Dragon's Nest – сайт о драконах и для драконов

Dragon's Nest - главная страница
Гнездо драконов — сайт о драконах и для драконов

 

«Здесь ты видишь все измерения.
Свет подобен радуге, видимой на небе;
Звук подобен дракону гаруде, он звучит как гром;
Лучи же подобны разноцветному шелку.»
«Жанг Жунг Ньян Гьюд»

Драконовские меры Ефима Шифрина

В «Театриуме на Серпуховке» полным ходом идут репетиции

На сцене стоит миска. Но не для милой киски. И не миска вовсе, а котел — медный, 6-метровый, из него все время что-то вытекает и противно чавкает. В этом самом котле заваривается фантастическая история, которая более 60 лет не дает покоя художникам разных школ и эстетических направлений. История под названием «Дракон», сочиненная Евгением Шварцем во время Второй мировой войны ХХ века. В ХХI «Дракона» пытается приготовить режиссер Владимир Мирзоев. В «Театриуме на Серпуховке» полным ходом идут репетиции. Как препарируют ужасную рептилию, наблюдал обозреватель «МК» Марина Райкина.


«Дракон» — первая премьера сезона на большой сцене. Но дело даже не в том, что первая, а в том, что этот монстр делает ставку на экстремальность по всем статьям: декорации из цветного металла, костюмы — мануфактурно-кондитерские, распределение ролей — неожиданное. Одним словом, масштабная провокация, где смешались любовь, грязь, битва и секс. Но лучше все по порядку. Итак, роли.

Я болен всеми психическими болезнями

В этом огромном медном котле — господин Бургомистр — ключевая фигура из властных структур. На эту роль приглашен эстрадник Ефим Шифрин. Ефим весь в черном, поджарый, в отличной форме. И его первое явление публике выглядит так: за спиной Шифрина топчутся затравленные горожане — каждый со своим подарочком и подношением. Сцена умасливания решена пластически: серая масса буквально стелется у ног Бургомистра, а тот ловит кайф, упиваясь властью, как шампанским в ванне.

Бургомистр (демократично-снисходительно): Здравствуй, Эльза. Здравствуйте, товарищ.

Ланцелот: Вот я.

Бургомистр: Прежде всего говорите потише, по возможности без жестов, двигайтесь мягко и не смотрите мне в глаза.

Ланцелот: Почему?

Бургомистр (доверительно-капризно): Потому что нервы у меня в ужасном состоянии. Я болен всеми нервными и психическими болезнями, какие есть на свете, и еще тремя, неизвестными.

Он зыбкий, скользкий, мерзкий — как написано у Шварца, так Шифрин и пытается делать Бургомистра — обаятельно-обольстительно. Сам — еще тот драконище. Во время перерыва спрашиваю его:

— Ефим, почему вы согласились на эту роль? У вас на эстраде работы мало?

— Сейчас, как мне кажется, плодородную ниву можно жать только в театре, в театр переместился центр идей. А эстрада… застряла, ей остается разве что ворошить былые шутки в томиках Аверченко или Тэффи. Я принял предложение от Мирзоева не оттого, что мне стало тоскливо на эстраде (хотя отчасти и поэтому), а потому что только ко дню рождения такие подарки делают — в виде драматургии Шварца. Если бы мне предложили «Голого короля», я тоже не задумываясь согласился бы и на радио стал бы читать «Снежную королеву».

— Какая самая сложная сцена, подходя к которой, вы напрягаетесь или, может быть, даже боитесь?

— Как ни странно — первая, появление Бургомистра. Моментальный, знаете, такой тест бывает.

— Знаю — на беременность?

— Кстати, о беременности. Одна блондинка другой говорит: «Вчера сдавала тест на беременность». А другая: «Ну и что? Вопросы трудные были?» Серьезно — вот если в первой сцене лакмусовая бумажка не окрасится, то дальше тяжело будет.

— Варя, а тесто когда принесут? — на весь зал спрашивает режиссер Мирзоев своего помрежа. Та отвечает, что, мол, тесто уже на подходе и через минут 40 его доставят в зал. А при чем здесь тесто, думаю я. Неужели Мирзоев намерен прямо на сцене выпекать, как написано у Шварца, пирожки под названием «Бедная девушка»? Девушку Эльзу играет Катя Гусева, ее возлюбленного, рыцаря Ланцелота — Егор Пазенко («Личный номер», «Гибель империи», «Гражданин начальник» и др.), на остальных ролях актеры Московского театра клоунады.

Рассмотреть свое темное начало

   

 Краткое содержание: некий городок 400 лет находится под властью Дракона. Каждый год самая красивая девушка города приносится ему в жертву. Появляется странствующий рыцарь Ланцелот, который готов сразиться с чудовищем, чтобы спасти и девушку, и город. Однако его желание неожиданно встречает сопротивление горожан, предпочитающих привычное рабство неизвестной свободе.

Сама пьеса Шварца, отлично освоенная нашим театром, пожалуй, самая большая засада в этом проекте. К «Дракону» подступались многие, но не все преуспели. В самом деле, о чем сегодня ставить «Дракона»? Про тоталитаризм как явление, о котором талантливо и иносказательно в эпоху советской цензуры сочинил Шварц, — уже не актуально. Про демократию, что загнулась не развившись, — пока тоже. А может, эту химеру приручить и рассмотреть как милейшую «фишку» всепобеждающего гламура: бедная Эльза в объятиях чешуйчатой рептилии, сумочка из нее, и их милые хвостатые детки… Словом, каждому дракону — свое время, а каждому времени — свой дракон. Какой он сегодня у Владимира Мирзоева?

Судя по расслабленному виду режиссера в зале — не так страшен и агрессивен, как его малюют. Мирзоев — один из тех немногих, кто на репетициях не прибегает к драконовским методам, не истерит, чтобы сделать замечание артисту, отводит его в сторону. И кажется, что на его репетициях анархия — мать порядка. Однако это видимость — просто мастер мягко стелет.

— Мне кажется, что в ХХ веке мы были убеждены, зло — это режим: фашизм, вообще любой тоталитаризм, и зло навязано человеку системой. А сейчас, в момент сетевого терроризма, когда люди становятся бомбистами по велению сердца, мы опять возвращаемся к мысли, что зло гнездится внутри человека. В новой сложившейся ситуации нужно попытаться очень подробно рассматривать то, что в нас живет. В том числе и темное начало. И не столько подавить его, сколько на свет божий вынуть и рассмотреть.

— Ты говоришь такие серьезные вещи. Это значит, что спектакль будет страшный?

— Он не будет очень страшный. Это же сказка, а сказка пугает настолько, насколько нужно, и всегда дает возможность нашему детскому сознанию не только ужаснуться, но и победить эту тьму. Это пессимистическая комедия — в отличие от оптимистической трагедии.

Пока мы говорим, из труб, которыми утыкан весь котел, постоянно льется какое-то дерьмо. Результат коллективного испуга? Грязь политики бургомистра или лечебная грязь доктора Шварца, которому ассистирует доктор Мирзоев? Хорошо еще, что это не пахнет.

А дракон — бритый качок!

     Входит Дракон. Хотя у Шварца и написано, что размером он с церковь, но в «Театриуме на Серпуховке» это скорее забавно-сексуальное существо, чем страшно-ужасное. У мирзоевского Дракона только тело состоит из 17 артистов, а голова — из трех. Тело ползает по котлу снизу вверх и сверху вниз с ловкостью каскадеров. А голова мужско-женского пола: Марина Есипенко из Вахтанговского театра, Сергей Лобанов, по прозвищу Борода, из Театра клоунады и вольный стрелок Арман Хачатрян. Троица отнюдь не святая: Борода — бритый качок в татуировках, Хачатрян — долговязый меланхолик и тоже бритый, а Есипенко — стервозная секси.

Голова нагло вламывается в сцену Эльзы с Ланцелотом с бутылками и разнузданной песней: «На-ни-на-ни-на-ни-на…».

1-я голова: Как здоровье? Из горла будешь?

Ланцелот: Я на работе не пью.

1-я голова: Я тоже.

Как уживаются головы — можно умереть со смеху. Допустим, Есипенко подает реплику про ногти, Борода в секунду начинает грызть свои, за что тут же получает подзатыльник, а Хачатрян… меланхолично комментирует чужой текст. Когда Ланцелот объясняется Эльзе в любви, долговязая часть головы эротично стонет, почесывая волосатую грудь.

После принцессы Турандот в одноименном театральном шлягере или Реганы из «Короля Лира» Есипенко непривычно видеть на такой роли. Но она уверяет меня, что даже в голубых героинях, которых она переиграла множество, она всегда любила находить яркие краски. А здесь сам бог велел. И вообще:

— Дракона становится жалко, когда в финале он умирает и просит: «Пить, пить». Да что там говорить, по сравнению с тем, что сегодня происходит, у Дракона Шварца — невинные игры. Всего-то жертв — одна девушка в год, а у нас сколько?

Эльзу закатали в тесто

И все-таки при чем здесь тесто? А при том, что свадебное платье Эльзы, которая в финале выйдет замуж за проклятого буржуина, то есть Бургомистра, будет не из парчи и шелка, а из настоящего теста. Театральный повар Алексей приносит его на подносе за кулисы, и в него аккуратно закатывают Эльзу — Катю Гусеву. В тесте она смотрится не хуже, чем на коньках. Она уверяет нас, что ее героиня сперва пекла пироги, булки, кренделя, а потом и сама превратилась в пирог. И когда она предстает в этом платье, становится ясно — девушку ведут на съедение...

И вот Гусева уже на сцене в таком миленьком коротеньком платьице — прилежная школьница. Кому школьница, а кому — метафора.

— И что, все костюмы у вас из теста? — спрашиваю художницу Аллу Коженкову.

— Из теста только одно. И, между прочим, придумала его сама Катя. А вообще гардероб Дракона состоит как бы из трех частей. Первый — для тела дракона. А тело это, видишь — целых семнадцать человек, и оно как сумасшедшее лазает по котлу. Делать это можно только в обуви для дайвинга. Мы закупили ее в спортивном магазине и теперь вот пытаемся закрасить.

Обувь дайверов дополняют костюмы из льна, рогожки и шелка. Эти костюмы являются прямыми цитатами картин Босха и отчасти — исторических костюмов 30—50-х годов. И фэшн в финале — третья часть гардероба. По барахолкам, частным лицам ассистенты художника ищут пиджаки, пыльники, жилеты, обувь того времени. Буквальность соблюдается даже в аксессуарах — перчатках, сумочках... Самым большим дефицитом оказались женские резиновые ботики на кнопках. Такие, какие сейчас, к огорчению дамочек, не выпускаются.

— Это такие клевые боты — комментирует художница, — в них женщина всовывала ножку уже в туфлях, и вперед, по грязи. Представляешь?

Не представляю этого чуда. Но вижу реальное: Катя Гусева выходит на сцену в сопровождении четырех артистов. Артисты несут шлейф ее тестового платья и по дороге жрут его. Наглым образом отрывают по кусочку и засовывают в рот.

Чтобы тесто намертво прилипло к стройному телу бедной Эльзы, повар не имеет права ошибиться ни на миллиграмм с ингредиентами. В противном случае платье буквально расползется на глазах у влюбленного Ланцелота...

Лучик надежды в финале

И все-таки «Дракон» — спектакль о любви. Эльза опускается на колени перед Ланцелотом.

Ланцелот (нежно): Разве знают в бедном вашем народе, как можно любить друг друга? Страх, усталость, недоверие сгорят в тебе, исчезнут навеки — вот как я буду любить тебя. А ты, засыпая, будешь улыбаться и, просыпаясь, будешь улыбаться и звать меня — вот как ты меня будешь любить.

Ну какая девушка устоит после таких слов? Даже та, которая готовится убить возлюбленного. Поэтому Эльза швыряет нож на пол, и тут же возникает трехголовая смешная гидра, которая очень огорчается, что обошлось без жертв.

3-я голова: Вот дрянь!

1-я голова: Ну-ну. Что ж. Придется подраться.

3-я голова: Я тут не так давно разработала очень любопытный удар лапой «эн» в «икс»-направлении.

1-я голова: Это что, ногой по яйцам, что ли?

3-я голова: Да ладно. Сейчас попробуем его на теле.

Очень не хочется, чтобы кого-то опять убили: Ланцелота ли, Дракона ли… Все-таки у сказок должен быть хороший конец. Будет ли хеппи-энд у Мирзоева?

— Комедия наша немножко, может быть, грустноватая, но не страшная. Лучик надежды в финале имеем, я бы так сказал — меланхоличный хеппи-энд.

И в этот момент, должно быть, наконец-то перестанет вытекать грязь, из-под колосников спустится огромная сияющая люстра, заиграет группа «Sеcond hand band» и начнется фэшн убиенных и уцелевших героев в китайских костюмах. Ведь Дракон к нам прилетел с Востока — мудрого и тонкого.

Новый взгляд на дракона

Марина Есипенко: Я не могу не любить драконов — у меня дочка Дракон. А по китайскому гороскопу — это «мудрое, щедрое существо», которому, что немаловажно, сопутствует удача.

Ефим Шифрин: Раньше мне казалось, что мерзее рептилий ничего не бывает. Но после того, как я отдыхал на вилле в Эмиратах, где жили огромный питон и анаконда, я полюбил их. К чему я эту байку рассказал? Человек беспринципный может ко всему привыкнуть. Дракон перестает быть страшным, когда ты начинаешь говорить с ним на одном языке.

Владимир Мирзоев: Дракон может быть не только в трех телах, но в многомиллионном теле, в теле целого народа. Достаточно вспомнить, что происходило с немецким народом при Гитлере или с русским народом при Сталине.


Анекдот в тему:

Иван-царевич подъезжает к пещере:

— Змей Горыныч, выходи на бой.

Никакого ответа. «Выходи, тварь проклятая. Драться будем». Тишина. Иван-царевич оборался, но никакой реакции. Наконец голос Змея Горыныча сверху:

— Да вышел я. Зачем в ж...пу орать?

Московский Комсомолец
от 15.09.2006
Марина РАЙКИНА