из Атласа тибетской медицины

АТЛАС ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНЫ. Свод иллюстраций к медицинскому трактату XVII века ["Вайдурья-онбо" или "Голубой берилл"]. Альбом/Колл. авт.  —  М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998.  —  592 с., ил.

ISBN 5-15-000369-7.

Атлас тибетской медицины  —  уникальный свод иллюстраций к медицинскому трактату XVII века, по которому учились поколения тибетских медиков. В альбоме воспроизводятся все 76 листов свода, хранящегося в Краеведческом музее г. Улан-Удэ. Каждый лист снабжен пояснениями, все подписи к рисункам переведены с тибетского. Во вступительной статье рассказывается об истории тибетской медицины, памятник анализируется как часть теоретического сочинения и как произведение искусства.

Содержание иллюстраций к трактату "Голубой берилл" может быть понято только в целостном контексте средневековой культуры Тибета, система которой включала не только картину мира и философское миропонимание в рамках буддийского учения, но и элементы рационально-опытных знаний о природе и человеке, а также традиционные воззрения, обычаи, многовековые автохтонные верования и обряды, бытовавшие в Тибете задолго до проникновения буддизма.

Значение свода как памятника средневековой культуры определяется и взаимосвязью медицины со всей системой древних и средневековых знаний народов Азии, и спецификой самой медицинской науки, которая рассматривала вопрос о здоровье широко. Средневековую тибетскую медицину можно назвать наукой о жизни, ее целесообразном устройстве на "благо всех живых существ". Человек  —  часть природы, и поэтому он испытывает влияние всех сил неба иземли: космоса, движения светил, смены дня и ночи, сезонов года, климата и ландшафта, гор, вод, земли, растений и животных. В соответствии с этим он должен соотносить образ своей жизни с сезонами года, климатом и географической средой  —  носить подходящую одежду, употреблять определенную пищу, соразмерять время работы и отдыха, находиться в надлежащем помещении и так далее. Взаимодействие человека с природой ограничивается рядом табу и моральных запретов  —  нельзя без соответствующих обрядов, жертвоприношений и покаянных молитв духам земли, дерева, камня и воды, копать землю, дробить камни, рубить деревья, засорять водные источники, устраивать запруды. Болезни и смерть трактуются как нарушение естественных и нравственных законов бытия в социальной и природной среде. Этот вопрос специально рассматривается в сочинении Сангье Гьяцо "Кхогбуг" в том разделе, где объясняется взаимосвязь астрологии имедицины. От нравственного состояния общества зависит нормальный порядок не только в жизни людей, но и во всей природе, а также сила и слабость небесных божеств  —  покровителей изащитников людей.

Комплексная трактовка здоровья, причин заболеваний и средств их излечения базируется на целостности средневекового мировоззрения. Сангье Гьяцо пишет, что в "Голубом берилле" ("Вайдурья-онбо") согласованы различные индийские традиции, использован опыт "восемнадцати наук", учение великих йогов о средствах сохранения и продления жизни; различные методы предвидения, предсказания, магического воздействия сочетаются с буддийской этикой  —  безграничным милосердием ко всем живым существам.

Как было сказано выше, Сангье Гьяцо изучал все десять буддийских наук, в число которых входили и небуддийские, такие традиционно индийские науки, как медицина, астрология, технология, грамматика, лексикология, теория поэзии, музыки и танца. Владение этим культурным наследием проявляется во всех трудах Сангье Гьяцо, в том числе и в своде иллюстраций к трактату "Голубой берилл", который создавался под его руководством. Сангье Гьяцо стремился связать многовековое культурное наследие Индии и Тибета с буддийским учением о мировом порядке, содержании и назначении человеческого бытия, но добиться органического сочетания не всегда удавалось. Буддийские догматические положения, инкорпорированные в главы комментария, прочитываются как вставки, не имеющие прямого отношения к содержанию медицинского текста.

Трактаты "Четверокнижие" ("Чжуд-ши") и "Голубой берилл" -памятники тибетской медицины, но в первом из них превалируют традиции индийской медицины, во втором  —  опыт различных восточных систем врачевания не только синтезирован, но и увязан с образом жизни тибетцев, с их обычаями и воззрениями. Это определило специфику постановки и трактовки вопросов здоровья, болезней, жизни и смерти человека в тибетской медицине XVII-XVIII веков. Если в индийской медицине в основном уже преобладало рациональное понимание этиологии телесных недугов, за исключением психических заболеваний, главной причиной которых считалось воздействие сверхъестественных сил, то в тибетской медицине в классификации всех болезнетворных факторов взаимосвязаны не только первоэлементы (четыре или пять), нарушение баланса трех физиологических энергий: "пневмы", "желчи", "флегмы", но и пороки духовной природы человека  —  любострастие, гневливость, омраченность, которые открывают двери воздействию 1080 различных злых духов, вызывающих заболевания. Наряду с такими реальными причинами заболеваний, как воздействие неблагоприятных климатических условий, нерационального режима работы и отдыха, неправильного образа жизни и питания, сохраняется вера в сверхъестественное наказание за нарушение различных бытовых табу, религиозных запретов и норм религиозной морали. От древних верований остается традиция предсказания по многочисленным благоприятным и неблагоприятным приметам. В диагностике болезней сосуществуют рациональные методы и различные виды гаданий и предсказаний. Влияние злых духов, которые мешают здоровью и благополучию человека, устраняется религиозными обрядами. Наряду с верой в колдовство, вредоносную магию служителей различных религий, враждебно настроенных людей и соответствующими рекомендациями из области защитной магии, используются скрупулезные астрологические расчеты, связанные с астрономическими наблюдениями и хронологией*.

___________________________________________________

* Подробнее об этом см.: Герасимова К. М. "О структуре традиционной духовной культуры по материалам тибетских медицинских источников".  —  Традиционная культура народов Центральной Азии. Новосибирск, 1987, с. 30-68.

В улан-удэнском своде иллюстраций содержание медицинского трактата "Голубой берилл" и опосредованно трактата "Четверокнижие" передано в строгой последовательности по томам, разделам и главам посредством рисунков, снабженных подписями. Эта особенность "изложения" содержания двух больших трактатов по теории и практике медицины определяет приемы "перевода" письменного текста на язык изобразительных знаков, поэтому весь материал свода предстает как целостная система различных средств фиксации и передачи комплекса знаний, полученных в результате эмпирических наблюдений и осмысленных в соответствии с категориями средневекового миропонимания народов Южной и Центральной Азии. Особенности знаковой системы свода иллюстраций заслуживают специального внимания для изучения развития формализованного языка логических абстракций. Знаковость изобразительного языка медицинского источника тесно связана с такими чертами средневекового мышления, как стремление к систематизации, классификации, типологизации, измеренности, сосчитанности. Во всех средневековых науках в странах Центральной Азии в той или иной степени действует метод определения "сущностных признаков" (тиб. mtsНan-nуid), когда любая вещь или явление рассматриваются с позиций анализа  —  выделения характерных признаков и в аспекте синтеза  —  совокупности этих признаков, которые определяют сущность вещи или явления. Взаимосвязь методов синтеза и анализа называется учением о мере. Одним термином (тиб. tsНad-ma) обозначены понятия  —  мера, масштаб, модель и наука формальной логики и диалектики  —  искусства непротиворечивых доказательств истины, опровержения суждений противника в диспутах. Вместе с тем этот высокий уровень формализованности средневековой науки неразрывно связан с метафизической схоластикой, которая пронизывает и "большие" и "малые" науки в системе буддийской индийской и тибетской духовной культуры, и всю теорию и практику храмового ритуала и бытовой обрядности. <…>

К. М. ГЕРАСИМОВА
"Памятник средневековой культуры Тибета"

<…> Формирование свода иллюстраций, состоящего из 79 листов, связано с именем Шенну Цякпа Чопэль, в то время еще очень молодого монаха, которого деси Сангье Гьяцо приблизил к себе за феноменальную память и трудолюбие. О нем сказано, что всего за пять месяцев он выучил наизусть трактат "Чжуд-ши". Длинный список изученной им тибетской комментаторской литературы, переводных трактатов с других языков показывает, что он, несмотря на свою молодость, был крупнейшим специалистом по медицинской литературе своего времени. Под его портретом на листе 11 улан-удэнского свода (крайний справа в верхнем картуше) говорится: "В момент нераздельность трактата с комментарием осознав, не ленясь содержание их отобразил первый сосуд пути этого Кумара Дхарма". "Путь", о котором здесь говорится,  —  это "путь рисунков" (то есть традиция иллюстрирования), начатый деси Сангье Гьяцо.

Столь высокую оценку Шенну Цякпа Цепхе заслужил у знаменитого Сангье Гьяцо, видимо, не только за участие в работе над окончательным формированием свода иллюстраций, но иза помощь ему при комментировании "Чжуд-ши". Опираясь на свою обширную память и начитанность. Шенну Цякпа Цепхе сделал отбор из известной в то время литературы наиболее авторитетных и компетентных источников, которые были использованы в "Вайдурья-онбо". Кроме того, значительный объем анонимной информации, находившейся в обороте устной традиции, благодаря ему, был идентифицирован в тексте "Голубого берилла" с указанием на первоисточники.

Работу над сводом иллюстраций Шенну Цякпа Чопэль продолжал и после того, как сам деси Сангье Гьяцо несколько отстранился от нее, завершив написание трактата "Вайдурья-онбо". В нем автор отмечает, что после того как работа над текстом была завершена, осталась груда неразобранных листов иллюстраций высотой "с сиденье", заняться которыми он не мог из-за отсутствия времени. Видимо, здесь находились все черновые эскизы, наброски и различные варианты, накопившиеся в процессе работы. Шенну Цякпа Чопэль скомпоновал из этого материала свод из 79 листов, придерживаясь текста трактата "Вайдурья-онбо". Эту работу он завершил в 1688 году, и в результате большой кропотливый труд группы тибетских медиков и художников под руководством ученого-энциклопедиста деси Сангье Гьяцо по составлению свода иллюстраций к его знаменитому медицинскому трактату "Вайдурья-онбо" был завершен.

Что касается художника или художников, создавших иллюстрации, источники содержат очень скудную информацию. В колофоне трактата "Вайдурья-онбо" упоминается некий Норбу-Чжамцо из Лхобрага, который "рисовал тушью контуры", и житель Лхасы Гэньен, который, вероятно, был живописцем, поскольку о нем сказано "наносил краску". эти два художника создали иллюстрации для первого варианта свода, состоявшего из 60 листов. Норбу-Чжамцо, вероятно, был профессиональным гравером, ему принадлежат прекрасные иллюстрации к ранее изданному астрологическому труду деси Сангья Гьяцо под названием "Вайдурья-карпо". Возможно, что в той груде таблиц высотой с "сиденье" были иллюстрации, выполненные и другими художниками. <…>

Д. Б. ДАШИЕВ
"Традиция иллюстрирования медицинских текстов в Тибете"
ООО "Издательство АСТ-ЛТД"
366720, РИ, г. Назрань, ул. Фабричная, 3.
Электронные адреса:
http://WWW.AST.RU
E-mail: AST@РOSTMAN.RU