следующая тема »

 
прелестно, а мне в первый момент подумалось, что дракон умеет обращаться в людей и поэт это дракон)

Спасибо за отзыв! Служитель Каллиопы просто-напросто любит деньги. А дракон по-прежнему где-то рядом.

   Недалеко от берега красивейшей бухты в рощице оливковых деревьев уютно расположился городок Аркаса. На скалистом мысе над ним возвышался акрополь, возведенный чуть ли не самим Агамемноном из Микен. С мыса хорошо было видно, как легкокрылый Зефир надувал парус глазастого кораблика, идущего к берегу.
   Корабль вез кучу рыбаков и трех ду… охотников. Поэт остался при царе Карпатоса. Дракона он увидел, а остальное легче придумать, чем увидеть.
   Пока герои несколько дней приходили в себя после сражения с шершнями, во дворец Энофила пришли новости. Первая порадовала царя. Дракон перестал появляться над пастбищами рядом с Потидеоном. Прочие свидетельствовали о разбоях ящера в других частях острова. Причем на дракона валили любые пропажи. Например, в деревеньке Апери, что на западном побережье, дракон, по словам вестника, разворотил двери двух амбаров и унес всю солому. Даже Аяяксу было ясно, что крылатый ужас тут ни при чем. Зачем ему солома? Поэтому охотники решили поискать зверюгу на восточном побережье.
   По прибытии в Аркасу охотники получили подтверждение своей догадки. Дракона видели в горах. Пастух Пойменес клялся Дионисом, что уже несколько дней подряд нечто крылатое и большое проносилось над кипарисами, в тени которых он пасет овец. Но бог виноделия показался героям несколько далеким от охоты.
   На следующий день горшечник Кафчифей рассказал более интересную историю. Его знакомый пастух за ближайшим перевалом видел на склоне горы лапу с большими когтями, торчащую из скалы. Нирей начал было собираться посмотреть. Тогда Клеофор спросил о цвете лапы. Ответ был уклончивым. Троица решила не спешить. Возмущенный недоверием Кафчифей заявил, что сам найдет дракона и отправился в горы. На самом деле он потопал возобновлять запасы глины.
   В последующие три дня слухи о лапе дракона продолжали приходить. Правда, видели ее в разных местах. Нирей предлагал начать прочесывать горы. Клеофор недоумевал, как такое может быть. Ведь, кроме лапы, больше от хищника ничего не находили. Аяякс ду… В общем ждал. Но, когда тот же Кафчифей после возвращения от ручья, где он любил брать глину, заявил, что видел в воде хвост, торчащий из подводной пещеры, Аяякс не выдержал.
   Клеофор идти за хвостом отказался наотрез.
   - Я не верю, что дракон любит воду, как крокодил. – заявил он.
   - А ты много видел драконов? – спросил Кафчифей.
   Спорщик развел руками, признавая свой малый опыт в этом вопросе, однако компанию подельникам не составил.
   Через два дня он уже начал жалеть, что не пошел за хвостом. Новости о драконе перестали появляться. Сумрачный охотник бродил по главной улице поселения, поглаживая заветную стрелу и напоминая всем богиню мести Эринию с бородкой. За его спиной начали шептаться, что он видел отдыхающую Артемиду и теперь боится повторить судьбу Актеона, разорванного собственными собаками. А может, его коснулась богиня Кера, и теперь один взгляд страдальца принесет беду. Охотник чувствовал приближающееся несчастье, и начинал прикидывать, куда бы от него сбежать.
   Но вот над Клеофором промчалась ласточка, летящая в сторону гор. Охотник проследил ее полет. Вдали он разглядел скопище людей и поспешил узнать причину.
   Оказалось, это спустился с гор местный юноша по имени Эполой. Он был весь в пыли и тяжело дышал. В руках он держал козленка.
   - Говори. Что случилось? – спросил один из старейшин, оказавшийся рядом.
   - У меня козленок убежал в горы. Я за ним. Вот.
   Эполой протянул маленькое рогатое тельце. Козленок был настолько измотан, что даже не мог ме-мекнуть.
   - Ты его чуть не задушил!
   - Там был дракон! – воскликнул Эполой.
   - Лапа или хвост? – с усмешкой спросил подошедший ловец.
   - Я видел спину с крыльями и часть головы. Мне показалось, что он оборачивается и я побежал.
   Охотник подобрался. Вот оно! Недаром ласточка указала ему путь.
   - Где дракон?
   Полчаса ушло на выяснении маршрута пробежки козлопаса по горам и долам. Весь город с упоением делился знаниями местности и особых примет отрогов, балок и пещер. Под конец даже Эполой запутался в описании места, где видел чешую.
   - Хватит! – Клеофор поставил точку в спорах о количестве поворотов. – Я иду на дракона!
   - Скоро ночь! – остановил его старейшина. – Как ты его разглядишь?
   И тут раздался хорошо знакомый голос.
   - Явит сегодня нам ночью Селена лик свой прекрасный.
   Клеофор, как ужаленный, обернулся. Филобол скорбно посмотрел на него и продолжил, не дожидаясь вопроса.
   - Царь Энофил заскучал и послал меня следом за вами.
   - Нет! – охотник был категоричен. Присутствие поэта могло перечеркнуть доброе знамение. -
     Лучше поведай, ты, ныне живущим в Аркасе.
     Как мы сражались с драконом коварным и страшным!
   Филобол важно кивнул, протягивая пустую миску.

***   ***   ***
   Заросли жестколистных, колючих кустарников и днем то преодолевались с великой болью и ругательствами. Ночью же дорога стала и вовсе нестерпимой. Но Клеофор упорно двигался вперед. Его гнало ощущение близости невезучего служителя муз. До захода солнца он постоянно оборачивался, страшась увидеть вдали фигуру с лирой в руке. Но богиня Ата была сегодня милостива и не стала насылать на Филобола безумное желание приключений. В темноте охотник немного успокоился. Пройденный путь должен был отделить силы ласточки от рифмованного рока. Полный диск луны тому подтвержденье. Носитель стрелы вырвался из очередного куста и решил осмотреться. Однако именно в этот момент богиня Нефела решила поздороваться с подругой. Облако закрыло ночное светило. Клеофор опустился на камень и перевел дух. Темнота вокруг продолжала жить. Шумел ручей. Пели ночные цикады. Вдали кто-то хрюкал.
   Но вот сплетницы наболтались, и Селена вновь засияла в окружении детей Эос. Охотник внимательно всмотрелся в заросли, выбирая путь вниз. Сердце гулко стукнуло. Он чуть не вскрикнул от радости. Метрах в двадцати ниже по склону лунный свет серебрился на крупных чешуйках. Подогнанные одна к одной, они рядами изгибались на широкой спине, прячущейся среди ветвей. Голова же только угадывалась в тени растений. Чудовище не двигалось. Видимо спало.
   Клеофор проверил, легко ли выходит древко из змееголового наконечника, чтобы за него невозможно было извлечь урей из раны. Потом начал медленно натягивать лук. Стрела, украшенная головой кобры, с тихим присвистом понеслась к долгожданной цели. Легкий удар, без последующего стука древка о камни, возвестил о двойном попадании. Попала стрела - попал и дракон. Хе-хе!
   Клеофор спрятался за камень и замер. Но больше никаких ожидаемых звуков он не услышал. Дракон попросту не обратил внимания на воткнувшуюся стрелу. Или сделал вид, что не обратил. Или вообще не проснулся. Охотник выждал еще пару минут и тихонечко стал спускаться. Не приведи Артемида, здесь окажется Аяякс. Поди потом докажи, что это твоя стрела обездвижила чудовище. Тропинки вниз не было ни одной. Приходилось опять продираться сквозь колючики. Но Клеофор страстно хотел убедиться в успехе. Еще несколько усилий. Еще пара царапин. Вот любит же добыча усложнять ловцам задачу! Левая нога поскользнулась на, сами знаете, чём.
   - Ать! – обращение к олимпийцам было кратким, но емким.
   Клеофор грохнулся на камни и скатился к самому логову. Не вставая, осмотрелся. Туша, темнеющая в зарослях, была неподвижной. Неужели действительно подействовало? И крылатый ящер теперь поглощен спором со второй головой. Охотник встал на ноги и, прихрамывая, подошел к чешуйчатому телу, разлегшемуся на камнях. Дракон никак не реагировал на его приближение. Даже когда ему постучали по боку. Вот только плотность бока показалась ловцу недостаточной.
   - Какой-то ты рыхлый…
   Клеофор обошел голову и заглянул в пасть чудовища. Он ожидал увидеть все, что угодно, кроме этого.
   - Гад! – крик отчаяния огласил скалы.
   Перед великим героем лежала пустая шкура, набитая недавно утащенной соломой.
   «Упрямое и тупое по своей природе» создание в очередной раз обмануло всех.
   

«Цель близка, о сограждане! Очень близка!» (Л.Кэрролл)

   Вопли неудачника долго сотрясали воздух ущелья. Но Клеофор орал неспроста. После первых, выученных у Аяякса ругательств, ему послышался знакомый звук. Как будто кто-то большой выдохнул через ноздри. Тогда ловец воспользовался неоценимым опытом, полученным у Филобола. Он надеялся, что стихи окажут пагубное воздействие на удачу дракона.
   Горе, мне, стрелы свои я напрасно растратил впустую.
   Видно, смеясь надо мною, Зевсова дочь Артемида,
   Смерть нанося кабанам и лесным легконогим оленям,
   Главного зверя с пути моего в скрытые рощи уводит.
   Молвлю, увы, не смотря на насмешки, царю Энофилу:
   Рок надо мною висит, и исправить его, не дано мне.
   Как против воли богов всех избавить от чудища злого?
   В Дельфы пойду я теперь за ответом к пифии мудрой.

   Декламируя подобную чушь, охотник постарался незаметно вытащить стрелу из чучела. Потом, кряхтя и постанывая, направился прочь из ущелья. Он громко топал и трещал ветками. Отойдя на достаточное, с его точки зрения, расстояние, хитрец начал красться обратно. На этот раз подниматься было легче. Все неудобные ветки были сломаны во время первого восхождения. А вот и камень, за которым открывается вид на чучело. Клеофор тихонечко высунулся и посмотрел вниз. Чучело двигалось! А еще двигались ветки вокруг него. Кто-то большой собирался перетащить солому с частями старой драконьей шкуры на новое место. Охотник, не раздумывая, поднял лук.
   - О, Апполон дальнострельный, лишь на тебя уповаю!
   Зачарованная стрела во второй раз за ночь унеслась к цели. Удара не было. Был Рык! Изумленный. Недовольный. Возмущенный. Клеофор тихонечко начал карабкаться дальше на скалу. По дороге он несколько раз нагибался за небольшими камнями и кидал их вниз. Пусть чудовище думает, что только оно и может вверх. Направление перемещения рычания и треска веток подтверждало правильность действий. Но не только удары камней о землю путали ящера. Благодаря попаданию ноги в сами знаете, что, охотник оставлял следы, пахнущие исключительно кабаном.

   Только к вечеру следующего дня Клеофор добрался до Аркасы. Аяякс и Нирей вернулись немногим раньше. Угадайте. Кто выглядел лучше всех? Правильно. Филобол!

***   ***   ***

   Ветра не было. Но несколько, цветущих вдоль тропы, мальв, свидетельствовали о его прошлых играх. Кто бы еще занес сюда семена штокроз.
   Поход за драконом по горам в деревушку Апери проходил под палящим солнцем без надежды на прохладу. Аяякс с копьем в руке пер в полном доспехе. Несколько дней отдыха вернули боевой настрой, и его ноги гулко ударяли по выжженной тропе. Льняной панцирь линноторакс и поножи быстро запылились. А вот коринфский шлем продолжал сверкать в глаза полированной бронзой. Нирей и Клеофор пристрастия заики к тяжелому снаряжению не разделяли. В результате им пришлось тащить героя, получившего в голову стрелу от Гелиоса, всю последнюю стадию пути.
   В деревне трое охотников получили долгожданное лечение от почитателей Диониса. Филобол отсутствовал по уважительной причине. Он вез царю кусок шкуры с хвоста дракона. Еще один кусок Аяякс гордо демонстрировал всем желающим.
   Клеофор усмехнулся, вспоминая, с каким ужасом Кафчифей рассказывал о добыче этой чешуи. Троица торопыг чуть не утонула, ныряя по команде заики в омут, на дне которого «прятался дракон». О своей встрече с ящером лучник скромно умолчал.
   Вечеринка была в разгаре, когда к костру охотников подошел нетвердой походкой пастух, ведущий за руку мальчика лет десяти.
   - Вот! – крикнул он для привлечения внимания. – Мой сын Палладий тоже видел дракона!
   - Где?! – взревел заика.
   - В роще Персефоны.
   - Он ходит у тебя пешком в царство Аида?
   Греки оценили шутку. Раздались возгласы, предлагающие показать, как можно обойти Харона. Клеофор тем временем обратился к ребенку. Тот смотрел настороженно и крепко держал за руку отца.
   - Что же ты видел, мальчик?
   - Я видел, как дракон ловит лягушек…
   Сидящие у костра разразились громким смехом.
   - Драконы лягушек не едят! - пьяный Аяякс никогда не заикался.
   Паладий отвернулся к Клеофору.
   - Ты тоже мне не веришь?
   - А что. Поймал дракон лягушку? – спросил хитрец.
   - Нет.
   - Тогда поймай хоть ты! Наловишь дюжину – получишь от меня обол!
   Аяякс удивился.
   - Зачем тебе эти склизкие создания?
   - Асклепий богоравный говорил, что помогают
   Они от ран, что ядовитые колючки нанесут.
   - Ну, ты набрался! – Аяякс опять захохотал. – Почти, как Филобол уже болтаешь.
   - Себя-то сам послушай! Лучше пей!
   Веселье продолжилось. Клеофор не протестовал. Но внутри у него все пело по другой причине.
   Да. Драконы лягушек не едят. Зато их любят кобры!

интересно какая связь между лягушкой,коброй и драконом. а  еще я не очень поняла куда же попала стрела. толи в дракона, толи в одного из охотников.

   Две ивы у ручья и пять черных тополей вокруг – вот и вся роща, посвященная супруге Аида. Заблудиться невозможно. А вон и скала, за которой, как утверждал Палладий, есть вход в пещеру.
   Осторожно ступая, Клеофор подкрался поближе, но огибать скалу не стал. Ветер почти не дул, а потому ловец дракона расслышал голоса. Первый был явно женский, акцентирующий шипящие звуки.
   - Эвколотеруссс! Ты наслаждаешшшься пищщщей, а мне приходится только глотать слюну.
   В ответ раздался шепелявящий басок.
   - Неуфели ты хофешь есть?!
   - Нет. Но и не испытываю блаженства поглощщения.
   - Это низменное удовольствие…
   Шепелявость исчезла. Клеофор решил подслушивать дальше.
   - Как ты можешшшь различать нисссменное и не нисссменное?
   - Уверен, что могу!
   - Ты ссспутал Карпаты ссс Карпатосссом!
   - И мефду плофим не фалею. В кавпатах – кловососы и лысали.
   - Перестань говорить с набитым ртом!
   В ответ раздался хруст костей и чавканье. Наконец владелец баса ответил.
   - Что хорошего в Карпатах? Там куча железных человечков и зубастых летучих мышей. Они делают жизнь забавной недолго. Потом начинают досаждать.
   - Здессь может получитьссся похоже.
   - Ничего, Уто. Вместе мы придумаем им парочку развлечений.
   До охотника стало доходить, как его подставили. Совсем не тупое и не упрямое создание получило его усилиями собеседника. Что же делать? Пока ловец призывал Афину, даровать ему мудрость, разговор продолжился.
   - Агассс! Что мы тут придумаем? Это пусстынный осстров. Сскоро ты ссожрешь сстолько овец, что жители решшат тебя извессти вссерьез.
   - Пусть только попробуют. Я им устрою!
   - Как? Ты даже лягушшку поймать не можешшшь!
   - Откуда ты свалилась на мою шею со своими вкусами?
   - Говорила же. На все воля богов!
   Ловец воспрял духом. Характер Уто – далеко не мед. И про свое происхождение она прекрасно знает. На этом можно сыграть. Он направился к спорщикам.
   Стоило обогнуть каменный выступ, как на него сверкнули две пары глаз. Дракона он уже насмотрелся и особого страха не испытывал. И это несмотря на то, что на земле лежали окровавленные рога и копыта оленя. А вот то, что выросло из урея, воткнувшегося рядом с основанием шеи ящера... Граненая голова, с раздувающимся капюшоном на гибкой шее толщиной в руку Палладия, смотрелась зловеще. Как так можно вымахать за пару дней? Но ловец и не думал отступать. Его появление ошеломило спорщиков. Действовать нужно быстро.
   - Приветствую Эвколотеруса и Уто, великих и могучих.
   Позвольте предложить вам дар мой скромный.
   Клеофор поклонился и раскрыл принесенный мех с добычей сына пастуха. На землю вывалилось несколько больших квакушек.
   - Хвала Хекат! Она тебя прислала.
   Голова кобры мелькнула в стремительном броске. На одну лягушку стало меньше.
   Пока Уто наслаждалась долгожданной пищей, ящер подозрительно спросил.
   - С чего это ты такой добрый?
   - Видишь ли. Я обещал царю Энофилу избавить Карпатос от Крылатого ужаса.
   Дракон сильно удивился. Даже осмотрел человека со всех сторон, не взирая на рассерженные вопли Уто, беспардонно оторванной от трапезы (Одной лягушки ей было мало).
   Хитон, да сандалии. Больше у нахала ничего не было. Или он на солнце перегрелся?
   - Чем будешь избавлять?
   - Словами!
   Эвколотерус быстренько улегся так, чтобы кобре можно было дотянуться до добычи. Подпер голову передней лапой и уставился на человека.
   - Избавляй!
   Клеофор присел на камень в классической позе Эдипа и начал.
   - Божественная Уто уже сказала тебе о недовольстве жителей острова?
   - Я съел всего три овцы! Нуу… И еще пару коз.
   - А каждый пастух доложил царю о пропаже минимум трех!
   - Они врут!
   - Не в этом дело! На тебя будут валить все, пока остаешься на острове!
   - Да?!
   Голова с капюшоном оторвалась от лягушек. Сделала глотательное движение и сообщила.
   - Я тебе говорила! Иметь моссги, не значит уметь думать.
   - А я умею! Вон как охотников дурачил!
   - Но этот грек тебя подстрелил!
   Дракон пристально посмотрел на Клеофора. Тот спокойно кивнул.
   - Это моя стрела избавила тебя от одиночества.
   - Что?! – завопил дракон. – За это тебя съесть мало!
   - Ты что-то имеешь против? – довольная кобра обвилась вокруг шеи ящера.
   Охотник присмотрелся. Показалось. Или змея увеличилась в размерах.
   - Имел бы – вмиг отгрыз!
   - И умер бы от яда!
   Уто продемонстрировала два изогнутых клыка. Дракон зарычал на ловца.
   - Видишь, что ты наделал! Загрызу!
   - Вот еще! – Клеофор тоже повысил голос. – Я один знаю, кто может избавить от второй головы, не причинив вреда ни Уто, ни тебе!
   - Да неужели? Геракл?
   - Уаджитхотеп.
   - Кто?
   Кобра оставила шею, медленно поднялась и расправила капюшон. Теперь она была толщиной в руку мужчины. Расправленный капюшон даже две ладони не смогли бы закрыть.
   - Уаджитхотеп - Ур Хеку храма в Буто. – провозгласила змеиная голова. Поскольку дракон не выразил почтения, добавила. - Наполняющщий божесственной ссилой предметы.
   - Так это он тебя сделал?!
   - Не сделал. А помог мне воплотитьсся!
   Дракон смерил взглядом покрупневшую кобру.
   - Вот говорили же гномы. Иди на север!
   - И что ты там будешь делать, не умея выдыхать пламя?
   - Ооо! Я умею выдыхать!
   - Дым из ноздрей!
   - Я…
   Дракон замер, придумывая ответ, но Клеофор его опередил.
   - В Та-Кемет есть те, кто может научить тебя обращению с огнем.
   И наступила тишина. Уто повернулась к Клеофору.
   - А в чем твой интерессс?
   - Избавлю остров – получу награду. Ну а в землях Маат нас всех представят фараону. Рамзес богат. При нем – не пропадем!
  

   Великий охотник, любимец Апполона и достойный друг, наконец-то сумел разлепить левый глаз. Ничего интересного он не увидел. Обычная стена из струганных досок. Рядом спит Нирей, дальше какой-то столб… Глаз закрылся, но хитрый Гипнос уже успел улететь в неведомые дали, доставлять наслаждение сном другим страждущим. Тогда Клеофор предался воспоминаниям.
   Ах! Как торжественно они входили в Потидеон. Аяякс шел впереди, блеском доспехов и грозными окриками разгоняя с пути зазевавшихся сограждан. Гордо ступающего за ним, Эвколотеруса украшали ленты и роскошный лавровый венок. Даже два венка: Уто после долгих уговоров согласилась следовать победной традиции. По обе стороны от дракона шли Нирей и Клеофор, неся в руках длинные пальмовые листья. Филобол же поспевал везде. Он играл на лире, декламировал стихи и собирал со всех встречных дань своему искусству.
   Энофил встречал их на пороге своего дворца. Царь вместе со    жрецом Диониса начал готовился к встрече заранее, а потому, без долгих слов обнял дракона и провозгласил дружбу. Дальнейшие события ускользали из памяти героя. Достойный друг попытался напрячь хоть что-нибудь, но крик чайки отвлек... Чайки?!
   Клеофор раскрыл глаза и приподнялся на локте. Деревянная стена оказалась бортом. Столб – мачтой. Да еще плеск волн и легкое покачивание… Когда это они успели отчалить?
   - Помогите!
   Близкий вопль отчаяния пробрал до костей. Любимец Апполона встал на ноги, цепляясь за деревянную обшивку. Так! Вместо могучего пентеконтора под ногами обнаружилась посудина не более семи оргий в длину и двух в ширину. (13 х 3,7 метров). Большую часть внутрикорабельного пространства занимало чешуйчатое тело. Но поскольку оно было забросано канатами, мешками, амфорами и прочим торговым хламом, то в глаза сразу не бросалось. Головы пресмыкающихся закрывала смятая серая материя, очень похожая на остатки паруса. Из этого же свертка торчали ноги в потускневшей защите. Заика найден!
   - Помогите!
   Ловец дракона прищурился, разглядывая против солнца носовую фигуру в хитоне, с болтающейся на привязи лирой. Мог бы не мучиться, высматривая крикуна. Даже Аяякс догадался бы, кого к ним засунули за компанию. Клеофор откашлялся и звучно произнес.
   - Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.
   Филобол оторвался от увлекательного процесса распугивания чаек.
   - Гелиос, славный, давно уже Эос сменил на своей золотой колеснице!
   Спокойный ответ озадачил, но ненадолго.
   - Помогите!
   Клеофор, кряхтя, потащился к служителю муз. Хорошо еще, что ветер не расшалился и на небе только легкие облачка. Кстати, далеко ли их унесло? Осмотр окрестностей ничего похожего на сушу не выявил. По оба борта лишь невысокие волны катились от горизонта до горизонта. Нога, воспользовавшись ситуацией, зацепилась за тяжелый мешок, и охотник растянулся на добыче. Реакции на удар тупым предметом, имеется в виду – головой, не последовало: дракон спал крепко.
   - Что за…
   - Помогите!
   Удивительно, но в крике уже не слышалось отчаяния. Ловец, нет, теперь уже друг дракона, решил не спешить и выяснить, что за груз схватил его за ногу. На ощупь, под грубым льном находился песок. Клеофор вознес молитву Мнемосиде, прося напомнить, кому понадобилось в море три таланта подобной ерунды. И, о чудо! В голове слегка прояснилось. Вспомнилось, как Аяякс кричал о своей клятве: не сходить с родного острова. В результате заику водрузили вместо носовой статуи прямо с этим мешком. Он так и стоял, гордо опираясь на копье, пока они поднимали парус и отчаливали в ночное море. Парус! Клеофор посмотрел на голую мачту, затем на спящих. Все ясно! Когда стрелы Гелиоса попробовали соперничать с негой Гипноса, парус драконом был сорван и использован в качестве глазной повязки.
   - Помогите!
   На этот раз в голосе вообще послышалась радость. Пришлось быстро добраться до поэта, не вставая с четверенек.
   - Чего орешь? – Клеофор повторно встал в полный рост.
   - Вон корабль! – Филобол ткнул пальцем в темную точку на горизонте. – Кажется, они меня услышали.
   - Услышали. Что, легче стало?
   - Они нас спасут! Помогут вернуться на Карпатос!
   - А ты уверен, что это не пираты?
   - Пираты?
   Поэт уставился на охотника.
   - Пираты… - в глазах мелькнул испуг. Крик отчаяния врезался в уши. – Пираты!!!
   Филобол кинулся к ногам заики и затряс их в тщетной попытке получить бодрствующего героя.
   - Вставайте! Пришла Беда!!! – стихотворец оглянулся на охотника. – Чего непонятного? Буди дракона!
   Ловец застонал. Ну, вот чего не спалось любимцу Мельпомены? Правильно говорят - ранняя пташка в рог получает. Однако, от пиратов без дракона не отбиться. Надо будить! И не его одного.
   Если Эвколотерус еще пытался реагировать на попытки его разбудить, то подсаженная голова не собиралась выходить из объятий Морфея. В памяти Клеофора мелькнуло очередное воспоминание с прошедшего празднования во дворце Энофила. В нем Уто обвила посох жреца Асклепия и о чем-то с ним спорила. Видимо диспут о священных курениях для введения в транс, с целью получения от богов рецепта исцеления, закончился практикой.
   С Аяяксом получалось не лучше. Могучий организм отчаянно боролся за место под парусом. Клеофор уже подумывал о помощи Филоболу, как тот вдруг заорал.
   - Троянцы!!!
   Тренировка голоса по призыву пиратов пошла на пользу. Аяякс подскочил с выпученными глазами и замахиваясь копьем. Напрасно замахивался. Корабль качнулся, и герой рухнул, ткнув своей палкой Эвколотеруса. Тот рефлекторно дернулся.
   Полет лучшего друга был недолог. Прекрасные синие волны ласково приняли тело. Когда Клеофор вынырнул, призывая Эриний на мягкое место поэта, рядом опять кричали. На этот раз виновником головной боли оказался Нирей. А нечего спать в обнимку с задней лапой дракона.
   - Тону!
   Над бортом появилась лицо служителя муз.
   - Я спасу вас!
   К принимающим водные процедуры полетел тонкий канат. Симиец, радостно, схватил его и резко попытался выбраться из царства Посейдона. Филобол, держащий канат в руках, немедленно присоединился к пловцам. Крики усилились. Вскоре поклоннику родного острова стало интересно, куда все подевались, и он выглянул на шум. Веревки у него не нашлось. Спасение утопающих оказалось в их же руках. С пятой попытки канат удалось добросить, и все вернулись на корабль. Нирея слегка поколачивало от холода, да и остальные участники заплыва желали согреться. После недолгих поисков заике попалась на глаза амфора. Он радостно поднял ее над головой.
   - На-на-на-шел! Ура!
   Но… Сегодня мойра Лахеса имела шаловливый характер: Аяяксу везло на спотыкания, а дракону не везло с Аяяксом. Эвколотерус только-только попытался приподнять голову со сна, как на нее обрушился глиняный сосуд. Теперь закричали все.
   - О криворукий победитель Трои!
   - Отдай, что не разбил и не разлил!
   - Да ввы бы рыб ссейчас кормили!
   Тут до ушей мореплавателей донеслись звуки духового инструмента, изобретенного Афиной.
   - Откуда флейта-авлос в море среди волн? – Филобол выразил общее недоумение.
   Греки закрутили головами в поисках ответа. В десяти оргиях по левому борту обнаружилась унирема раза в полтора больше их собственной. Две дюжины, редко взмахивающих, весел, свидетельствовали о наличии не менее тридцати моряков на борту. Парус уже был спущен. Музыкант на парной флейте задавал ритм для медленного подхода глазастого корабля к веселой компании. Стоящий у кормового весла бородач радостно закричал.
   - Хвала Тюхе и Плутосу! Сегодня у нас настоящая добыча!
   Ему вторил разнобой голосов. Часть гребцов побросало весла и вылезло поглазеть на неудачников.
   - О чем ты говоришь, достойный муж, спешащий к нам на помощь? – громко спросил Филобол.
   - Да это поэт! –воскликнул предводитель пиратов. - На рынке Линдоса за тебя дадут пять сотен драхм!
   - Пошли п-прочь! – Аяякс метнул во врагов остатки амфоры.
   Она попала в борт и обрызгала пиратов остатками содержимого.
   - Видно Ата лишила тебя разума, что ты кидаешься вином! – пробормотал пират и громко крикнул. - Сдавайтесь! Без паруса вы умрете страшной смертью.
   - Подойдите ближе и окажитесь среди слуг Посейдона! – заревел в ответ Аяякс.
   - Ты не похож на Диониса, чтобы превращать нас в дельфинов!
   Спор был прерван появлением над бортом зубастой и чешуйчатой головы Эвколотеруса.
   - А что у нас на обед? – вежливо поинтересовалась она.
   Вид дракона был шикарен. Рога и верх морды были залиты красным вином из расколотой амфоры. Из угла пасти свисала рваная тряпка, с которой капало что-то темное. Левый глаз опух и казалось, что чудовище, прищурившись, высматривает жертву.
   - Это, это…
   Развить мысль пирату не дали. Рядом с драконьей на толстенной шее поднялась голова кобры, с раскрывающимся капюшоном. Мелькнул раздвоенный язык, но вместо шипения донеслось.
   - Поднимите мне вееекиии!
   Флейтист с перепугу выдал переливчатый сигнал. Но гребцы и так уже все поняли. Повинуясь мощным взмахам весел пиратский корабль помчался прочь из ловушки Гекаты.
   - Куда это они? – кобра наконец продрала глаза. Учитывая отсутствие лап это было настоящим подвигом.
   - Слышал я, в Линдос хотели они нас везти, что на острове Родос. – радостно ответил поэт.
   – Нам их теперь не догнать, ведь ни весел, ни паруса нет, хоть и ветер попутный.
   - За ними! – завопила Уто прямо над ухом дракона.
   - И как ты себе это представляешь? – рявкнул Эвколотерус.
   - Боги даровали тебе могучее тело, но безмозглую голову.
   - Твою?
   Змея зашипела, но решила не терять времени на споры.
   - Привались спиной к мачте и раскрой крылья, пока их еще видно!
   Дракон немедленно выполнил команду. Ветер наполнил живые паруса, и корабль, неторопливо, направился в сторону острова солнечного бога.
   - Гениально! - прошептал ящер.
   - То-то же!
   Уто, собиравшая силы для очередного нравоучения, неожиданно ограничилась короткой фразой. Но накопленная энергия все равно прорвалась. Досталось остальным.
   -  А, вы, олухи, что расселись? Вскочили и за починку паруса! Эвколотерус не будет вас катать вечно!

интеррресно. а можно поподробнее, что это за оружие которым выстрелил охотник в дракона и почему у него выросла змеиная голова, да еще и такая умная)

И про оружие и про соображалку очкастой текст будет. Но пока увлекся с переменным успехом грелками. Для поддержания настроения публикую стих. Навеян творчеством Orixenus и предыдущим - "Беда от рыцарей".

Милашки рыцари

Какие, все же, рыцари - милашки!
В броне приходят с песней под окно.
Те, что покрепче – куклы –неваляшки:
Его побьешь – он встанет все равно.

А, если слабый? Даже непонятно,
Что делать с ним. Не гнать же от дверей.
Вдруг он подарок сделает приятный?
И с глаз долой умчится поскорей.

Я – хороша! Всегда горжусь собою.
Могу добавить нежности во взгляд.
Пора, пора уже найти героя,
С кем я примерю свадебный наряд.

А, впрочем, нет. Не стоит торопиться.
Сперва послушаем, что люди говорят.
На троне, может, хочет он жениться.
Ну, как его вернуть потом назад?

Так пусть колдун мне внешний вид изменит:
Дракон в лесу есть – просто молодец.
Хорош, силен, в пещере золотишко.
Вот тот, кого возьму я под венец.

   ***   ***   ***
   Славные мужи искусной работой скрепили
   В парус полотна и подняли быстро на мачту.
   Только вот тщетны усилия - мы не снискали награды.
   Спят: и Эол, и Зефир, и Борей, да и Эвр переменный.
   
   Хуже всего, что в объятьях Морфея - Нот, с юга дувший.
   Нас он оставил, в Линдос собравшихся плыть,
   Среди бескрайнего моря над бездной глубокой,
   Горько стенать, лишь на волю богов уповая.
   
   В стихах Филобола был один недостаток. Они дико раздражали констатацией отсутствия ветра. Штиль всегда порождает скуку, ведущую к распрям. Первой не выдержала кобра.
   - Заткнись! Твое бормотание может свести с ума.
   - Мы и так сойдем с ума, если не стронемся с места. – заметил поэт.
   - Неужели при всем стихоплетстве, ты не можешь уговорить своих богов даровать хотя бы слабенький ветерок.
   - Как ты себе это представляешь? Без жреца, без тучного барана, без жертвенника?
   - Как у вассс вссе запущщено!
   Кобра свернулась в клубок, затем поднялась и расправила капюшон.
   - Эвколотерус, - голос неожиданно перестал акцентировать шипящие звуки. – Вдохни поглубже и молчи.
   Дракон оживился и выполнил просьбу. Змеиная голова начала раскачиваться и заговорила на распев.
   - О! Великий бог Шу, превосходный царь неба, ветров и моря. Низложитель врагов Света. Сын Атума-Ра, отделивший небо от земли. Услышь слово рожденной уреем владыки Египта, великого Гора, чей левый глаз Уаджет поддерживает порядок в мире. Покажи свою силу, наполни ветром парус лодки любимицы «папирусоцветной» богини.
   К концу песни воздуха в драконе почти не осталось, и он шумно вздохнул.
   - Дуй! – приказала ему Уно.
   Эвколотерус выдохнул в парус. Тот колыхнулся, приподнялся и стал наполняться, хотя дракон уже перестал дуть и просто замер с открытым ртом. Парус же и не думал опадать. Все, находящиеся на борту почувствовали движение воздуха. Вот уже скрипнула мачта, ветер усилился. Унирема, промедлив пару секунд, мягко начала резать волны.
   - Славься, мудрейшая, что из страны, где стоят пирамиды!
   Ликование, охватившее путешественников, трудно описать словами. Аяякс кричал здравницы, Нирей пел песни острова Сими, а остальные хлопали в ладоши. Когда все немного успокоились, служитель муз обратился к мудрейшей.
   - О! Расскажи нам, равная вестнику зевсого слова Гермесу.
   Как ты достигла такого могущества слова?
   Кобра удобно расположилась на спине дракона.
   - Я двадцать лет провела среди папирусов Дома книги в храме Уаджит, заключенная в урей, превращенный в наконечник стрелы, из которого я и выросла.
   Дракон судорожно вдохнул воздух.
   - Пожалуйста, будь лаконичней! – взмолился чешуйчатый.
   - Хорошшшо! – купающаяся в лучах славы вторая голова пребывала в благодушном настроении.
   - Как же ты читала, находясь в пенале? – удивился Клеофор.
   - Дурень! Я слышала, как диктовали тексты писцам!
   На горизонте тем временем появилось темная точка. На этот раз Филобол ограничился коротким злорадным восклицанием.
   - Ага! Догоняем!
   Но вместо ожидаемого пиратского судна из пятнышка стала расти голая скала.
   - Это Родос? – поинтересовался Эвколотерус.
   - Нет! – воскликнул Клеофор. – До Родоса даже при таком ветре идти до вечера. И он во много раз больше.
   Со скалы взлетела большая птица. За ней еще одна, еще…
   Тяжело взмахивая крыльями, темные твари набирали высоту и устремлялись к кораблю.
   - Кого-то мне они напоминают. – сказал Клеофор.
   - Обед! Обед! – раздалось с небес.
   Пятеро крылатых чудовищ с женскими головами закружили над мачтой.
   - Это гарпии! – заверещал Филобол. –Нас съедят!
   Эвколотерус встрепенулся.
   - Обед? Сам летит? – он вытянул шею, рассматривая злобных созданий, и запел. – Обед! Вкусный обед! К нам прилетел! Сам прилетел!
   Ящер стал подбираться для прыжка. Гарпии недоуменно сбились с круга.
   - Щща мы вассс! – зашипела кобра.
   - Ты полетишь вместе с ним обедать, а мы поплывем дальше. – заметил Клеофор.
   Уто среагировала мгновенно
   - О великий бог Шу! Спаси рожденную уреем «папирусной» богини, что прятала Гора с его левым глазом! И правым! Вперед!
   Парус наполнил посвежевший ветер. Гарпии закричали проклятия, но удаляться от насестов не рискнули. Корабль уже на всех парах рассекал море.
   Не успела негостеприимная скала уйти за горизонт, как до героев стали долетать запахи свежего хлеба и жареного мяса. А заодно и клочья тумана. Потом сквозь полупрозрачную дымку проступили очертания берега. Запахи усилились.
   - Кажется, на этот раз нас ждет приятный вечер! – воскликнул Нирей.
   - Ты прав, о путник! – раздался нежный голос. – Мы ждем вас к ужину давно!
   Туман рассеялся. Глазам морских волков открылось живописная картина. Среди береговых камней ту и там выглядывали прелестные женщины в легких накидках. Одни манили воздушными поцелуями. В руках других находились роскошные бараньи ноги, еще дымящиеся костром.
   - Туда!!! – выразил общее мнение поэт!
   - Идиоты! – рявкнула голова змеи. - С вами собираются сделать тоже, что и гарпии.
   - О нет! Нам подарят наслажденье.
   От берега долетел веселый смех.
   - Храбрые моряки! Плывите к нам. Мы подарим вам незабываемый вечер!
   Искусительницы замахали цветами и мясом. Накидки начали сползать, открывая разные части тел. Филобол подпрыгивал от возбуждения.
   - Давайте к ним! Сама Афродита зовет нас.
   - Я собираюсь пообедать, начиная с пиратов! – вторил ему ящер.
   - Идите к нам!!! – красавицы выбивались из сил, заманивая к столу.
   Но никто после утреннего купания не собирался лезть в воду.
   - Нам нужно встать на якорь! – заорал Аяякс. – Там такие окорока!
   - У нас нет якоря! – крикнул в ответ Клеофор. – Я допрыгну с мачты!
   - Дайте мне раскрыть крылья! – засуетился дракон.
   Нирей стал карабкаться на заику.
   - Аяякс! Добрось меня, я привяжу канат!
   И только Уто, как заведенная, продолжала бормотать молитву царю ветров.
   Еще никогда эта унирема не неслась по морю с такой скоростью. Мачта трещала, парус начал расползаться на лоскуты, да и старого корпуса не могло хватить надолго.
   К счастью надолго не потребовалось. Из тумана появился песчаный пляж, на который все благополучно и высадились после резкой остановки судна. Первым, на этот раз, летел Филобол, распевая гимн Эросу и Эрате. Следом грохнулся Аяякс, держащий в вытянутых руках Нирея. Завершал десант Эвколотерус великолепный, сумевший подскочить в момент соприкосновения киля униремы с пляжем.
   Ах, да. Клеофор, залезший все-таки на мачту, улетел дальше всех. А повезло ему меньше всех. Потому на месте его посадки уже двести лет росла крепкая олива. Ее не страшили ни волны Посейдона, ни грозы Зевса. Тем более ей не мог навредить лоб незадачливого путешественника.
   

Для творчества, связанного с пушистыми летунами завел страничку Кошки-Дракошки. https://vk.com/dracats_vk

С днем медицнского работника!
Стихи от дракошек:

Доступ есть у нас известный.
Даже гланды удаляют.
И скажу вам по секрету.
По-другому - не бывает!

Если нужно, скажем в космос
Запустить к едрене фени.
Через это знатно место
Быстро сделают без лени.

И асфальт на снег положат.
Кучу справок создадут.
Чтобы каждым убедился -
Через это место – труд.

Гордость всех нас одолеет
И направит лишь вперед!
Только если просят клизму
Врач пропишет – «Через рот».

Второй раз за день друг дракона пытался разлепить глаза. Призыв к Панацее успехом не увенчался. Пришлось кряхтеть, тереть многострадальный лоб и проклинать собственную глупость в одиночестве. Кусты, в которых он валялся, были довольно густые. Но не настолько, чтобы не нашли. Даже удивительно, как Уто оставила его в покое? Клеофор поднялся к дереву, так успешно от него оборонившегося.
- Что мы имеем?
По одну сторону от оливы изумрудные волны нежно ласкали пляж с застрявшей на нем униремой. Легкий бриз вяло трепал парус. Хорошо ведь сшили, порадовался ловец, выдержал гонку среди морских ужасов. Больше ничего положительного увидеть не удалось. Следы на песке недвусмысленно указывали на всеобщий уход экипажа к оливе. Пришлось оглядеться в поисках самого крупного моряка: никого. И тишина… В смысле не слышно самой умной, только свиньи где-то похрюкивают. В тридцати локтях виднелось небольшое озерцо у скалы, скорее даже, большая лужа с прозрачной водой. Следы экипажа привели именно туда, но у самой воды были затоптаны свиньями. Причем некоторые отпечатки копыт превосходили раз в пять все, ранее виденное. Охотник осмотрел водоемчик. Правильный овал был глубиной не более локтя. На каменном дне пузырился ключ, и лежала маленькая веточка. Вода была настолько чистой, что видно было каждую черточку толстых вытянутых листиков. Несмотря на жажду хитрец не рискнул даже палец намочить.
Ближайшие кусты зашевелились, к воде вышел небольшой кабанчик
- Привет! –сказал Клеофор, прикидывая, как бы прихватить его на ужин. Однако клыкастик не собирался сбегать. Напротив, он выставил вперед копыто и гордо произнес.
- Хрю-хрю…Хрю-хрю-хрю…-хрю-хрю-хрю-хрю!
Страшная догадка пришла в голову ловца.
- О боги! Мы в гостях у Цирцеи!
В ответ из-за спины раздалось громовое.
- ХРЮ-ХРЮ!
Клеофор медленно обернулся. Со спины громадного кабана яростно смотрела граненая голова с раскрытым очковым капюшоном.
- Ты многое пропустил! – Уто чуть не щелкала челюстями от обуревавший ее чувств.
В трех фразах кобра описала поиски улетевшего ловца, закончившиеся обильными возлияниями охотников и поэта.
- Впервые видела, как напиваются водой до поросячьего визга! – змея хихикнула. - Они так умильно крутили хвостами…
Больше всех веселился дракон, принявшийся рассказывать рецепты приготовления свинины. Он и сейчас, в образе вепря, смачно чавкал, пытаясь комментировать слова своей наездницы.
- Затем Эвколотерус услышал, как ты ругаешься и сказал: «Надо его разыграть!», хлебнул из лужи и проявил свою свинскую сущность! – кобра схватила ртом лохматое ухо и слегка встряхнула. – Ну. что, пошутил?
Пятачок поднялся и раздалось оглушающе веселое всхрюкивание. Кабан, размером с бегемота, выглядел довольным собой. Рыл копытцем землю и посверкивал клыками раза в три больше львиных. Клеофор задумался.
- Я слышал, что подобное случалось. Нужно найти колдунью и уговорить ее сделать всех прежними.
- Только где ее найти?
Ловец потер шишку на лбу.
- Пока я летел с мачты, увидел вдали небольшой фронтон.
- Молодец!

На этот раз процессию возглавил Клеофор. Рядом хрюкал гекзаметром изящный кабанчик с белыми боками. Чуть позади плелась пара вепрей покрупнее. Двухголовому же велено было не лезть вперед, дабы не напугать кого ни попадя.
Через двести шагов звериная трапа вывела к большой поляне. В центре стоял беломраморный дворец. Фриз, украшенный скульптурами животных, опирался на четыре колонны ионического ордера. В Египте он сошел бы в лучшем случае за пристройку к Дворцу. Или даже за пристройку к пристройке. Но сердить владелицу подобными сравнениями было опасно. Поэтому Клеофор установил порядок входа, припомнил уроки Филобола и в одиночку направился в гости к колдунье.

Песня моя — к Цирцее владычице острова и всех населяющих тварей.
Власти своей племена их бессчетные все подчинила,
В небе высоком летающих птиц и зверей всевозможных,
Деве достойной, прекрасной во всех отношеньях.

Читая стихи, мужественный охотник прошел колонны и оказался в большом зале. Боковые стены имели множество широких проходов, дающих неплохое освещение. Напротив входа на высоком золотом троне развалилась надменная красавица в красных одеяниях. Левой рукой она подпирала голову, в правой держала ветку с зелеными листьями. Присмотревшись, Креофор узнал омелу. У подножия трона лежало два оленя с ветвистыми рогами.
- Здравствуй, путник! – колдунья подняла голову. – Твой гимн с трудом можно назвать приятным.
- Да, я не рожден поэтом. Но мой спутник – Филобол – готов усладить ваш слух изысканными рифмами.
Ловец показал на белобокого кабанчика, скромно стоящего на входе.
- Подойди ко мне. – приказала ему Цирцея.
Поэт в образе приблизился к трону.
- Хрю! Хрю-хрю-хрю-хрю…-хрю-хрю, хрю-хрю-хрю!
Красавица милостиво улыбнулась.
- Я слышала к берегу пристал целый корабль.
- Да, о, владычица! – Клеофор поклонился. – мы преодолели множество опасностей по пути с Карпатоса. Филобол может рассказать эту историю в песне.
Владычица зверей оставила слова моряка без внимания.
- И где же твои спутники? Неужели боятся войти? Зови их.
Вскоре перед взором Цирцеи построился весь экипаж на копытцах.
- Какое забавное стадо у меня появилось. – засмеялась Цирцея, нимало не смущаясь змеей, растущей из загривка самого большого кабана в истории. – Даже Геракл с подобным не встречался.
- Геракл с многим не встречался. – проворчала кобра. – Ему хватило кентавра. Как бы и у тебя подобного не вышло.
- А будите надоедать – холодно усмехнулась колдунья. - пожалуюсь Эвриале. Она сотворит из вас статуи для второго фриза.
- Эвриале? – не поняла Уто.
- Это сестра Медузы, бессмертная горгона. – пояснил Клеофор и обратился к сидящей на троне. – Чем услужить нам тебе, чтобы облик вернула друзьям, от рождения данный?
- Зачем мне это? Ты – не Одиссей. За тебя не просят боги с Олимпа. – Цирцея подняла омелу. – Мне интересны не люди, а звери. Пора и тебе обзавестись пятачком.
Но не успела ветка свершить черное дело, как из дракабана повалил дым, быстро заполнивший помещение. Колдунья взвизгнула, но было поздно. Среди темных клубов появился Эвколотерус во всей красе. Стальная чешуя отливала зеленью и синевой. Одной лапой он прижимал к трону коварную красавицу. Вторая лапа держала отобранную ветку омелы.
- А, может пора тебе обзавестись? – поинтересовался владелец крупных белых зубов.
Цирцея закричала.
- Птицы и звери, на помощь! Свою защитите хозяйку!
В проемы к трону ринулись волки, но увидев дракона замерли. Эвколотерус немедленно воспользовался замешательством и быстро начал бить волшебной веткой по загривкам. Пух-пух-пух-пух и уже четверо новеньких кабанчиков закрутили серыми пушистыми хвостами.
- Не смей! – закричала колдунья.
Куда там! Олени в испуге отскочили от трона и столкнулись с остатками стаи хищников. А в зал уже вбегали косули, лисы, рыси, влетали крупные сойки. Дракон закрутился, пытаясь успеть везде.
- Давай их! – в азарте кричала Уто. – Справа волк, слева олень. Сойка!
Клеофор с друзьями-кабанами вжался в угол. От трона разбегались совершенно невероятные свиньи: с ветвистыми рогами, с кисточками на ушах, с разномастными хвостами. Воздух наполнялся отчаянно визжащими крылатыми поросятами. И не только. От страха они по-птичьи избавлялись от лишнего веса. Свиньям-то помет не страшен. А вот Цирцее мало не показалось. Красавицу уделали в момент. Зубастого дракона, кстати, все новые свинообразные старались обходить и облетать на приличном расстоянии. Как говориться: «Пусть свиньей, но живой!».
Суета росла вместе с вновь прибывающими тварями. Под конец прибыл павлин. С душераздирающим воплем он превратился в черного кабана с великолепным глазастым веером на ж… заду. Больше жилище затейницы вместить не могло.
Плотная масса окороков с пятачками колыхалась с похрюкиваниями и стонами. Поросята устали и засиживали трон. Цирцея не выдержала.
- Все вон!
- Нет! – рявкнул дракон. – Либо ты говоришь, как расколдовать, либо остаешься здесь до конца своих дней!
Пара рогов стукнулось, когда их владельцы кивнули в знак согласия. Поросята же очень недобро посмотрели на хозяйку.
- Хорошо же! – колдунье не понравилась перспектива смерти в хлеву. – В источнике лежит ветка омелы для обратного превращения.

Процессия к морю получилась опупенно длиннющей: свиноволки, свинолени, свинорыси, свинолисы и масса других пятачковых выходили из дома колдуньи и маршировали по тропе. Павлиносвина пришлось погрузить на дракона. Ужас превращения сковал бедную птицу крепче цепей Прометея.
Довольная приключением, Уто поинтересовалась у дракона.
- Зачем ты меня напугал превращением?
- Шутки друидов я давно уже выучил! – ответил Эвколотерус. – Но не придумал другого способа подобраться к колдунье, как освинячиться.

После критики Креатива 23 переделал рассказ. Можно читать:

Дальний разведчик.

https://www.paulq.ru/html/r_kr_scout_beyond.html

Лето,авралы на работе, блицы на креативе. Пока выяснил только. как дракот стал ХУДОжником:

https://www.paulq.ru/html/r_kr_porridge_oil.html

Плюс иллюстрация:

В галерее Рэнсома пополнение - иллюстрация к стихам "Судьба дракона"

Драконица напомнила мне самку из ММ8:
https://i.ytimg.com/vi/8SZGwzoqKyY/hqdefault.jpg
А сам стих где почитать ?

А сам стих где почитать ?

Постоянно (и в правильной очередности) живет здесь:
https://www.paulq.ru/html/r_ks_trouble_knight.html

Драконица напомнила мне самку из ММ8

В игры практически не играю. Рисовал пару, как увидел в стихах.

А жив ли Эвколотерус? Посмотрим...

   Сотня свиней разномастных и крупных, и мелких, и средних,
   С хрюканьем жалобным, в очередь встала, к дракону с надеждой взывая.
   Ибо не есть собирался их ящер могучий и разумом светлый подобно Афине,
   Но изначальный, властью Цирцеи утраченный, облик, всем возвращать.
   
   Каждый проситель дары приносил и укладывал наземь с поклоном:
   Кисть винограда, что бог Дионис подарил нам или просто капусту,
   Смокв удивительно сладких, моркови пучок и редиса
   Даже арбуз полосатый, с красным нутром, парочка бурых свиней прикатила.
   
   Громкий голос Филобола долетал с оркестры до самых верхних рядов театрона. Заканчивался восьмой день после прибытия потрепанной униремы в город Кавн, что расположился на склонах холмов в устье реки Калбис. Поначалу карийцы и ликийцы с опаской отнеслись к гостям. Однако слова служителя Мельпомены развеяли страхи. Первое же представление в местном театре имело шумный успех. На путешественников обрушились слава и дождь тетрадрахм. Клеофор всерьез раздумывал о правильности выбора профессии. Впрочем, его чутье подсказывало о недолгой благосклонности богини успеха - Тюхе. Пока же он разыгрывал пантомиму с блистательным, благодаря своими доспехами, Аяяксом. Впрочем, затмить Эвколотеруса было все равно невозможно. Натертый оливковым маслом крылатый змей важно вышагивал под закатным солнцем, плавно распахивал крылья и всячески демонстрировал свою стать и добродушие.
   
   Быстро касался несчастных волшебной омелой Эвколотерус ученый.
   Радостью полные, чуть не в обнимку, прочь уходили олени и волки, а птицы тотчас улетали.
   Спуница Уто, богами любимая, строго учет провианту вела и зорко следила за всеми.
   Мы же корабль свой готовили в плаванье дальше, и умоляли владыку морей Посейдона
   Дать нам доплыть до прекрасного города Кавна,
   Жители чьи столь добры и столь гостеприимны.
   
   Поэт грамотно построил сюжет так, чтобы хозяева чувствовали свою сопричастность и значимость. Досталось и мудрости правителю Кавна – благородному Лирку, и красоте стен города, и трудолюбию, населяющих его людей.
   По окончание представления труппу в полном составе в очередной раз пригласили во дворец. Филобол готовился продолжить свои песнопения, но, оказалось, что намечающийся симпоссиум был расцвечен представлением совсем другого гостя. Невысокий полный человек в синем халате вышел на середину двора, заполненного дорогими гостями, и поклонился, сидящему на троне, Лирку. Большую часть смуглого лица актера занимала черная кучерявая борода. Зато на остальной голове волос почти не было. По его команде слуга расстелил перед ним ковер с хитрым рисунком. Не какой-то там из соломы, а из овечьей шерсти, толщиной чуть не в два пальца. Бородач уселся в центре ковра и достал из складок одежды изящный медный кувшин с длинным и узким горлышком. Потом в его руке мелькнула флейта. Уши зрителей начала сворачивать в трубочку заунывная мелодия. Сразу же из, стоящего на ковре, кувшина показалась черная змеиная голова.
   Повинуясь зову заклинателя чешуйчатое тело поднялось на два локтя. Затем граненая голова наклонилась к факиру. Но тот вдруг перестал играть. Змея замерла, а заклинатель спокойно вытащил ее из кувшина, как обычную палку для ходьбы.
   Зрители засмеялись и одобрительно закричали. Фокусник постучал тростью по кувшину. Потом вновь поднес ко рту свою дудочку. Мелодия изменилась, но не сильно. На смену черной из медного сосуда полезла белая змея. На этот раз рожденная кровью титанов двигалась значительно активнее. Совершив несколько раскачивающихся движений чешуйчатое тело скользнуло на голову флейтиста. Звуки тоскливо тянулись, и белая лента неспешно нарезала круги по остаткам волос. Один оборот, другой, третий... Когда граненую голова исчезла среди множества петель, заклинатель резко отвел флейту в сторону. Теперь на его голове красовался роскошный белый тюрбан.
   - Ничего себе! - воскликнул Аяякс. – Ты с любой змеей можешь такое сделать?
   - Нет, о великий воин! Я всего лишь фокусник. И палка, и тюрбан просто прятались в моем кувшине.
   - Да как они там поместились? – возмутилась Уто. – Я думаю, что ты просто издеваешься над моими родичами своим колдовством! И заодно надо мной.
   - О прекрасноокая госпожа. - медовым голосом растекся актер. - Кувшин на редкость вместителен. Сами попробуйте рассмотреть его дно.
   Факиру встал и протянул Уто медный сосуд. Та приблизила свой любопытный нос к узкому горлышку. Колдун потер кувшин.
   - Ой!
   Кобру стало засасывать в емкость.
   - Ай!
   Эвколотерусу последовал за ней. Зрители не могли поверить своим глазам. За два вздоха большой двухголовый дракон исчез в кувшине от силы в полтора локтя высотой. Коварный бородач поклонился зрителям. Пока все хлопали глазами и щипали себя за мягкие части, злодей сел и громко сказал.
   - Гуфа кели удан барен!
   Ковер под колдуном вздрогнул, поднялся в воздух и быстро направился прочь в темноту ночи.

   Долго шли споры на пиру у Лирка. Никто не мог припомнить точно, откуда взялся коварный похититель. А уж снаряжать ночную погоню во время разразившейся грозы и подавно желающих не нашлось. Веселье Зевса не для смертных.
   Когда же Эос розоперстная улетела искать себе очередных красавцев, во дворец постучался вооруженный проситель. Он искал работу стражником, поскольку не хотел больше охранять ликийские гробницы. Уж больно страшные звуки из них стали доноситься.
   - Так, наверно, Немейский лев на Геракла рычал!
   Клеофор послушал трусливого воина и организовал своих спутников на осмотр местных достопримечательностей. Тем более, что идти нужно было всего то на противоположный от театра склон холма.
   В скалах искатели приключений обнаружили с десяток разнообразных ниш. В пяти состоятельные семьи из Кавна соорудили настоящие портики с колоннами. фризами и треугольными фронтонам. Охрана, как и следовало ожидать, отсутствовала. Лишь копье ксистон валялось у приоткрытой каменной двери одной из гробниц. Естественно с нее и начали знакомство с царством мертвых. В данном щекотливом вопросе остроконечную пальму первенства вручили Клеофору.
   Под ободряющие возгласы он поднял ксистон и просунул в щель. Изнутри донеслись тяжелые шаги и звон монет. Тогда он попытался раскрыть дверь пошире. Темнота в ответ разразилась жутким ревом. Любимец Апполона отпрянул назад и громко спросил.
   - Эвколотерус, это ты?
   - Он, это, он. – сварливый голос Уто подтвердил окончание поисков. – Ваша богиня Ата наслала на него безумие. Как только открывается дверь, он выскакивает из кувшина и орет.
   - Это мое!!!
   Рев дракона потряс камни. С капителей колонн посыпалась пыль. Нирей с Аяяксом поспешно задвинули на место известняковую плиту и привалилась к ней спиной. Последовал несильный удар, затем все услышали стук упавшего медного сосуда и наступила тишина.
   - Как поступить нам следует теперь? – Филобол высунулся из-за дальней колонны соседней гробницы. – Дракон навряд ли бросит сторожить сокровища свои.
   Нирей пожал плечами.
   - На-надо спасать! – заявил вдруг, прославленный спектаклями, воин.
   - Кого? - поинтересовался Клеофор.
   - Р-репутацию.
   Вот так! Заика был прав, как никогда. Актерских гонораров хватило бы на починку корабля. Однако, что потом? Рассказывать о поражении после стольких славословий? Даже Арихион из Фигалеи предпочел умереть, но выиграть Олимпийский венок в панкратионе, потому что удушивший его соперник первым признал поражение, не в силах терпеть боль от сломанного Арихионом большого пальца на ноге.
   Срочно требовался план. Призвав на помощь богиню мудрости Афину, Клеофор задумался, но Нирей быстро его разбудил.
   - Может, спросим змею? Она, поди, ночью отдыхала.
   В ответ раздался грохот. Это служитель муз решил проверить на крепость вход в облюбованную им гробницу. Крепость напора не выдержала и Филобол рухнул вместе с остатками кладки внутрь рукотворной пещеры. Клеофор воспрял духом.
   - Благодарю тебя, Афина, за указанный путь!
   Аяякс рассмеялся и похлопал Нирея по плечу.
   - Т-ты вырыл мне сславную яму в скалах Карпатоса.
   - И что?
   - Проломим ход во тьме. – пояснил Клеофор. - Тогда Эвколотерус останется в кувшине. Кувшин запечатаем и унесем.
   Ничего более умного в головы не пришло, и план начал осуществляться.
   Аяякса оставили бдительно охранять снаружи. Вид могучего стража должен был вселить спокойствие и в граждан полиса, и в факира. Кстати на всякий случай заике посоветовали отвечать, что он охраняет гробницы по приказу именно колдуна. Филобола отправили в порт, создавать суету и готовить унирему к отплытию. Оставшиеся подельники занялись черным ходом. Вот где проявился талант симийца. Пробивка штрека шла дивными темпами. Однако золотая колесница Гелиоса уже касалась волн, когда обломок копья после очередного удара провалился в сокровищницу похитителя. Догадка оказалась верна – дракон остался в кувшине. Вскоре во тьме, подсвеченной колеблющимся огоньком зажженной палочки, начались поиски.
   Первым делом Клефор споткнулся, вышиб опору и обрушил часть свода на пробитый туннель. Потом Нирей полез искать золото на гору разнообразных вещей. В результате тяжеленая чаша прилетела точно по большому пальцу правой ноги подельника. Тот в долгу не остался и выдернул из горы свернутый ковер.
   В конце концов жуткий шум и вопли разбудили бдительно дремлющего у прикрытой двери стража с острова Карпатос. В принципе вовремя, поскольку первое, что он увидел, был черный посох с навершием в виде змеиной головы. Посох держал в правой руке чернобородый толстяк в синем халате. В левой у того оказалась белая веревка. Дальнейшее разглядывание обнаружило знакомого обладателя лиры, привязанного к этой веревке. А хуже всего было то, что конец веревки не болтался в воздухе, а поднимался к шее поэта, да еще высовывал время от времени раздвоенный язык.
   - Что ты здесь делаешь?! – неожиданно громко заревел толстяк.
   Змеиная голова посоха нацелилась в лицо гоплита и зашипела.
   - А я-я-я охххр! – спросонья даже такому великому воину стало не по себе.
   - Понял! Ты- охраняешь. По чьему приказу?
   - Коо-коо-коо...
   - Коня? – удивился владелец черной бороды.
   Аяякс отрицательно замотал головой.
   - Ко-ко-ко…
   - Козы? – в голосе злодея проскользнуло недоверие.
   Аяякс схватился за шлем.
   - Петуха! – воскликнул Филобол. – Пока жаренный петух в зад не клюнет!
   Колдун захохотал.
   - Уже клюнул! Открывайте мне двери!
   Веревка соскользнула со служителя муз. Сразу две змеи угрожающе замерли перед лицами путешественников. Филобол запричитал.
   - Нельзя! Появиться дракон! И съест нас всех, считая, что посягнули на сокровища его.
   - Ха! Я – хозяин кувшина! Поэтому дракон не вылезет! Зато вы залезете к нему и там останетесь! А ну! Быстро-быстро. Открывать! Или мои змеи отправят вас в чертоги Аида.
   Открытые черная и белая пасти продемонстрировали громадные клыки с каплями яда.
   Поэт с заикой навалились на камень и быстро отодвинули его с прохода.
   - Внутрь! – скомандовал толстяк.
   Пройдя в темноте несколько шагов вошедшие натолкнулись на своих друзей. Расстеленный ковер под ногами лежал совсем незаметно.
   - Что случилось? – спросил Клеофор. сжимая медный сосуд в руках.
   - Он хочет сделать нас рабами кувшина! – воскликнул Филобол.
   Клеофор толкнул Нирея и крикнул.
   - На колени перед господином!
   Затем первым опустился вниз и прошептал недоумевающим подельникам, поспешившим выполнить его приказ.
   - Схватитесь за ковер изо всех сил!
   Раздался смех колдуна.
   - Не надейся вымолить себе пощаду! Мой гнев ужасен! Вы – воры и должны быть наказаны!
   Клеофор убедился, что друзья уцепились за ковер и взмолился.
   - Прошу, о великий, перед тем как ты навеки сделаешь нас своими рабами. Скажи! Как называется на языке твоем родном Египет?
   Злодей опешил.
   - Миср…
   - Миср кели удан барен!
   Ковер, повинуясь новому владельцу, с места рванул на выход, сбил с ног колдуна и помчался в сторону открытого моря.

Пять часов – полет нормальный. Не верите? Тогда так.
   
   Темною ночью, таясь от Гекаты и псов ее адских, что алчут добычи,
   Быстро летим над пучиной бездонной, ждущей паденья подобно Харибде.
   Страха уж нет, утомились боятся и руки, долго сжимавшие толстый ковер.
   Одно лишь тревожит: Парки, прядущие судьбы, нить свою спутали с нашей.
   Ловко работая, тянут и тянут петельки, ткань разрушая волшебную нашу.
   Выберут все и исчезнет во мраке ковер, а мы же грохнемся в воду!
   
   - Что?!
   Последняя строфа дрожащего поэта резко вывела из полудремы воздушных путешественников. Под холодным светом Селены их взорам предстало ужасающее зрелище – из края ковра. на котором они так удобно летели в Египет, медленно вылезала нить и исчезала прямо в воздухе.
   - Каа-ка-каа… - загромыхал латами заика.
   - Не какай – не поможет! – Нирей протер глаза – действительно - не помогло. Жизненно важная площадь уменьшалась с неумолимостью Немезиды. – Но почему?
   - Мы приближаемся к земле Та-кемет! – воскликнул Клеофор. – Ее боги не допустят чужое волшебство.
   - Надо разворачиваться! Что ты там кричал при взлете?
   - Карпатос кели удан барен! – закричал Филобол.
   Направление полета не изменилось.
   - Кавн кели удан барен! – приказал любимец Апполона.
   - Гуфа кели удан барен! – Нирей вспомнил выступление факира.
   Все тщетно. Ковер продолжал лететь в Миср, избавляясь от лишних узелков.
   - Аааа! Мы все умрем! – подвел итог попыткам служитель муз.
   - Надо выпустить дракона! – решил Клеофор.
   - Так он же под заклятьем колдуна.
   - Если волшебство ковра исчезает, то и заклятье колдуна падет.
   Под ногами путешественников оставалось чуть более двух-третей вылетевшего из пещеры шерстяного изделия.
   - Но как? Волшебная печать на месте!
   - А в-вот так!
   Аяякс схватил кувшин и треснул им себе по лбу. Бамм! На лбу стала набухать очередная шишка, но и только. Друзья посмотрели друг на друга. И вдруг.
   - Держите меня!
   С этим криком Нирей схватил кувшин и вытянулся в сторону рассыпающегося края. Клеофор едва успел схватить симийца за лодыжки.
   Как только кувшин оказался над бездной, он стал раздуваться, подобно жабе, надуваемой через соломинку. Бамм!!! На этот раз все сработало, как надо. Кувшин лопнул по швам, и блистательный Эвколотерус вцепился когтями передних лап в тающее творение злодея.
   - Аааа!
   - Что ты орешь! - Уто быстро раскрыла клыкастую пасть.
   - Аааа! Я боюсь летать ночью!!!
   - А плавать не боишься?
   - Что?
   - Я слышшшала о чем кричал Филобол. Ковра надолго не хватит.
   - Аааа! Я тоже слышал. Мы все умрем!
   - Заткнись!!! – грозный окрик возымел действие. - Мне нужно обратиться за помощью к Великому повелителю воздуха. – Уто спряталась от ветра за крыло дракона и начала возвышенным стилем. - О! Великий бог Шу, превосходный царь неба, ветров и моря. Низложитель врагов Света. Сын Атума-Ра, отделивший небо от земли. Услышь слово рожденной уреем владыки Египта, великого Гора, чей левый глаз Уаджет поддерживает порядок в мире. Покажи свою силу, ускорь прибытие в земли порядка любимицы «папирусоцветной» богини.
   Слова кобры, однако, возымели на ковер действия не больше предыдущих.
   - Эээ… Б-бог сспит? – спросил Аяякс, глядя на тихо расплетающуюся ткань ковра.
   - Так разбудите своего! – проворчала неудачница.
   Филобол замотал головой.
   - Наши боги сейчас спят еще крепче. Спросоня точно прикончат.
   - Мы все умрем!!! – раздался вопль дракона.
   Однако ящер успел перехватить лапами, когда рассыпающийся край ковра стал слишком близок.
   - Все на Эвколотеруса! – неожиданно скомандовал Клеофор.
   Поскольку вариантов спасения больше не было, славные герои быстро оседлали стенающую тушу.
   Тогда Клеофор собрался и выдал.
   - Зевс-громовержец, царящей среди богов на Олимпе
   К тебе обращаемся мы, претерпевшие много и больно!
   Узри наше горе, явись к нам на зов, умоляю.
   Громко взываю к тебе!
   Филобол заткнул уши от графоманства, но тут сверкнула молния и над ковром появилась громадная бородатая голова, сквозь которую просвечивали звезды. Олимпиец удивленно воззрился на замерших летунов.
   - Вы как здесь?..
   Ответ получился хоровым.
   - О помоги!
   - Это точно Звес?
   - З-зачем сспрашиваешь?
   - Нам надо в Египет
   - Пока парки парятся над нитью нашей…
   - А то Шу не Шу…
   Но кронид не даром слыл великомудрым.
   Хотя… Мановением божественной длани вряд ли можно было объяснить быстрый набор скорости Эвколотерусом. Скорее это была нога. И не одна, поскольку великий повелитель воздуха, так же откликнулся на мольбы.
   

[Re: Дева и дракон]