

Верховного мага принесли на следующее утро. Было холодно, одежда охотников, нашедших лекаря, была мокрой от росы. Ирбис кутался в плащ и стучал зубами — никак не мог согреться. Вот только спешно прибежавший Клякса, не захвативший второпях верхней одежды, стоял в одной рубахе. И словно не чувствовал холода.

— Где нашли?

Никто не назначал его главным, но охотники послушно рассказали:

— В лесу, недалеко. Там, почитай, и лес не лес — так, кусты всякие. В тумане, видно, заплутал. Бежал откуда-то, штаны ободраны о ветки.

— Когда нашли, он говорил что-нибудь?

— Да нет. Мы его за мертвого сначала приняли. А как повернули лицом к небу, так услышали его дыхание. Только он в себя не приходил, словно бы спит крепко, а не добудишься.

Клякса наклонился над носилками. И в этот миг колдун открыл глаза. Секунду он смотрел на странника, потом вцепился в его руку, что-то хрипя. Люди вокруг в ужасе отодвинулись на шаг.

— Кто? — Клякса в ответ сжал ладонь мага. — Ты знаешь? Видел? Скажи!!!

Маг умолк, поднял вторую руку и положил на меч странника. Пальцы скользнули по чешуйчатым крыльям на гарде.

— Дракон? — странным тоном, будто хотел услышать "нет", спросил Клякса. Но маг кивнул и закрыл глаза, его рука упала вниз. Люди смолкли. — Нет, ничего, он выживет, — поспешно объяснил Клякса, — просто спать будет долго, с неделю где-то… Но магом он больше никогда не будет.

 

Девушка бодро стукнула подносом по деревянному столу. Она уже третий раз обслуживала этот стол и вправе была надеяться на чаевые. Однако от намека она удержалась — нечасто доводилось ей видеть такое лицо, полное тоски, как у этого черноволосого клиента. Среди веселящихся людей он сидел безмолвной бледной тенью, не слыша смеха и шуток. И даже присевший рядом юный рыцарь молчал, с опаской поглядывая на соседа.

— Спасибо, — эти хриплые слова были первыми, сказанными странником за этот вечер. Он покопался в дорожном мешке, вынул руку и бросил на стол золотую монету.

Девушка зажала монетку и бросилась бежать, пока никто не очнулся и не попытался отнять дар.

Рыцарь проводил ее глазами и удивленно воззрился на своего спутника:

— Ты так скоро разоришься. Может, хватит пить?

Клякса запрокинул голову, допил очередной стакан и, тряхнув челкой, наконец обратил внимание на Ирбиса:

— Количество не имеет значения, — тихо сказал он. Взгляд у выпившего около литра браги Кляксы был ясным и осмысленным. — Я не пьянею.

Ирбис с сомнением осмотрел странника. Конечно, всякое бывает, но он сам хмелел от одного лишь запаха местной браги.

— Ладно, — вздохнул он. — Рассказывай. И не отмалчивайся, я только что узнал, что ты вовсе не лишился дара речи и можешь говорить.

— За этими магами охотится дракон. Очень тяжелый случай… А я прозевал мага вчера. Я должен был найти его и защитить. Не смог…

— Н-да. И что теперь? А, ладно! — на рыцаря вдруг напала безудержная храбрость. — Не переживай, найдем его, убьем, чучело сделаем. Кстати, это вполне сойдет за подвиг. Как ты считаешь?

— Начинается… Что ты о драконах знаешь?

— Они летают. И еще огнем плюются. У них чешуя и…

— Ничего не знаешь. Понятно, — кивнул Клякса. — Никогда не встречал? Оно и видно. Драконы не просто опасные звери, они вообще не звери. Они намного умнее и коварнее людей, они умеют маскироваться, их намного больше, чем ты можешь представить. Но они не любят конфликтовать с людьми и предпочитают не становиться у них на пути. Иначе людей бы просто не стало. Убить дракона человеку не под силу… большинству людей не под силу. Нужно превосходить их в скорости, в ловкости. Так что ты и не пытайся. Кстати, насчет огня — чем бы они не "плевались", как ты говоришь, в любом случае это хуже, чем просто огонь.

— Опиши их, — Ирбис понизил голос до шепота.

— Драконы… — Клякса поднял глаза в потолок, — Ну, у них четыре лапы, но при этом передние вполне сойдут за руки — крепкие, аккуратные и точные в движениях, с подвижными цепкими пальцами. Еще у драконов есть крылья — это, кстати, странно, потому что вместе с лапами получается уже шесть конечностей, что не соответствует законам природы. Но драконы вообще нарушают эти законы во всем. Они не так похожи друг на друга, как это полагается представителям одного вида: у них могут быть разные формы крыльев, очертания тела, рога и хребты. Их размеры не зависят ни от пола, ни от возраста, в свою очередь степень опасности конкретного дракона не зависит и от размеров тоже. Они бывают любых форм и расцветок, у них нет четкого стандарта внешности, и тем не менее каждый, кто встретит такого зверя на своем пути, поймет сразу, что перед ним — дракон. Но название "дракон" им дали люди, которым они напомнили каких-то существ из древних легенд. У них даже свой язык есть — ар-р-ркон, — изображая дракона прорычал Клякса.

— А еще говорят, драконы в людей превращаться могут…

— Нет! — резко оборвал его странник, но, оглянувшись, уже тише добавил: — Не могут.

— И… — Ирбис замялся, но все прошептал, — А корову целиком слопать?

Клякса поперхнулся брагой и громко закашлял. Но сказать ничего не успел…

Ибо вокруг стола неожиданно сформировался круг из агрессивно настроенных личностей.

— Ты очень щедрый, — начал один из них, обращаясь, видимо, к Кляксе, — девушку не обидел. И нас не обижай, а? Поделись.

Ирбис застыл, пораженный наглостью этих людей. Клякса, напротив, отнесся ко всему происходящему спокойно. Совершенно безразличным жестом он бросил на стол горсть монет и улыбнулся как можно дружелюбнее.

— Пожалуйста. Теперь, полагаю, мы с другом можем идти?

— А если не можете? — вкрадчиво спросил тот же грабитель.

— Выбор есть всегда, — пожал плечами Клякса, и улыбка тут же исчезла. Через какую-то долю секунды он уже стоял на столе, сжимая в одной руке меч, в другой — кинжал.

Воцарилась тишина. Пока Ирбис соображал, как человек вообще мог в одно мгновения из сидячего положения оказаться в боевой стойке, среди грабителей начались какие-то перемещения. Из-за спины прежнего "парламентера" появился новый. Он внимательно посмотрел на противника, вздохнул и бросил оружие на пол.

— Я тебя знаю, — начал он. Клякса удивленно вскинул брови, — Ну ладно, не тебя, а твой меч. И познакомиться с ним еще ближе не хочу — много чести для обычного разбойника погибнуть от берсовского клинка. Я команду только-только сколотил, на похороны денег не хватит. Мирно разойдемся, а?

Клякса кивнул. Несостоявшиеся грабители тихонько покинули заведение. Многие, правда, делали это неохотно, но особых возражений не слышалось. Видимо, похороны в здешних краях действительно были дорогим удовольствием. Странник смел монеты в мешок, ухватил остолбеневшего Ирбиса и быстро направился к выходу.

 

— Клякса! Я понял! Я все понял! Ты — охотник на драконов!!!

Странник вздрогнул. Он долго смотрел по сторонам, не рассматривая, впрочем, ничего, затем все же заговорил:

— В некотором роде — да, — тихим, словно виноватым голосом ответил он.

— И многих ты убил?

— Ранил. Покалечил, — Клякса поморщился как от боли. — В целях самозащиты. Это очень сложно — убить дракона… Не физически даже — ты и представить не можешь, насколько они прекрасны. Не у каждого рука поднимется против такого чуда. Но этого конкретного дракона придется уничтожить — его уже не изменить. И теперь мне нужно решить, где его искать дальше, куда направиться из города.

— Зачем уезжать? Устроим засаду в лесу и…

— Максимум на знакомых разбойников нарвемся, — отмахнулся охотник, — Этот дракон здесь не задержится — больше подходящей добычи тут нет, маги закончились. Надо трогаться в путь, — Клякса перевел взгляд на виднеющиеся на горизонте леса, — Не заплутать бы…

 

Как водится, сгазил. На второй день блужданий голодные (кроме Каррима, который легко добывал себе пропитание) искатели подвигов наконец выбрались на тропу. И, разумеется, им был оказан теплый прием…

— Стоять! Всех перестреляю!!!

Клякса с сомнением осмотрел девушку с полусгнившим трофейным арбалетом, затем так же спокойно перевел взгляд на разношерстную компанию, собравшуюся за ее спиной. Типичный пейзаж из телег и волов его не удивил — наоборот, такая картина последнее время встречалась чаще, чем ухоженные караваны. Какая бы беда не гнала людей с насиженных мест, беженцы всегда выглядят одинаково.

— Нас двое всего, мы вас не преследуем. Если хотите, проедем мимо.

— Щас! Уже пустили. А ну слазь с коня. А ты, — она передвинула арбалет на Ирбиса, — давай сюда поближе, чтобы на свету рассмотреть, — девушка оглядела рыцаря и опустила арбалет. — Извините. Нашу деревню берсы разнесли по бревнышку, мы еле успели удрать.

— Вы их видели? — оживился Ирбис. — А как они выглядят?

— Как ты, тоже в доспехах, — устало вздохнула девушка. — Только в шлемах.

— Я прошу прощения за это недоразумение, — навстречу им вышел старик. Он был седой и с неимоверно длинной бородой, а по мудрости в глазах мог сравниться даже и с магами. Вот только Ирбис точно знал, что маги всегда выглядят молодо, независимо от возраста. — Мы теперь боимся всех латников. Но в знак нашего раскаяния позвольте предложить вам ночлег, — старик начал воодушевленно, но, бросив короткий взгляд на кутающихся в лохмотья беженцев, виновато добавил, — Ужин, правда, не гарантирую. Но вы все равно присаживайтесь, а я пойду детей развлеку, сказку расскажу — меня взрослые просили.

Клякса сел по-восточному и взялся за черствый ломоть хлеба, который в начале пути предназначался Карриму, но в нынешней ситуации был переведен в разряд вкусной (с голоду-то) еды. Ирбис от сухаря отказался. С ним, молодым и симпатичным парнем-рыцарем, готовы были поделиться все девушки разрушенной деревни. Но его больше интересовала сказка.

 

"… Раз в очень много лет — гораздо больше человеческой жизни — приходит День Ночи, или Ашау, как его называют маги и драконы. И лики почерневших лун ждут того, кто подчинит себе нечисть и низвергнет мир в хаос. И имя ему — Повелитель Тьмы. Но каждый раз в День Ночи появлялся герой, что побеждал Тьму.

Это было давно… А может, и недавно. Тьма наступала вновь. Но еще задолго до ее первых шагов было решено, кого поставить на ее пути. Всех кандидатов изучали, но находили недостатки, из-за которых те были обречены на поражение. Искали долго. Среди людей, среди магов, среди драконов… В рядах всех, кого могла затронуть катастрофа. За сто с лишним лет до Ашау начались поиски, но увенчались успехом лишь когда до самого Дня Тьмы оставались считанные годы.

Кого же нашли они? Подростка, который еще делил мир на черное и белое, не признавая смешанных цветов. Он был слишком молод, чтобы выйти на поединок опытным и закаленным жизнью бойцом. Он не был похож на героя, но права выбора ему никто так и не предоставил. За оставшиеся годы он стал им, этим героем, и миссию свою знал до мелочей.

Его звали Айрон. Но никто и никогда после Ашау не воспел это имя в геройских балладах…"

— Я не понял. Неправильная какая-то легенда, — из-под телеги высунулась лохматая детская голова. — Почему не воспел?

— Я правду говорю. Всегда, — насупился старик. — Что слышал, то и рассказываю. Никто не знает подробностей боя, ведь там их было только двое — маг и Айрон. Но мир не рухнул, а значит, нас опять спас очередной герой. Правильно?

Мальчишка, уверовавший в торжество справедливости, послушно забрался обратно.

 

— Красивая история, — Ирбис мечтательно смотрел на звезды. Он представлял себя на месте героя из легенды. Каково это — стать защитником всего человечества от Повелителя Тьмы.

— Глупая байка, которая ничему не учит, — фыркнул Клякса, заворачиваясь в одеяло. — Спи давай и не мечтай попусту. Айрон — не лучший образец для подражания, если ты хочешь стать настоящим героем.

— Это почему же?

— Потому что он проиграл.

Странник повернулся на другой бок — спиной к рыцарю. Разговор был закончен, и оставшееся до падения в сон время Ирбис размышлял о драконах — особенно о том, каких размеров должен быть дракон, чтобы съесть корову…

 

От вереницы беженцев они отделились лишь к полудню. Старейшины наотрез отказывались ехать по удобной и расчищенной дороге, предпочитая делать огромную петлю по дикому лесу. Клякса, напротив, пустил Каррима по дороге. Рыцарь по привычке двинулся за охотником. Объяснить, почему он так делает, Ирбис уже не мог.

— Странно все это, — не давали ему покоя струсившие беженцы.

— Место это пользуется дурной славой, — пожал плечами Клякса. — Дорога ведет к замку. Многие думают, что там живет великий темный маг. Только они ошибаются. Хочешь знать, кто именно там поселился? Ха-ха! — он изобразил страшный хохот. — Повелитель тьмы!

— Хватит!!! — Ирбис едва удержался в седле. — Нет никакого Повелителя! Им только детей пугают. Если бы он существовал, разве мир был бы таким, как сейчас? Всем жилось бы намного хуже. Каждый знает, что темные маги стремятся к мировому господству.

— А почему он должен сразу захватывать власть над миром? А может он ленивый или неумеха. Или занят чем-то другим по горло. Кстати, Повелитель Тьмы не обязан быть темным магом, он может оказаться и берсом, и драконом, и мало ли кем еще. Аархом, например. Каррим, ты хотел бы стать Повелителем Тьмы? — охотник дернул веревку, привлекая внимание коня. Аарх фыркнул и затряс головой. — Правильно. Неблагодарное это занятие, надо думать.

— Не смешно. Но если он все-таки существует, я его уничтожу. И пусть это будет не просто подвиг, а поступок ради всего человечества. И вообще, надо бы осмотреть эти места, может, и впрямь живет тут этот… ну этот… Короче, ты не возражаешь, если я поверну к его замку и оставлю тебя? Ну, хотя бы на время.

— Буду только рад, — задумчиво ответил Клякса. У него был готов план охоты, и Ирбис в него не вписывался. Он твердо знал, что на два дня пути вокруг нет ни одного мага, кроме него. Теперь, когда приманка поставлена, главное, чтобы капкан не сработал раньше срока.

… Они расстались на закате. Клякса поехал прямо, рыцарь свернул в лес, над которым вдали уже виднелся шпиль замка.

 

Солнце уже наполовину зашло. Ирбис ехал медленно, раздумывая, стоит ли являться под стены замка на ночь глядя — ведь основная сила Повелителя приходится именно на ночное время. На душе скребли кошки — без Кляксы на дороге было страшно. Неизвестно, действительно ли существует этот таинственный Повелитель, а вот дракон имеет место быть, и с этим не поспоришь. Может, он и людей ест, а не только магов.

Искатель подвигов подскочил в седле. Браслет на руке Кляксы! Нет никакого Повелителя, просто нужно было, чтобы он, Ирбис, находился подальше от ловушки. Он развернул лошадь — как раз застав тот миг, когда большая крылатая тень, пролетев на фоне красного диска солнца, спикировала где-то над дорогой, неподалеку от развилки.

И через секунду боевая лошадка уже несла своего тяжелого железного хозяина назад. Зачем? Ей не дано было знать целей седока, но она очень удивилась бы, узнав, что он сам задается этим вопросом. И все же спешит. Может быть, вот он — его подвиг, без гусей и лисиц.

И вылетевший на бешеном галопе навстречу ему Каррим, окровавленный и стучащий зубами, не пробудил в нем инстинкта самосохранения. Даже повернув на развилке, он еще сколько-то скакал, не успев осмыслить то, что увидел. И только настоящий, дикий страх, какого он никогда в жизни не испытывал, заставил его, наконец, замереть.

Посреди дороги сидело нечто неестественное — поджарое существо с выгнутой по немыслимой дуге спиной, облаченное в стеклянную, как ему показалось, чешую. Голову зверя украшали многочисленные рога и шипы, а из хребта торчали острые стальные клинки. Весь он, казалось, будто вышел из могилы или того их, драконьего, потустороннего мира. Лишь глаза были живыми — безумными, горящими от голода, не признающими ничего, кроме ненависти — но все же живыми.

Чего нельзя было сказать о глазах Кляксы. Прижатый к стволу огромного дерева, он прикрывался лишь мечом. Сосредоточенно смотрел на дракона перед собой, но взгляд не выражал никаких чувств.

Дракон грациозно приподнял лапу и, как играющая кошка, царапнул воздух в направлении Кляксы. Свист меча — от тонких прозрачных когтей брызнули в стороны осколки стекла. Дракон отодвинулся, ярость его поутихла, уступив место вдумчивому интеллекту. Добыча не хочет сдаваться — надо эту проблему решать.

Ирбис дрожал в седле. Он не мог пошевелиться и надеялся, что лошадь в панике сама развернется и ускачет отсюда, подальше от этого страшного зверя, с которым, он уже понял, ни одному человеку не справиться. Но лошадь почему-то не трогалась с места.

— Ирбис? Да беги же ты!!! Я справлюсь! — крик Кляксы вывел его из оцепенения. Голос у охотника был уверенный. И рыцарю даже подумалось, что охотник наверняка знает тактику боя с драконом и имеет большой опыт. Ну разумеется, он справится…

В этот миг дракон прижался к земле и по-змеиному бросился вперед. Когти, за секунду ставшие стальными, ободрали на охотнике одежду, хвост стегнул воздух и выбил из его рук меч. От резкого удара Клякса отлетел в сторону как тряпичная кукла — упал и остался лежать в неестественной позе. У Ирбиса перехватило дыхание — он заворожено смотрел, как из уголка рта человека, который стал ему так близок, течет вязкая струйка крови…

… Дракон еще раздумывал, убить ли мага или выпить его силу, когда бесстрашная — или излишне послушная от страха — рыцарская лошадка проскакала по его хвосту. Еще не собравшийся с мыслями, дракон повернул было голову, и тут же получил удар мечом по лбу. Слишком слабый, чтобы навредить, но и достаточно сильный, чтобы привлечь внимание дракона. Это еще что за мелюзга?

Дракон взвился на дыбы и, изогнув шею, рыкнул прямо в лицо человечку. По идее, тот должен был если не упасть замертво от страха, то хотя бы удрать. Вместо этого подставивший голову дракон еще раз познакомился с мечом — древний клинок содрал чешую и поцарапал веко. Рыцарь стоял перед ним незыблемый, как скала. Дракон взглянул в его душу, чтобы найти слабинку, в которую можно ударить мыслью, но сам отпрянул — скверная у рыцаря была душа: переполненная бешенством от собственного бессилия, окрашенная отчаянием существа, у которого нет пути назад. Дракон перекрыл все лишние чувства, защищаясь от чужих эмоций. Они причиняли ему боль… Он не помнил ни себя, ни своего прошлого, он знал лишь голод и ярость, но призрачные воспоминания убеждали его — и в его жизни было это отчаяние.

"Уходи!" — слово, прозвучавшие и как приказ, и как просьба, обожгло сознание рыцаря. Но он не ушел. Конечно, глупо было надеяться победить этого монстра, но сбежать было не в его интересах. За какие-то жалкие секунды он понял все: что рыцари совершают такие же преступления, как и все прочие люди, что истинного благородства нет в помине, что в мире все подчинено стремлению выжить… Тьма с ним, с подвигом! Клякса не рыцарь, и какими же принципами он руководствовался, бросая вызов этой твари? Ирбис, тяжело дыша, бросил последний, как он думал, взгляд на распростертого охотника.

Дракон разинул пасть, предвкушая развязку… И когда рыцарь рухнул на колени, остекленевшим взором смотря вдаль, он даже поначалу решил, что тот покорился его воле и приготовился к смерти. И лишь потом осторожно обернулся — чтобы застыть подобно ледяной статуе.

Под алым закатным небом стоял человек — твердо стоял на ногах, невзирая на рваные раны на груди. В белой бескровной руке этот грозный призрак сжимал меч с драконьими крыльями.

— Я проиграл Ашау, — сказал он. — С тех пор я больше ничего и никогда не проигрывал.

 

"…От луны оставался лишь красный серпик, на который нещадно накатывала тьма. Последняя фаза Ашау, Дня Ночи, подходила к концу. Через какой-то миг Раату, последняя луна, уйдет в тень, и во всем мире настанет абсолютная темнота.

Под последней луной, кровавой Раату, стояли двое. Один, высокий седой маг, пришел за тем, что принадлежало ему по праву. Он ждал десятилетия, копил силы и мудрость, чтобы очистить свою дорогу от вставших на пути магов и драконов. Он стал величайшим темным магом в истории этого мира, его час пробил. Ему предстояло стать Повелителем Тьмы и подчинить себе ее силу.

Второй вообще неведомо как выжил среди заклинаний, которыми усеивал свой путь темный маг. Этот второй оказался совсем еще юношей, его серые глаза были полны отчаяния, ведь он ясно представлял возможности своего противника. Но в этой неравной схватке он готов был бороться. Его имя было Айрон. В переводе с какого-то чудного языка оно значило "железный", и отчасти оно было верным — от отца-берса он получил стальной меч и волю, что была тверже любых доспехов.

И маг стоял, с усмешкой разглядывая юношу. Только где-то в глубине его души тлело сомнение — этот человечек вообще не должен был выжить, и тем не менее… Но маг слишком долго ждал, чтобы задумываться над этим парадоксом.

Маг легким движением руки собрал пучок силы, вплел в него разрушение и бросил вперед, в последнего противника. А тот даже не стал отклоняться — подняв взор на почерневший диск Раату, он понял, что проиграл досрочно. Потому что Повелитель Тьмы пришел, и остановить его уже было нельзя.

Над погруженной в темноту землей разнесся шепот, отраженный эхом хаоса — то Повелитель говорил формулу своей власти…"

 

Дракон застыл. Не то чтобы он испугался, просто подобное заявление озадачило его. Отголоски памяти, украденной у магов вместе с силой, сообщали об Ашау нечто неразборчивое. В любом случае, это не повод отказываться от долгожданного обеда — сила этого конкретного мага явно была больше, чем он думал раньше. Пусть вокруг стелилась тьма, воцарившаяся после захода солнца, ему это не мешало — ведь он смотрел на мир по-другому. От мага бил сильный стойкий свет, яркий до слепоты. Это была чистая энергия, которая могла утолить его голод. Дракон сорвался с места, неся в себе одну лишь смерть, и в наступившей темноте его стеклянные когти вонзились в тело мага.

И лишь в последний момент дракон увидел, что аура его противника на деле много шире, чем казалась — светлые лучи вонзаются в окружающую тьму и на грани этого смешения меняют цвет, простираясь дальше чудовищным темным ореолом. И вместо сладкой силы через когти в его тело потекло что-то, этой силе обратное. Липкое нечто заполнило его пустую душу, растеклось вокруг. Захлебываясь, дракон бил крыльями — ничтожно, как бабочка в луже дегтя. В темноте дракон различал лишь глаза мага — сплошь черные, без белков, на белом как мел лице. Холодная тьма растворяла и те остатки силы, что принадлежали ему самому. А из глубины чужих воспоминаний всплыла память того, кем он был раньше — великого дракона, зачем-то ступившего на путь голода и страха. Вот только возвращаться было некуда — истинное тело дракона неслышно разрушалось вслед за стеклянной чешуей, что сыпалась на землю мелкой хрустальной пылью.

Потом хаос развеял все, что было драконом, и наступил покой. Усталый маг рухнул без чувств.

 

"…Тьма плескалась у ног Повелителя, как обычная вода. Единственный противник сгинул, так ничего и не поняв. И что ему делать с обрушившейся на него силой, Повелитель не знал.

— Э-э-э… Давай знакомиться?

— Ну давай… — отозвалась тьма, неслышная и нематериальная, как сам хаос. — Ты кто?

— Я — Айрон. Но друзья зовут меня Кляксой…"

 

Он очнулся на рассвете. Глаза, адаптированные на ночной бой, едва не ослепли от солнечных лучей. Но удивлению его не было предела — его не растерзал Тень, не прикончил рыцарь — боец с нечистью. От магии, конечно, почти ничего не осталось, но это не беда — восстановится потихоньку. Зато рваные раны и поломанные кости зарастут не скоро.

Айрон попытался сесть… потер глаза — надо же, правда. Кто-то заботливо укрыл его одеялом, спасая от ночного холода.

— Ты жив, охотник? — Ирбис наклонился над своим спутником. Он немало странных вещей повидал за эту ночь: и стальные когти-клинки на пальцах Кляксы, и черную кровь из его ран, и моментально затягивающиеся раны. Но по сравнению со стеклянным драконом это уже не казалось страшным. — Ты мне жизнь спас! Ты самый лучший охотник на драконов во всем свете!

— Я не охочусь на драконов, — прохрипел Айрон, — и тебе не советую. Иначе у нас с тобой возникнут проблемы. Все еще не понимаешь? Смешные вы… люди-и-и.

Айрон стиснул зубы, но все же сделал рывок, поднимаясь на ноги. И уже в движении начал трансформацию — небольшая буря вокруг него стянула слой почвы, воздух, влагу, и под действием энергии Айрона, по его замыслу стала обретать форму. Весь этот материал превратился в вещества, названий которых он никогда не знал, и из них прямо в воздухе соткался полупрозрачный пока еще зверь с распростертыми туманными крыльями — как мираж, покачивающийся на ветру. В последний миг, стоя посреди призрачного силуэта, Клякса раскинул руки, и его тело распалось на элементы, создавая новую нервную систему для более крупного существа, отдавая ему свою кровь. И боль ушла…

Процесс завершился. Несколькими секундами ранее с земли поднимался еще человек, но теперь на его месте стоял, хватая зубастой пастью воздух, черный дракон. Последним отголоском эмоций, что испытывал он при превращении, стали громкий шипящий крик да судорожно разворачивающиеся крылья.

Ирбис застыл изваянием. Не было и мысли о том, чтобы вытащить меч.

— Ты… дракон? — пролепетал он и задумался, а может ли это создание говорить.

— А ты как думаешь? — съязвил Айрон-дракон. Голос у него стал хриплым и свистящим — с драконьей гортанью о певучести можно было лишь мечтать.

— Я… Я ничего не думаю… уже. Но ты же сказал, что драконы не умеют превращаться в людей!!!

— А еще драконы никогда не лгут, — фыркнул Айрон. — Ты спросил, умеют ли они в людей превращаться, я ответил — нет. Потому что это правда. Не дракон становится человеком, а человек — драконом. Я сам такой, каким ты меня видел — мужчина непонятной наружности. Но если мне грозит опасность, я меняю свой облик.

— А это что было такое? — короткий кивок на обрывки серых тряпок.

— Тень. Тоже о таких не слышал? Чему же вас учат там? Тень — это маг или дракон, утративший свою природную силу. Потерю дара они переживают нелегко, ведь с ним уходят и привилегии, и преимущества перед людьми. Многие смиряются, но некоторые меняются настолько, что становятся… такими. Не в состоянии вернуть собственную силу, они отнимают ее у других, — Айрон на секунду умолк, горестно вздохнув. — Этот был драконом когда-то. Он только начал охоту, но мы с тобой вовремя наткнулись на него. И хорошо, что мы. Ты был ему неинтересен, твой магический потенциал равен нулю… А я — маг слабой категории, "невкусный обед". И все же он рискнул напасть на меня, когда проголодался совсем. А зря! Ибо моя сила неподвластна обычным существам, она обратна живой энергии живых созданий.

Ирбис молчал. Он уже не был тем наивным юношей, что месяц назад покинул родной дом. Он научился быстро оценивать ситуацию и уже многое понял. Но он надеялся, что Клякса, его новый друг, не рискнет сказать правду. И догадка останется неподтвержденной.

Дракон все прочитал в его глазах. И скрывать ничего не собирался:

— Да! Я — Повелитель Тьмы. Я! Но я не хотел им быть, — дракон хлестнул хвостом, но потом прикрыл глаза и заговорил уже тише. — Меня готовили изначально к приходу истинного Повелителя — избрали потому, что никакая тьма не действовала не меня. Я должен был остановить его, величайшего из темных магов, а мне было-то лет... Да как тебе где-то. Я пришел, чтобы помешать ему, а сила из нас двоих выбрала почему-то меня. У меня просто не было иного выбора, кроме как принять этот дар. Так что извини… Гм… Ты, кажется, собирался избавить мир от меня — в качестве подвига. Драться будем?

Рыцарь тяжело вздохнул. Перед ним в ожидании стояло существо из его любимых легенд, и в то же время на зверей из сказки непохожее. Айрон был небольшим драконом, на его коже не было орнаментов из драгоценных камней, лишь мелкая черная чешуя покрывала его, тускло отражая рассветные лучи. Но главное — его серые с металлическим узором глаза не были звериными, наоборот, в них отражалась человеческая сущность Кляксы — его ирония, усталость и… боль. Ирбис невольно посмотрел в глаза дракона, и на него обрушились чужие эмоции…

Он был очень измотан, истерзан, лишен почти всей силы. И никаких резервов не осталось — даже на врачевание собственных ран. Его человеческое, настоящее тело было изломано Тенью, и возвращаться в него не хотелось. Теперь, если рыцарь нападет, возможно, ему не хватит сил на новый бой, и тогда…

Ирбис мотнул головой. Впервые он осознал, что смертны не только злодеи и монстры из сказок. Даже великие драконы и сами Повелители Тьмы смертны, и очень часто они добровольно ходят по этой грани. А ради чего?

— Я никогда не смогу убить дракона.

— Ага, — Айрон лукаво прищурился — на душе сразу полегчало, геройская смерть откладывалась на неопределенный срок. — А подвиг как же? Да ладно, ладно, зайду я как-нибудь к вашему правителю, потолкуем о твоих деяниях, — он указал когтистым пальцем на останки Тени. — Если со страху не уйдет в отставку, уверен, он зачтет тебе это за подвиг. А так вообще… Ты не возражаешь, если я домой слетаю?

И дракон покосился на тонкий шпиль замка, возвышающийся над лесом.

— Да-да! — Ирбис закивал, пятясь к своей перепуганной лошади. Дракон развернулся спиной к нему, присел перед прыжком и расправил черные с серебром крылья. — Погоди! Вспомнил! Ты мне про корову не ответил!

Айрон споткнулся. Он обернулся, разглядывая из-за плеча своего прежнего спутника. Ну что с ним делать? Неисправимый…

— Драконы едят, спят и… в общем, живут в своем человеческом облике. И нынешние мои зубы, — он демонстративно оскалился, — лишь для боя, я ими и жевать-то не умею. Так что байки про коров придумывают недобросовестные пастухи, прозевавшие скотину… Ну, кролика — еще куда ни шло. А корову… — дракон не выдержал и рассмеялся. — Лично я — не смогу. Разве что за компанию с Карримом… До скорого, Ирбис! Еще увидимся!

И Айрон взвился в небо. Черные крылья вспороли утренний воздух, унося дракона за частокол деревьев. На прощание он сделал круг над местом боя, замер в небе на секунду и скрылся из виду.

Ирбис проводил его глазами и молча полез в седло. У него была своя дорога…

 

Волк стоял, поджав свой призрачный хвост. Надо же так влипнуть — охотиться на самого Повелителя Тьмы, на его, волка, непосредственного владыку. Если в стае узнают, вожак точно загрызет. Хотя… Может, и не узнают. Айрон не наябедничает, он хороший, своих не подводит.

И тут волк впервые задумался, что вожак ему менее симпатичен, чем какой-то человек… Ну ладно, дракон. Хм-м. А может, так и должно быть?

 

По пыльной и неухоженной дороге брел дракон. Он прихрамывал на левую переднюю лапу — неудачное приземление не прошло даром. Поцарапанные крылья были слегка раскрыты — чтобы легче держать равновесие. Нет, думал дракон, не быть ему первоклассным летуном. И дело не в крыльях или форме тела, дело в практике. Слишком много времени он проводит в человеческом облике, слишком редко летает. И теперь его доля — ходить пешком.

Тяжело дракону быть человеком.

— Клякса!

Дракон вздрогнул. Ну да, так и есть: ребенок. Маленькая девочка, из подчиненной ему деревни. Взрослые величают его лордом Айроном, но в быту все равно зовут Кляксой. В глаза они ему так не скажут, но дети ведь не знают правил этикета.

— Ты Клякса или другой дракон? — подозрительно поинтересовалась девчонка.

— Клякса, — спешно признался он.

— Дядя Айрон, а покатайте меня!

Плечо, растерзанное Тенью, все еще болело, да и лапа не слушалась. Дракон облизал сухие губы, вздохнул:

— А это обязательно?

— Конечно! — категорично заявила девочка. Она была похожа на полководца, объявляющего ультиматум осажденному городу. — Я заблудилась вчера и до ночи домой не успела, а мама волнуется. Знаешь, как она обрадуется!

… Девочка болтала ногами, отстукивая ладошкой по его шкуре в такт движениям. Она внимательно смотрела вперед, где уже четко просматривался весь замок. Дракон же тихо смеялся в душе. Он представлял себе, как обрадуется мама, обнаружив своего ребенка на спине у Черного дракона Тьмы, Повелителя Айрона. Разумеется, она тут же перестанет волноваться. Ну, разве что, когда очнется после обморока… Но это уже не его проблемы.

О! А вот и его проблемы!

У ворот замка по разные стороны дороги собрались две группы существ: нечисть, в порядке живой очереди ждущая аудиенции своего Повелителя, и рыцари, явившиеся для сражения с Повелителем Тьмы — за подвигом то бишь. Еще немного, и какая-то из очередей перестанет быть "живой".

Дракон рыкнул и припустил в галоп. Приключения и подвиги закончились. Наступали суровые рабочие будни Повелителя Тьмы…

 

 

28.11.2004