Конкурс «Объявление на столбе»

Всё тайное - когда-нибудь...

Автор: SnowDragon

1

Холодный ветер, спускавшийся с горного хребта, пробирал до костей, но взамен выставлял вон из города поганый, пропитанный гарью воздух. Фабрики молчали – рабочий день пока не начался, и трубы не спешили исторгать из себя клубы вонючего сизого дыма. Любой горожанин, что вышел бы из дома перед самым рассветом, мог дышать полной грудью и лишь соболезновать работникам депо, уже сейчас прогревавшим котлы своих паровозов и задыхавшимся в парах машинного масла.

Но людей на улицах почти не было. Порой на перекрёстке можно было встретить нескольких стражников или вцепившегося в свою метлу дворника, да ещё в квартале Таинств, судя по всполохам света в отдельных окнах, уже занимались своими делами отрицаемые современной наукой чародеи и их подмастерья. Никакой иной жизни взгляду гостя славного городка Краттенир, брёдшего в обнимку с потрёпанным портфелем по серым мостовым, доступно не было.

Время от времени человек с портфелем замирал у очередного ажурного фонаря и в свете газовой лампы читал названия улиц. Город сильно вырос с тех пор, как он его покинул. И фабрики появились недавно. И депо. Но здесь было всё также холодно под утро…

Поёжившись, он потёр друг о друга выпачканные в чернилах ладони и сбросил плотный капюшон, чтобы поправить шарф, намотанный и на шею, и вокруг головы так, что у ветра, казалось, не было ни малейшего шанса.

Под капюшоном обнаружилось молодое, сильно измождённое лицо недавнего столичного студента. Черты были резковаты, «будто у покойника», как нередко с нервным смешком замечал сам их обладатель. Такими же резкими и худыми были и руки – они начинали едва заметно трястись, стоило лишь хозяину отвлечься и задуматься о чём-то своём.

Разобравшись с шарфом, бывший студент в который раз огляделся по сторонам: квартал Таинств остался далеко за спиной, и, если ему не изменяла память, вот-вот должна была вынырнуть из темноты табличка первого дома по улице Мастеровых. Здесь его многодневное путешествие домой должно было завершиться – если, конечно, со времён последнего письма не случилось ничего дурного с дядей.

Издалека донёсся первый паровозный свисток. На счастье горожан, фабрики ещё продолжали молчать.

Вот, кажется, и улица Мастеровых. «Студент» присел отдохнуть на скамейку перед фасадом мрачной старой кузницы – её он помнил во всех деталях. По меньшей мере, до появления фабрик она наверняка оставалась одним из наиболее ценных объектов в городе. Судя по вывешенной под козырьком у входа доске объявлений, впрочем, кузнец не бедствовал и теперь: на плотной белой бумаге, весьма недешёвой, аккуратным подчерком был перечислен весь ассортимент услуг, и отдельно – состояние «особых заказов». Непосвящённому человеку разобраться в последних было невозможно – только сам заказчик и исполнитель знали, что именно и за какую плату выполнял кузнец, например, в работе под номером «112».

«Студент» изучил бумагу сверху вниз и слева направо. Взгляд зацепился за нечто, чего уж никак не должно было быть на белоснежной, будто зачарованной, поверхности: на самом краю справа кто-то размашисто написал зелёными чернилами:

«Мы тебя видим!»

- Брр… - «студент» поёжился, теперь уже не от холода, и на всякий случай оглядел улицу в обе стороны.

Потом снова взглянул на неуместную надпись: под ней автор вывел занятную завитушку, напоминавшую строчную “v”. Может, в самом деле, это она и была.

«Студент» фыркнул и запустил руку в портфель. Такого рода развлечения были вполне в духе его Alma Mater, поэтому он без сомнений зарядил в полученное по случаю выпуска капсульное перо добротные зелёные чернила.

Несколько мгновений спустя под закорючкой красовалась её точная, зеркально отображённая копия, а «студент» бодро шагал дальше, считая дома.

Пожалуй, одним из старейших домов на улице Мастеровых был, наравне с кузницей, дом сапожника. Он был невысок, но крепок – вот уже полтора века изумлял прохожих своей кажущейся новизной. Впрочем, для дома, первый владелец которого сколачивал сапоги всему тогдашнему Чародейскому совету, это было не удивительно. Удивительно было другое – нынешний его хозяин, будь буква закона чуть построже, сам практиковал бы своё ремесло скорее в квартале Таинств, нежели среди обычных ремесленников.

Обувь от мастера Кланта принципиально не боялась влаги, подмётки упорно держались на своих местах, подошва не скользила даже на самом каверзном льду. Особо ленивые покупатели могли получить даже самоснимающиеся и самоодевающиеся сапоги – были бы средства. Клиентов у Кланта было немало, и убеждённых врагов среди коллег по ремеслу он не нажил себе, вероятно, лишь по одной причине – его работа стоила столько, что при всём желании не позволяла себе конкурировать в сфере ширпотреба.

«Студент» остановился у двери именно этого дома, собрался с духом и громко, раздельно постучал в окно.

Он полагал, дядя спит. По всей видимости, он совсем его не знал, поскольку в ответ на стук из дома не раздались шаркающиеся шаги и не послышался заспанный голос с заезженным до дыр вопросом. Нет. Вместо этого донельзя бодрый голос раздался прямо у него над головой:

- Рен? Уже приехал?

Сморгнув, «студент» отступил от крыльца и поднял недоумённый взгляд. Дядя кашлянул и вытащил откуда-то из-за спины подзорную трубу. Продемонстрировал её, свесив с края крыши.

- По ночам я звездочёт, знаешь ли, - подмигнул он. – Сегодня небо – в самый раз.

Да уж. Небо было действительно, что надо, тут Рен не мог с ним не согласиться – ветер разогнал облака и дымку, и в новолуние весь небосвод был будто усыпан бриллиантами. Он с запозданием вспомнил ряды начищенных, собственноручно отшлифованных дядей стёкол, заготовки для подзорных труб, а также астролябии и квадранты, занимавшие всю заднюю комнату во времена его детства. Должно быть, инструментов с тех пор стало ещё больше – дядино увлечение было дорогим, но деньги у него водились всегда.

Через несколько минут Рен, наконец, вошёл в прихожую. Всё, как он и запомнил много лет назад – обувь ожидала своих хозяев вдоль одной из стен, запах кожи и дерева витал в воздухе. Было в этом городе нечто неизменное. И даже самого Рена дядя Клант встречал так, будто тот ездил за город всего на пару дней – и не успел соскучиться.

На рассвете кузнец вышел за порог и первым делом занялся доской объявлений.

Поставил напротив номера «109» галочку.

Очень долго глядел на зелёную завитушку.

2

Работа. Где её тут найти, да ещё по специальности?

Дипломированные математики были в Краттенире, как выяснилось, не в почёте. Все вакантные места уже были кем-то заняты, в городской администрации тех же счетоводов так и вовсе было – с избытком. Определённые надежды Рен возлагал на местные школы, но…

За несколько дней непрерывной беготни он убедился, что город полон воинствующего невежества. В каждой школе всенепременно висели красочные плакаты с изображениями передовых достижений человечества, можно было найти портреты именитых учёных и видных инженеров – но всякие точные науки при этом считались чем-то мифическим, малопонятным и вообще никому даром не нужным. Зачем детям знать, что такое дифференциал, если в будущем они станут кузнецами и плотниками? Кому нужна вся эта заумь, когда «приедут из столицы специалисты – и сами всё сделают»?

В конечном счёте, Рен начинал закипать. И вместе с тем проникался всё большим уважением к своему дяде, прожившему в Краттенире всю жизнь, и всё же не опустившемуся до уровня овоща. Рен признавал с неохотой: Клант обладал определёнными познаниями в столь антинаучной дисциплине, как «магия». Неважно, каким образом и у кого простой сапожник мог получить свои знания, однако же, в чём-то мозг мага был схож с мозгом учёного: он категорически не желал превращаться в кисель.

И, кстати, легендарные маги прошлого сами очень даже уважали математику.

Рен возвращался домой. Солнце садилось, заканчивался рабочий день, но на улице Мастеровых народу было немного – самый пик активности приходился, скорее, на утро. Скамейка перед кузницей была для Рена уже как родная – он сел на неё, свесив руки между колен, и уставился невидящим взглядом на доску.

Загадочный «номер 112» уже был завершён, как и пара иных заказов, за которыми Рен приглядывал безо всякой задней мысли. Добавились новые номера. Кузнец работал, не покладая рук, вне всякого сомнения.

И кто-то, не покладая рук, продолжал марать бумагу зелёными чернилами.

Рен прищурился, а потом подошёл и убедился: под оставленной им ответной завитушкой был нарисован вопросительный знак.

Будь под рукой перо, Рен всенепременно ляпнул бы чуть ниже знак восклицания…

- Неведомый художник, если не ошибаюсь?

Рен вздохнул и отвернулся от бумаги, чтобы, наконец, познакомиться с нынешним владельцем кузницы.

Кузнец переходил улицу, неся на одном плече здоровенный стальной брус. Рен сморгнул: по самой скромной оценке, ноша должна была весить пуда четыре. Не сказать, чтобы кузнец, человек, в самом деле, богатырского телосложения, управлялся с таким весом легко – но нёс он эту заготовочку вполне уверенно.

Возмущённые слова опровержения так и застряли у Рена в горле. Он глядел в безмолвном изумлении, как кузнец, не обращая на него более никакого внимания, сбрасывает брус у самой двери и разминает затёкшее плечо. Его запросто можно было спутать с работником депо – он носил ту же самую униформу, только старую, вероятно, отдавая дань её неплохой жаростойкости.

- Я…

- Молчи уж! – Кузнец хмыкнул и зазвенел ключами: дверь оказалась заперта аж на четыре замка. – Но больше так не делай… математик…

Кузнец усмехнулся, доведя Рена до нервного тика: как живое, ему вспомнилось лицо одного из наиболее одиозных школьных директоров. «Математик? Преподавать? Молодой человек, езжайте в столицу с такими идеями! У нас тут – честный город с честными людьми!»

- А вам математик на работу не требуется? – Едко поинтересовался Рен.

- А? – Кузнец, наконец, соизволил взглянуть в его сторону. – А что, это мысль! Вот, бери брус – самая, что ни на есть, интеллектуальная работа!

Повисла пауза. Рен глядел то на кузнеца, то на четырёхпудовый кусок железа, и его лицо медленно наливалось кровью. Он прямо-таки чувствовал, что вот-вот взорвётся.

И тут кузнец просто взял, и рассмеялся; дверь была открыта, и он снова взгромоздил брус на своё могучее плечо:

- Не бери в голову. Наш мир немного отличен от твоего, ещё привыкнешь. Отдохни пока, вспомни таблицу стандартных интегралов, ну, я не знаю… Задачу Астербака ещё не решили? Ею тогда займись…

Дверь захлопнулась. Рен остался снаружи с совершенно отсутствующим взором, направленным, будто в другое измерение.

Потом он отправился домой, переставляя ноги столь механически, что суеверный горожанин запросто мог бы попутать его с какой-нибудь нежитью. Вошёл в прихожую, скинул обувь. Заглянул к Кланту – дядя как раз набивал подмётки на что-то, на чём Рену никак не удалось сфокусироваться.

- У нашего кузнеца совершенно точно есть высшее образование, - сообщил Рен с истерической ноткой в голосе.

Дядя отвлёкся от обуви. Выражение его лица Рену тоже оказалось недоступно: глаза съезжались к переносице.

- Ложись и спи, - сказал Клант, мигом сориентировавшись в ситуации.

Рен кивнул и побрёл наверх.

- «Высшее образование», - фыркнул Клант вполголоса. – Ещё бы его у него не было…

3

Рен проснулся внезапно. Было совершенно темно, снаружи шёл дождь. Вроде, в остальном всё было тихо. Дядя спал у себя, за стеной, наверняка сожалея о дурной погоде. Ночь как ночь. Окно было открыто… возможно, он сам открыл его перед сном? Голова к тому моменту была уже никакой. Нервы у него всегда были хиловаты, нельзя не признать…

Рен вздохнул и замер под одеялом.

Что-то было не так.

Что-то было совсем не так!..

Клант и в самом деле спал в соседней комнате, вопреки расхожим стереотипам о сапожниках – в окружении подробнейших карт ночного неба и затерявшихся среди них схем подозрительного вида. Обычно потревожить его сон было очень сложно, но на сей раз некая сила буквально выбросила его из кровати.

- Что... – торопливо нашаривая заслуженные кожаные шлёпки, Клант оглядывался, словно ожидал от стен неведомой пакости, и бормотал под нос с явным потрясением. – У меня дома?!.. Да вы с ума посходили…

Наконец, шлёпанцы разместились на своих местах, и Клант запустил руку под матрац. Раздался лёгкий стук, и тёмноту в комнате вдруг разогнал призрачный зеленоватый огонёк, повисший прямо у плеча своего создателя.

Клант перехватил короткую кривую палку другой рукой и решительно вошёл в комнату племянника.

Постель была разорена. Рена нигде не было видно.

Для проформы Клант заглянул даже под кровать, потом подошёл к окну и посмотрел вниз.

Сквозь мерный шум дождя до его слуха донёсся узнаваемый искусственный звук: совсем неподалёку проехал самоходный экипаж. Как своими глазами Клант увидел паровую машину, две дымящие трубы, колёса на спицах…

Он крепко зажмурился, возвращаясь в нормальное состояние, и закрыл окно. Экипажей в Краттенире было всего ничего, и этот ему знаком не был. Магический всплеск в комнате был такой силы, что в голове до сих пор стоял непрекращающийся звон. Никакой недофокусник из квартала Таинств не смог бы сотворить нечто подобное.

Заказы подождут.

Клант, не тратя время попусту, наскоро переоделся, накинул непромокаемый плащ и перед самым уходом заглянул в надёжно запертый подвал. Из всех хранившихся там сокровищ он взял лишь небольшую перемётную суму.

Горе-племянничка, что бы с ним не произошло, следовало выручать, и как можно скорее.

Начав с размякшей земли под окнами и обнаружив узкие отпечатки, оставленные в ней, вне всякого сомнения, по-настоящему щегольской, если не женской, обувью, Клант пошёл по следам.

С самого вечера на улице Мастеровых горел свет в деревянной пристройке, что примыкала к кузне. Кузнец не спал: обложившись потёртыми справочниками и бумагой, он терпеливо что-то чертил.

Начался дождь. Часы пробили час ночи – кузнец не сомневался в их точности, ибо сделаны они были его собственными руками, вплоть до мельчайших частей. Где-то под грудой сточенных карандашей в одном из ящиков стола лежал его диплом инженера, разъяснивший бы людям страсть и способности кузнеца в том, что касалось сложных механизмов. Сам кузнец уже и позабыл про него: диплом был формальностью, а формальности его не занимали.

Сейчас, слушая звон часов, он отвлёкся от незаконченного чертежа и вгляделся в темень за окном. Карандаш лёг на стол, по неровному полу скрипнули ножки стула.

Не суетясь, кузнец оделся потеплее и вышел под дождь, будто на заранее назначенную встречу.

Следы обрывались на мостовой, на соседней улочке. Все выходящие на неё окна были темны, ни единой живой души не наблюдалось и под дождём. Клант пошёл по улице вслед за экипажем – он был совершенно уверен в своём слухе: чадящая машина отправилась к краю города, в сторону депо и вокзала.

Но далеко уйти сразу не удалось: уже на первом перекрёстке, взглянув вдоль пересекаемой им улицы Мастеровых, Клант увидел гигантскую фигуру, не опознать которую не представлялось ни малейшей возможности: по всё ширящимся лужам, даже не думая огибать их, шагал в его сторону кузнец. Заметив Кланта, он вдруг сбавил ход, потом – прошёл мимо дома сапожника и направился прямиком к нему.

- Вроде не самая располагающая ночь для прогулок? – заметил Клант, развернувшись навстречу. – Уж не ко мне ли ты шёл?

- Конечно, мне не помешала бы пара непромокаемой обуви, - кузнец широко улыбнулся. – Но я не за этим и, нет, я шёл не к тебе. Мне надо навестить Роччи.

- Посреди ночи? – Клант прищурился: он был готов побиться об заклад, что всего минуту назад кузнец вовсе не намеревался просто пройти мимо его дома.

- Тебе-то что за печаль? – кузнец продолжал улыбаться. – Он обещал добыть мне пару деталей – и, хоть тресни, я их у него заберу.

- Посреди ночи, - снова заметил Клант. – В дождь. Ну-ну. Стент, а скажи – ты тут самоходный экипаж не видел? Может, слышал?

- Что-то случилось?.. – Стент насторожился.

Клант, не обнаружив на широком, располагающем к себе лице кузнеца ничего подозрительного, пожал плечами и ответил прямо:

- Рен исчез.

Стент нахмурился.

- В такую погоду?.. Может, подружку себе завёл?

Клант покачал головой, всё ещё наблюдая за лицом собеседника. Проскользнуло на нём на мгновение нечто неправильное – но что?

- Значит, не слышал ты повозку…

- Нет.

- Хорошо, я тогда продолжу поиски. Передай Роччи привет.

- Ну, само собой…

Стент кивнул на прощание и продолжил свой путь к известному на весь город старьёвщику. Во всяком случае, поправил себя Клант, он сказал, что идёт именно к нему – а на самом деле?..

Клант быстро прошёл к кузнице и оглядел фасад.

Бросил быстрый взгляд за плечо.

Не то, чтобы он настолько сильно подозревал в чём-то старого знакомого, но шестое чувство, обострённое донельзя немыслимым происшествием, упорно твердило, что с кузнецом что-то не так. И Роччи тут совершенно не причём, как пить дать.

Клант запустил руку в суму и достал промасленный свёрток с отмычками. Подумав, он извлёк оттуда также очки с толстыми стёклами: в свете газовых фонарей они внезапно обрели алый оттенок.

Ещё более внезапно повёл себя Клант, едва нацепил их на нос. Вместо того чтобы заняться, как и собирался, замками, он быстро подошёл к доске объявлений, и интерес его был вызван вовсе не расценками. Одна из закорючек на бумаге была выведена Реном – в этом не было сомнений просто потому, что никому более во всём Краттенире не приходило в голову выпендриваться с дорогими зелёными чернилами.

Теперь изучение кузницы стало вопросом первостепенной важности. Клант даже не счёл необходимым расчехлить свои отмычки – он коснулся двери свёртком, и замки дружно щёлкнули, отпираясь, как по команде свыше.

Клант удостоил рабочее место кузнеца лишь мимолётным взглядом.

Большая комната была разделена металлической перегородкой. В одной её половине кузница была обычной кузницей, с мехами, молотами и наковальнями, всё как полагалось. В другой – стоял лишённый колёс самоходный экипаж, принадлежавший кому-то из Администрации, наверняка проходивший на доске объявлений под номером «121» - он единственный у кузнеца не был отмечен, как завершённый.

Кланта этот экипаж не интересовал. Он прошёл в пристройку и стал рыться в бумагах, наваленных вокруг письменного стола, даже не зажигая свет, глядя на мир сквозь красноватые стёкла своих очков. Ничего подозрительного вроде в бумагах не было, и тогда Клант взялся за ящики.

Бумаги, карандаши, диплом…

Гм…

Чернильница. Почти полная, как определил Клант по её весу.

Он снял очки и на ощупь открутил крышку. В темноте не было видно ни зги, и над плечом «сапожника» вновь зажёгся огонёк.

Клант криво усмехнулся: глаза вознамерились накормить его явной ложью, явив зрелище пустой до самого донышка баночки. Но что случится, если опять надеть очки?!

Яркое зеленоватое сияние резануло по глазам, оставив на сетчатке медленно растворявшееся в темноте пятно, и Клант вернул чернильницу на место.

Что ж. Это было интересно.

4

Кузнец продолжал идти по ночному городу, слушая шелест дождя и размышляя о чём-то своём, весьма его тревожащем.

Затем, придя к какому-то решению, он свернул с хорошо освещённой улицы в тёмную подворотню. Это не укрылось от взглядов выходившей из-за угла пары промокших насквозь, а потому злых, будто демоны, стражников.

Их злость отчасти отступила перед неподдельным изумлением, когда, проследовав за ним, они обнаружили лишь тесный глухой тупик и гору мусора.

Клант покинул кузницу, закрыл дверь и напоследок вновь поглядел на доску сквозь очки.

«Мы тебя видим!»

Две завитушки и вопросительный знак…

Клант кивнул и вернул очки в кошель

Надписи, сделанные чернилами кузнеца, пропали, будто их и не было.

Можно было идти к депо. Можно было просто идти по улице и спрашивать у стражников, не встречали ли они незнакомый экипаж. Добропорядочный горожанин заявил бы о похищении и поднял шум – впрочем, гарантированно без какого бы то ни было результата.

Любым способом, но нормальный человек пытался бы хоть как-то найти пропавшего племянника.

Клант же вместо этого вдруг усмехнулся и поднял взгляд на затянутое тучами небо. Капли дождя немедленно застучали по его лицу, всё чаще и чаще – пока сверху не грянул страшнейший ливень, сплошная стена воды.

Утёршись рукавом, Клант сел на мокрую скамейку и, склонив голову, просто уснул, не обращая на ненастье ровным счётом никакого внимания.

Вдали от своей кузницы Стент мрачнел всё больше.

Все планы рассыпались в пыль и уносились беснующейся водой в ближайшую канаву.

Конечно, стоило перехватить этого щуплого математика раньше. Когда-то Стент искал подобных ему активно, а не просто писал всякие глупости там и сям, в надежде однажды поймать прохожего за их разглядыванием.

Но, помилуйте… Даже в лучшие времена Стенту и в голову не пришло бы искать ровню себе в таком чахоточном теле. Он судил по себе, по своему учителю, по другу, жившему далеко на востоке…

Никто из них не был похож на трясущуюся по поводу и «без» тростинку!

А вот кому-то иному эта мысль в голову пришла. Кому-то, кто ездил в очень дорогом самоходном экипаже, но по некоей прихоти предпочитал пережидать дождливую ночь на самой окраине города, в старых зданиях заброшенного склада.

Самого экипажа Стент не видел. Не видел он также людей, или огней. Но зато он прекрасно ощущал присутствие на складе Рена. Уж теперь-то прозевать его было невозможно. Он сам, лично, пронёс мимо парня то самое, похожее на обычный кусок железа, магическое устройство, что было известно даже в квартале Таинств под названием «дистортер». Средство, помогавшее людям в борьбе против ликантропов, по мнению Стента, должно было немало помочь и ему в его нелёгком теневом деле…

И таки помогло. И весьма не вовремя. И как раз в день его изготовления, что недвусмысленно указывало на то, что Судьба тоже любит пошутить.

Дождь всё усиливался, хотя это казалось невозможным. За сплошной его пеленой нельзя было различить даже дома по ту сторону улицы, в гуле падающей воды тонули любые звуки.

Ливень всё больше казался Стенту ненатуральным. Ненатуральные ливни могут идти часами – а раз так…

Стент взял курс прямо на склады.

5

Дождь оглушительно барабанил по старой стальной крыше. Она была вовсе не столь надёжна, как того хотелось бы укрывшимся внутри складского ангара людям: во многих местах пыль, заменявшая собою земляной пол, уже обратилась мерзкой грязью, от которой с особенной силой воняло маслом и ржавчиной.

Самоходный экипаж стоял в самом сухом месте и был дополнительно укрыт плотным брезентом сразу, как только паровая машина чуть подостыла. Возле него, почти незаметный в густой тени, кто-то кряхтел.

- Прелестно, - несколько отстранённо сказал долговязый, определённо пожилой человек, сидевший на нижней ступеньке металлической лесенки. Он до самой макушки был завёрнут в материю так, что наружу торчал лишь клок седой бороды, но во всей его позе сквозила настороженность. – Кто-то колдует по-крупному!

- Вы о дожде? – сухо осведомилась не уступавшая ему в росте дама самого колоритного вида: коротко остриженные рыжие волосы росли даже на плечах, попирая все понятия о красоте, а раскосые глаза, вероятно, могли видеть сквозь закрытые веки – столь острым был их взгляд. Подобно старику, его спутница была завёрнута в хламиду, но в её случае она определённо была рассчитана на добрый десяток размеров сверху.

- Я именно о дожде, - торчащая борода зашевелилась, будто жила своей собственной жизнью. – Очень хорошая работа. Давно такой не встречал. Но я уверен – с водой в пригородах не было ни малейших проблем… Кониг, не возись. Вытаскивай уже.

- Очень неудобная коробка, - пропыхтел Кониг, выволакивая из-за экипажа большой короб, выполненный из лишь одному старику известного материала. При этом, поскольку содержимое короба весило не слишком много, мощные мышцы двухметрового великана наводили на мысль, что материал этот – редкостно тяжёл.

- Я, кстати, думал, они побольше… - добавил Кониг, мимоходом отерев пот со лба.

- Мастер?.. – рыжая бестия резким движением повернула голову, расслышав что-то сквозь монотонный гул.

- Займись, - старик пожал плечами и сбросил капюшон, обнажив лысую голову и донельзя сморщенное лицо. – Я же говорил – это не простой дождь? Кто бы там ни был – просто задержи его…

Он встал и, дождавшись, пока Кониг вытащит ящик на заранее расчищенную поверхность, принялся пальцем чертить вокруг оккультные символы. Это определённо давалось ему нелегко, великан то и дело придерживал строившего болезненные гримасы старика, и оба они даже не смотрели в сторону своей спутницы.

Вернее, в сторону того, чем она стала, прежде чем с удивительной плавностью и бесшумностью исчезнуть в тенях.

Старик тяжело вздохнул и поднялся не без усилия со стороны помощника. Он топнул ногой и удовлетворённо улыбнулся, видя, как сами собою возникающие дополнительные линии соединяют меж собой опорные элементы рисунка.

- Поживёшь с моё – и не такое придумаешь, чтоб пораньше разогнуться! – насмешливо сказал он Конигу, с восхищением смотревшему на колдовство.

Раздался щелчок. Ящик раскрылся, будто был игрушкой, склеенной из заранее вырезанной из бумаги формы. Лепестки легли точно на заранее подготовленные линии, и в самом центре остался лежать маленький, вообще ничего не понимающий, и абсолютно обездвиженный неведомой силой дракон.

Над рисунком взметнулась пыль.

Фигура, замершая перед фасадом кузницы, вздрогнула и резко встала на ноги.

- Ах, вот так?! – почти свирепо воскликнул Клант.

Он ждал не совсем этого – но неважно. Уже спустя пару шагов «сапожник» был так далеко от улицы мастеровых, словно обулся в сапоги-скороходы.

«Кузнец» осторожно карабкался по крыше, стараясь производить как можно меньше шума. Тщётно: оставалось лишь надеяться, что ливень глушит скрежет когтей по металлу.

Он замер, найдя небольшой зазор между стальными листами. Внутри горел свет – вблизи дождь не мешал его увидеть. Но сквозь щель можно было разглядеть ещё только чьи-то движущиеся тени.

Попасть туда, к ним. Вниз. Все окна были забраны железом, в стенах Стент не обнаружил ни единой бреши. Оставалась кровля, но с воздуха рассмотреть её не удавалось – сплошной небесный водопад исключал саму возможность полёта.

Дракон, чьи скромные размеры повергли бы в шок любого обывателя, начитавшегося сказок о гигантских чудищах, продолжил путь. Увлёкшись изучением кровли, он лишь в последний момент услышал лёгкий стук и обернулся.

Прямо позади него припала к железу огромная фигура. Заметив взгляд дракона, она выпрямилась, хлюпая насквозь промоченными одеяниями, едва ли всерьёз скрывавшими под собой мощный торс хищного ликантропа.

Медленно, смакуя момент, чудовище без видимых усилий сбросило с ног неожиданно изящные женские сапожки, и впилось в крышу когтями, прошив ими старое железо насквозь. Луч света снизу упал на рыжую мохнатую харю, и ликантроп улыбнулся полным набором клыков со столь приветливым видом, что Стент почувствовал себя главным блюдом на самом большом столе во всём Краттенире.

Клант добрался до склада как раз вовремя, чтобы прикрыть глаза от ослепительной вспышки, на мгновение выбелившей односкатную крышу. Примерно такой всплеск и ожидал он, сидя при кузнице – и счастье, что в итоге выйти на след удалось раньше.

Дождь сделал своё дело, и теперь шёл на убыль; сквозь его редеющие струи была видна, вне всякого сомнения, нечеловеческая фигура… и два крыла, изо всех сил по ней лупивших. Раздался негодующий рёв, и хозяин крыльев отлетел в сторону, скатился к краю и упал на землю, отчаянно трепыхаясь в воздухе.

Ликантроп нырнул следом.

Клант сделал ещё один шаг – кажется, прямо сквозь не заметившую того маленькую будочку.

Стенту оставалось только шипеть и показывать своей смерти бритвенные зубы и когти. Ликантроп, вздумавший поиграть с драконом, не пострадал от магического удара, но был жестоко наказан страшными рваными ранами во всё лицо, и теперь просто намеревался убить жертву без каких-то изысков.

Занесённая над головой лапа, способная перешибить железнодорожный рельс – это было последнее, что увидел Стент, прежде чем ликантроп внезапно исчез с оглушительным грохотом – только ещё ветерок подул.

На месте ликантропа стоял и отряхивался от воды Клант.

Стент глядел на него, раскрыв рот, и не обращая внимания, как совсем уже редкие капли дождя попадают на язык.

«Сапожник» усмехнулся и вошёл в здание сквозь огромную дыру в стене – только что её не было.

- Маэстро!

Старик угрюмо воззрился на мокрый плащ, узкое сухое лицо под капюшоном… Потом его взгляд переместился с непрошенного визитёра на подручную: ликантроп влетел в ангар, пробив стену, словно пушечное ядро, и, сложил стальные мостики, лестницы и иную начинку склада, как карточный домик. Теперь оборотень лежал под внушительной грудой металлолома и лишь слабо шевелился. Определённо – с полученными повреждениями среди живых он задержится ненадолго.

- Впечатляет, - сухо сказал старик.

- Мне же следовало передать куда-то энергию движения, - заметил Клант, медленно боком перемещаясь в сторону оккультного круга и жертвы.

Ему наперерез так же неторопливо пошёл Кониг.

- Остроумно, - кисло признал старик. – А ты – якобы сапожник с улицы Мастеровых.

- Надеюсь, у вас нет претензий к вашей паре? – с готовностью осведомился Клант, следя за Конигом краем глаза.

Он припомнил лицо: сморчок с тусклым взглядом, жидкой бородёнкой и мерзкими манерами наведывался в его дом не далее, как пару недель тому назад, но в тот раз был один и держался так, словно являлся единоличным правителем всея Вселенной. Сейчас напускного высокомерия при нём не было – только раздражение.

- У меня есть претензии к личности сапожника, - отрезал старик, пока даже не сдвигаясь с места.

Клант отметил, как маг с тревогой покосился на дело рук своих: вокруг распластанного в центре рисунка дракона занималось голубоватое свечение. Времени было в обрез.

Кониг ринулся в атаку. Клант вовремя почувствовал колдовство и перед тем, как перехватить выброшенный вперёд тяжёлый кулак, сделал защитный знак.

Энергия, которой было предписано испепелить его, без малейшего вреда стекла в землю, в то время как кулак Конига практически потянул своего хозяина за собой следом, мимо Кланта, в стену. На сей раз обошлось без сквозных отверстий, но вмятина осталась; Кониг отошёл, пошатываясь, повернулся, но Клант уже бежал к светящемуся кругу.

Старик что-то забормотал. Пространство вокруг Кланта стало походить на желе, хотя состав его и не менялся; двигаться становилось всё труднее. Никаких затруднений, в то же время, не испытывал Кониг: он, сжав кулаки, наступал сзади.

Клант начал читать защитную мантру, с запозданием обнаружив, что противник значительно превосходит его в силе. На фоне прочих мыслей разум стал перебирать вопросы и ответы, имена и даты…

Никто из участвовавшей в этом странном сражении троицы не заметил, как снаружи шагнул в оставленную ликантропом дыру совершенно голый, богатырского телосложения мужчина.

Не обращая внимания на сломанную руку, многочисленные ссадины и синяки, здоровой рукой Стент поднял с земли увесистую металлическую трубу – и с силой швырнул её старому магу прямо в голову.

Пролетев свой десяток метров, железка попала точно в цель. Не издав ни звука, старик упал, упёршись невидящим взором в потолок.

- Мастер?.. – Кониг развернулся, забыв о Кланте, и с воплем бросился на нового врага.

Клант, не теряя времени, добежал до оккультного круга. Свечение стало куда ярче, но теперь было неравномерным и пошло своеобразной рябью – сложно было сказать, как на заклинании скажется смерть или беспамятство создателя. Дракон в этом световом коконе сам был в забытьи, или полностью парализован. Совать к нему руки было бы величайшей глупостью, и Клант вынул из-под плаща свою изогнутую деревянную палку.

Возможно, человек, обладающий незаурядной фантазией, назвал бы эту кажущуюся нелепицу «магическим жезлом».

Быстрыми и точными движениями Клант вспахал землю, создавая отводные каналы, вывел их в спешно нарисованную накопительную спираль и соединил с уже совершенно взбесившимся рисунком.

Сияние переместилось в новое изображение. «Жезлом» Клант перечеркнул несколько старых символов, стёр часть отводных каналов и поспешно взял безвольное тело дракона в охапку.

- Да уж, я думал, вы побольше будете, - проговорил он: пусть не тонну, но честный пуд драконье тело точно весило.

Стент уже соорудил себе некое подобие набедренной повязки из кожаной жилетки Конига: тому она была нужна в куда меньшей степени, нежели своему новому владельцу. Подручный старика растянулся без сознания после чудовищной силы прямого удара в лоб.

Ликантроп всё ещё барахтался под рухнувшим на него железом, не имея никаких шансов на освобождение. Тем не менее, Клант не пожалел сил, и направил сырую энергию из спирали в его сторону.

Всякое движение прекратилось.

- «Сапожник», значит… - кряхтя, Стент сел на ту самую ступеньку, что недавно была облюбована стариком, а теперь сильно покосилась вслед за всей лестницей.

- Я слышу это от… гм… «кузнеца»? – Клант скептически приподнял одну бровь и усмехнулся. – В самом деле – я думал, вы куда больше!

- Смейся, смейся… - буркнул Стент, задумчиво глядя на лежащего в пыли Рена.

Посеревший от грязи зеленоватый дракон едва дышал, продолжая пребывать в бессознательном состоянии. Клант шмякнул его на землю без должной аккуратности, так что одно крыло было подмято под тело, а другое распласталось во всю длину. Хвост изогнулся в виде самого, что ни на есть, вопросительного знака.

- Это ведь заклинание Кемира-Идеганта, - заметил Клант, кивнув на бедолагу. – Оно запрещено к применению во всех землях обитаемого мира. Из-за экспериментов с ним появились такие жуткие болезни, как ликантропия, вампиризм…

- Мы не эксперименты ставим, - отрезал Стент, сурово нахмурившись. – Это вопрос выживания.

- О… - Клант кашлянул. – Позволь догадаться. Рен – мой племянник. Можешь быть уверен, если б мой брат или его жена были бы драконами – я бы это уж как-нибудь, да заметил. Выходит… м-да…

- Последние истинные драконы, что остались после человеческого вторжения, создали эту магию, чтобы затеряться среди захватчиков, - сказал Стент, внимательно следя за выражением лица собеседника. Под рукой кузнеца очень к месту лежал очередной железный обломок, его он держал в уме. - Среди их потомков, среди людей, очень редко рождаются теперь настоящие драконы – понятно, что в человеческих же телах. Как я сказал – это вопрос выживания…

- Я понял, - кивнул Клант. – Это и был мой вывод. Сделай дракона хоть человеком – он всё равно будет видеть невидимые чернила, и всё такое. Так вы друг друга постепенно и находите…

- Как вариант, - буркнул Стент. – А ты? Ты же не скажешь мне, что научился так колдовать по детским сказкам?..

- Нет, конечно, - Клант вальяжно оправил складки плаща и прокашлялся, прежде чем встать в подобающую случаю позу. – Странствующий Маг Клант из Краттенира. Вымирающий вид, - добавил он с усмешкой.

- «Странствующий», - хмыкнул Стент.

- Мои странствия, скажем так, вернули меня на малую родину, - фыркнул Клант.

- А ведь когда-то был уважаемый орден, - заметил Стент со странным оттенком в голосе.

- М? Среди драконов о нас ещё кто-то помнит? Я польщён…

- Ещё бы: забыть тех, благодаря кому мы практически исчезли!..

- Стоп, стоп, стоп! – Клант поспешно поднял руку. – Предлагаю мир. Во-первых, не мы одни вас… ммм…

- Истребляли, - подсказал Стент, сохраняя железную выдержку.

-… И уж тем более, не лично я. А во-вторых, нас самих люди выбросили на свалку – как только мы стали не нужнее паровых машин и прочих шестерёнок, - завершил Клант. – Наконец, лично мне, неважно, дракон ты или нет – главное, что человек хороший…

Наступила немая пауза.

Стент долго смотрел на Кланта, потом его губы вдруг разошлись в широкой улыбке, и он расхохотался.

От сотрясения воздуха где-то скрипнула окончательно упавшая в грязь ржавая конструкция.

Зашевелился и тихонько зашипел Рен.

Он поднял голову, подслеповато сморгнул, а затем его будто сдуло ветром – он в настоящем, первобытном ужасе сбился в комок, глядя на дядю совершенно диким взглядом.

Потом этот же взгляд коснулся лежащего поодаль тела, завёрнутого в гору одежды. Вызывающе торчала клочковатая борода.

- Мёртв, - лаконично сказал Клант, присоединившись к этому взгляду.

- Что здесь происходило? – спросил Стент.

- Что-то однозначно плохое. И самое паршивое, я никак не могу понять, кто бы это мог быть… - Клант покачал головой, и перевёл взгляд на всё так же лежавшего ничком Конига. – Нам нужно уходить, сейчас же.

Стент бесцеремонно перекинул Рена себе через плечо, слегка поморщившись, когда тот царапнул его когтями.

- И всё-таки ты у меня будешь подмастерьем, математик, - сказал он ему прямо в перепончатое ухо.

6

Загудели фабрики.

Вышли на улицы горожане, осторожно огибая лужи, больше походившие на омуты. Даже несколько недель спустя после ночного ненастья город, казалось, был построен на каком-то необыкновенном озере; простые, честные дожди не давали теперь воде пойти на убыль.

Клант, размышляя о чём-то своём, правил обувь. Заказы на непромокаемые сапоги (а лучше – за любые деньги – на ботинки, позволявшие ходить по водной глади) сыпались один за другим.

Заскрипели ступени: вниз спустился заспанный, но уже одетый на выход Рен.

Он был всё так же худ, но, кажется, нервы приходили в норму. Руки уже не тряслись, как это случалось прежде.

С привычной сонной усмешкой он взглянул на табличку, висевшую прямо над дядиной головой и хорошо выражавшую его специфическое чувство юмора: на чистой для непосвящённого человека поверхности было написано две строчки:

«Обучение магии – недорого;

для драконов - скидки»

Какой же дракон – и вдруг ни бельмеса в тайном знании?..

- К Стенту кто-то там приехал, - сообщил Клант, не поднимая головы. – Ещё вчера. Внучка, что ли… Ты, наверно, в курсе?

Рен кивнул и пошёл к выходу, но был остановлен смешком в спину:

- Ты, на всякий случай, не забудь… Если взять пару драконов в их, так сказать, первозданном облике – то у их ребёнка возникнут уже некоторые… принципиальные проблемы с превращением в человека.

- Издеваешься? Я её даже не знаю! – Рен смущённо хмыкнул, и, наконец, вышел на улицу.

Клант тихо рассмеялся, потом посерьезнел, отложил обувь в сторону и пошёл в подвал.

Отпер тайную дверь. Пошёл всё ниже и ниже…

Кониг встретил его, как обычно, ничего не выражающим взглядом. Он опять не притронулся ни к чему, кроме воды и ломтя чёрного хлеба, начисто проигнорировав куриное мясо и зелень – хотя никто не намеревался морить его голодом.

Кем был старый «Мастер»?

Как ему удалось подчинить себе ликантропа?

Зачем ему мог понадобиться дракон?..

- Я ведь могу и по-плохому, - вздохнул Клант, в очередной раз не добившись от пленника ни звука.

А Рен меж тем шёл прочь от дома, от улицы Мастеровых. К Стенту он приходил каждый вечер – с утра же его ждала работа. На дядины средства было куплено здание одной старой школы, на средства кузнеца оно реставрировалось и готовилось вскоре принять своих первых учеников.

Проверив, как идут дела у рабочих, поправив уже висящий в свежевыкрашенном холле плакат, прославлявший учение, он поднялся в личный кабинет и сел на грубую табуретку – проверять смету.

За его спиной на стене висела картина в кованой железной рамке.

И, кто бы что ни говорил, холст был вовсе не пустым.