следующая тема »

  Забавные фантазки, особенно многоголовый бегемотогорыныч.
Однако на втором рисунке прозреваю дискриминацию по половому признаку! 

Первые две прикольные  , понравились ,третью просто не понял , а четвертая не понравилась из-за чрезмерного сюрреализма что-ли  .

клевые

Темная пещера, как усталая змея, тянулась под землей на целые версты, таясь в собственной подземной тишине. Там, наверху, могли происходить битвы, расти и разрушаться города, рождаться новые народы и государства, но здесь, во тьме земляной, всегда правили и будут править тишина и спокойствие. Мелкие твари, столетиями не видевшие свет, живут тут своей суетливой жизнью, изредка с неудовольствием встречая гостей из поднебесного мира. Вот и сейчас некто неизвестный бродил по внутренностям подземной кишки. Он прекрасно видел в темноте и потому шел в земную глубь в полном мраке, иногда лениво отгоняя от себя волосатых сороконожек и змей-слепышей. Темные одежды облегали тело неизвестного, будто он желал полностью отдать себя на съеденье пещерной глубине. Неспешные, но уверенные шаги время от времени шаркали по гранитной поверхности, не оставляя правда после себя того скрипа, который обычно издают в полной тишине простые ботинки. Ботфорты незнакомца были сделаны из тонкого, но крепкого материала, способного выдержать тысячи верст бесконечных путешествий. Очередной поворот подземной кишки и пришелец остановился. Свет. Вдали был свет. Слабее восковой свечки, он неуверенно пробивался из отверстия в стене. Но после нескольких верст кромешной темноты свет казался ярче солнца. Путник подошел к дыре и просунул туда свой нос.
   С другой стороны гранитной стены из отверстия появился длинный, как трость, покрытый короткой белесой шестью нос. Сначала он аккуратно принюхивался, но потом начал жадно глотать воздух, пытаясь унюхать опасных тварей, притаившихся в дальних уголках пещеры. Но кроме запаха грибов, светившихся в подземных глубинах, ничего учуять не удалось. Вслед за длинным носом  в пещеру начала проникать голова. После небольшого усилия через дыру пролезла огромная копна кучерявых волос, похожая на садовый куст с кошачьими ушками. Вот уже за головой пошли плечи. Дальше любой глазастый наблюдатель (будь он в пещере) мог заметить выпирающие под одеждой груди, что явно свидетельствовали о женском поле путешественника. Из дыры появился мелкий белый хвостик, а за ним упругие округлые бедра. Тело незнакомки резко начало падать вниз, но копна густых волос подобно подушке смягчила удар об гранитный пол.
   Она поднялась и осмотрела пещеру. Слепившие глаза (после нескольких часов темноты) грибницы светловиков освещали каменные стены. Все той же гранит, все та же подземная мелюзга – ничего интересного. Длинный нос снова стал принюхиваться. Ага, вот! Незнакомка осторожной походкой направилась вглубь пещеры. Необычный запах, перебиваемый грибными ароматами, манил за собой... Касаясь каменного потолка пышной прической, бродяга последовала вглубь пещеры. За поворотом гранитного коридора она увидела неожиданную находку. Из потолка, как ржавые железные зубы, торчали трубы. Капающая с них жидкость создала крупную колонию странных грибов-светловиков, которая освещала ядовитым светом пещеру. Бродяга подошла к одной из труб, принюхиваясь к странному запаху. Но из ржавой внутренности подул поток воздуха. Бродяга отступила в сторону и из трубы вылетел рыжий комок шерсти.
   - Пчух, ну и поездка! Ну и побег!
   Шерстистое создание поднялось на ноги и оглянулось. Бродяга прижалась к стене и положила свою трехпалую руку на рукоятку странного меча.
   - Как тебя зовут, цирюльня?
   Путешественница в темном насмешливо сморкнула носом. Цирюльня! Еще никто её так называл. Копна волос, похожая на подстриженный хорошим садовником куст, и огромное количество ножниц, спрятанных в ножнах по всему телу. Даже странный меч был на самом деле ножницами. 
   - Хе, а тебя как, чудо в разноцветном корсете?
   - Я первая спросила!
   - А у меня прическа пышнее! Так как же?
   Рыжая отступила назад и откинула рукой длинные пряди волос, как бы измеряя их. Такому украшению головы позавидовала бы любая кроадская красавица (правда только такие, коим волосы на голове были бы к лицу). Но не смотря на это рыжая признала первенство за огромной копной, увенчанной двумя треугольными ушками и в которой могла скрываться не одна дюжина боевых ножниц.
   - Хм, хорошо... Жмернальдина меня зовут, да... Можно просто Дина!
   Далее последовала самодовольная улыбка до ушей, состоящая сплошь из острых зубов. Такое ярко-белое изобилие не могло вызвать доверия у носатой бродяги.
   - Ну а тебя как?
   - Что «как»?
   - Нууу... как зовут то?
   - Никак.
   - Как?
   - Да так что никак!
   - Эээ...
   Мозг рыжей не выдержал подобных словосочетаний и завис. Бродяга воспользовалась моментом и прыткой тенью внезапно оказалась позади Дины, приставив к её шее раскрытую пасть ножниц.  Под синеватым светом пещерных грибов засверкала сталь двух ножей, скрепленных болтом с позолоченной шляпкой. Одно движение – и оба клинка, срезав длинные шерстяные локоны на щеках тугодумной бестии, с легкостью бы отделили голову от тела. Потеря локонов беспокоила Дину больше.
   - Что это?
   - Незнакомкам я не отвечаю.
   - Но ты знаешь мое имя! Я теперь не незнакомка.
   - Но ты не знаешь моего... или знаешь?!
   - Ммм... нет!
   Вдруг из плеча рыжей пыхнуло облачко зеленоватого газа, попав прямо в ноздри бродяги. Та резко отскочила от своей жертвы, успев чихнуть три раза, но при этом не выпустив ножницы из руки. Удивленная Дина погладила плечо своей механической руки, которая родила нежданный спасительный газ и одетой в длинную красную перчатку.
   - Не знала я, что такое могу!
   - Пчхи!
   - Что?
   - Апчхи!
   - Не поняла?
   Издав последний воинственный чих, носатая бросилась на рыжую. Но та быстро сообразила и отбила атаку ножницами. Еще пара невероятных ударов ножницами, которые сложно представить для такого столь мирного инструмента. Они то превращались в стилет, то хищный клюв, то в скрещенные клинки. Но все атаки отбивались рукой из метала. Перчатка разорвалась и пальцы превратились в длинные шипы. Конечность из оборонительного превратилась оружие атакующее. Теперь бродяге пришлось отбивать удары. И раз, и два, и три. Она была прекрасной фехтовальщицей. И снова когтистая лапа почти коснулась длинного носа. Но рыжий хвост противницы, покрытый густой и длинной шерстью, подло вцепился в ногу. Дина повалила воительницу ножниц на каменный пол полутемной пещеры и уселась сверху, как котенок над побежденной игрушкой. Бродяга не хотела сопротивляться – она просто смотрела на соперницу, иногда помахивая в сыроватом воздухе роскошными ресницами. Жмернальдина поднесла к своему пушистому лицу когтистую лапу. Через мгновение шипы из металла превратились в пальцы, а перчатка магическим образом срослась из разорванных кусков. Побежденная недовольно фыркнула, невольно забрызгав красно-синий корсет торжествующей бестии носовой влагой:
   - Хмрр, алхимия... я так и думала... так все и есть!
   - Что именно?
   - Родственнички опять прислали за наемника, дабы снова унять мой пыл. Кого только не присылали – даже вампир один раз был!
   - И чем все заканчивалось?
   - По разному. Я или отбивалась, либо меня побеждали и тащили за волосы домой. А иногда даже насиловать пытались...
   - Правда?!
   - Ну, я вообще то не сопротивлялась, особенно если противник был симпатичен и красив, -- носатая как бы невзначай начала поглаживать блестящий ботфорт Дины. – Ах да, разве вашей организации не сообщали мое имя?
   - Организации? Меня никто не посылал. Почему ты так решила?
   -  Ха, значит ты работаешь в одиночку – поссорилась со своими и пустилась в вольные хлеба, -- двупалые руки бродяги начали поглаживать одетую в корсет талию, -- Красно-синее одеяние, полосатый нос, механические конечности – кстати, у тебя и нога механическая, как я погляжу – алхимия во всем. Значит ты из Железного Дома, где из грязи и памяти создают воинов.
   - Ну я оттуда и сбежала! Надоело там быть! Хочу пойти по свету и сколотить шайку!
   - Неожиданно! – носатая начала поглаживать грудь Дины. И внезапно прижала рыжую к себе и перевернула её на спину, оказавшись сверху, -- кстати, меня Данта. Данта Гробакайте.
   - Приятно познакомится. Эээв... А что ты хочешь со мной сделать?
   - Посмотрим! Ты же хочешь в мою шайку?
   - Хочу!
   - Тогда познакомимся поближе...

   Шнявчик сидел в кабинете и листал учетный журнал с клетчатыми страницами. Лысая голова с редкими каплями пота блестела под светом электрической лампы. Небритое лицо и шрам, вертикально идущий от края рта к подбородку, контрастировали с его докторским белым халатом. Но сам Шнявчик никаким доктором или  не был – даже записи в журнале он читал вслух, по слогам. Бывший денщик молодого капитана кавалерии, он был отпущен в родное село вместе с бумагой, дающей право присматривать за усадьбой, пока барин служил в славных рядах императорской гвардии. Хозяйство под руководством шнявчиковой руки процветало. Однажды, по пути из поселка возле леса он нашел бородатого старика в белом халате, явно побитый бродячими фремлянами. Отнесенный на усадьбу, дед завещал свой халат и «железный дом», после чего сыграл в ящик. Это уж позже стало известно, что загадочный «дом» на самом деле – подземный замок под лесом неподалеку, а Шнявчик стал его новым управителем. 
   - Дззвольте пррройти?
   - А, заходите, отче, заходите!
   «Святым отцом» в «Железном Доме» прозвали особу, которая никакого сана и не имела, а некоторое время назад была просто предметом. Когда Шнявчик появился в замке-лаборатории, под ногами постоянно шастала шавка, состоявшая из шестеренок и других потерянных деталей. Самый старый житель подземной крепости говорил, что это – Генератор Случайностей. Раньше он был размером с коробок для туфель и занимался исключительно двумя вещами – генерировал случайные числа и жужжал. Со временем аппарат догенерировался до такой степени, что обрел собственный разум. Дальше пошло-поехало. Начали пропадать металлические детали, а по замку начал бродить коробок на ножках, похожий на таракана. Потом таракан вырос в кошку, кошка – в собаку, собака – в странное двуногое создание. Повадками он напоминал священника, постоянно бродящего по окрестностям и читающий случайно сгенерированные проповеди, иногда имеющие смысл. Лаборанты обращались к нему шутя «Отче», «Падре», а также «Ей ты, епископ доморощенный». Подобная роль очень сильно понравилась аппарату, что даже начал носить черные одежды наподобие сутаны, а также давать имена всем существам, которые создавались в замке. Таким образом у «Железного Дома» появился свой святой покровитель, хоть слегка и самопальный.
   Падре вошел в кабинет и улыбнулся своим металлическим лицом. Так как Генератор Случайностей состоял в основном из деталей других вычислительных машинок, то и вместо зубов у него было несколько рядок шестеренок и зубчатых валиков, которые быстро вращались во время улыбки.
   - Зззачем зззвали, хозззяин?
   - Нужен выбор.
   - Новое имя для новорррожжжднного?
   - Нет, врагов для младенца.
   Улыбка сошла с металлических уст. Таков был порядок – часть експерементально созданных существ выпускают на свободу, маскируя это под побег (для самых отпущенцев естественно). И пока гомункулы резвятся во внешнем мире, выбирается группа наемников, которые охотятся на беглецов. С одной стороны, прячась и защищаясь, искусственные воины набирались опыта выживания, и если повезет, их можно было потом продать таинственным меценатам «Железного Дома». Если же образец не выживал, сотрудники вычисляли ошибки и недостатки конструкции, которых потом пытались избегать при создании новых образцов. Для Падре это был не менее ответственный выбор, чем генерация имени, хоть и не такой благородный.
   - Кто на этот раз?
   - Сейчас... Ага, вот -- Жмер-наль-ди-на!
   - Рыжжженькая глупышка.
   - Ничего, зато перспективная. Вот поэтому и сделал набор будущих охотников, молодых и подающих надежды. Нас ведь спонсируют также как военно-учебный центр, не забывай.
   Шнявчик протянул стопку из картонных листочков. Падре взял её и потасовал, как карточную колоду, успевая на ходу прочитать содержимое каждой карточки несколько раз, тратя на каждую меньше секунды. Потом голова святоши зажужжала шестеренками, издав в конце громкий щелчок. Выбор сделан! Карточка была передана Шнявчику.
   - Так-с, что у нас... Хех, на этот раз отряд от Зеленого Легиона Кукловодов... Странно, они ведь таскают своих офицеров-рекрутов по хаосным городам, где каждый день драка и геноцид. А тут молодежь сразу в бой, после двух месяцев службы. Да и отряд состоит из одних ополценцев... Тоже странно, обычно такое отребье дальше стен родного города не выпускают. Так, а офицеров два... Ча-ча и Юст... Хех, отче, вы про таких не слыхивали?
   - Нет, сын мой, я мало знаю об окружающем мире – мне легче сгенерировать свой.
   - Все, свободен, святоша!
   Аппарат поклонился и вышел из пыльного кабинета.
Свет внешнего мира проникал в пещеру через зубастое отверстие. Отвыкшие глаза после многих верст подземелья жаждали увидеть день, даже если солнце могло их испепелить. Но они обманули разум – над поверхностью земной стояла ночь, а сама пещера находилась посреди дремучего леса. Сквозь частокол черных сосен выглядывала хитрая луна, поливая наземь свои холодные лучи.
   Путешественницы вышли на поверхность. Длинноносая с белой копной волос принюхивалась, жадно вбирая в большие ноздри лесной воздух. Её спутница следовала позади, пытаясь расчесать запутанные волосы металлическим гребешком, выпавшим из металлической руки, как лезвие из перочинного ножа. Чуть было не поскользнувшись на влажном от росы камне, она недовольно заворчала:
- И надо было со мной такое вытворять, да еще в пещере на полу! У вон, в прическе песку куча и твари какие-то ползучие!
- Так почему ты не сопротивлялась?
- Я?! А я... я... А оно само получилось, сама не знаю. А ты зачем так сразу?
- Таков мой характер. Тяга к прекрасному.
- Не, но зачем прям так... телесно?
- Я хрюндик. Отец мой хрюндик, и его отец тоже. И весь наш род, который еще тысячи лет назад дарил знания и искусство диким народам степей. Мы всегда уважали и любили прекрасное, несмотря на то, кто это был – твой брат по народу и крови, или раб, или храбрый воин, павший много веков назад...
- Подожди! Ты и с трупами такое делала?!
- Было такое. Традиции моего народа не против подобных восхищений.
Жмеря замолчала и вылупила глаза. Её длинные уши опустились вниз, как крылья умирающей птицы, а хвост испуганно спрятался за телом хозяйки. Гребешок со свистом и щелчком спрятался в руку.
- Ну чего молчишь, рыженькая?
- Не знаю... Вроде что-то во мне спокойно воспринимает, но сама по себе... аж плохо стало.
- Ничего. Наш народ имеет великое множество традиций, не воспринимаемый другими. Но хватит. Пошли – я уже чую нужны нам запах.
Данта быстрым шагом двинулась в чащу леса, перепрыгивая через поваленные временем стволы мертвых деревьев. Жмеря пошла за нею, собирая по пути своим хвостом колючки и разнообразных клещей. Через полчаса они вышли на дорогу, петлявшую среди сосновых стволов, как будто опасаясь местных насекомых, обильно падавших на рыжую шерсть путешественницы. Вот уже и закончился лес, уступив дорогу дикому полю. Дорога стала прямее, но вскорости резко завернула за холм, на котором как старая квочка сидела заброшенная мельница.
- Нам сюда!
- Что? На эту развалину? Я еще не всех клещей с себя постряхивала, а ты уже меня клопам на растерзание ведешь.
- Не ной, неженка.
Они подошли к древней мельнице. Жмеря про свете полной луны заметила множество следов на песке вокруг деревянной собирательницы ветра, что выглядело странно как для давно заброшенного здания. Данта поднялась по скрипучим ступенькам и отворила дверь. Внезапно из открытого прохода вылился столп света и запах алкоголя.
- Добро пожаловать в корчму «У Кистяка»!
Данта нырнула проход, а за ней уже Жмеря, чуть было не отдавив себе хвост дверью. В мельнице было вполне людно, как для заброшенной руины. За столами сидели существа разных видов и национальностей, поглощенные в разговоры и выпивку. Правда, не все были заняты хмельными напитками. Один очкарик с торчащими на голове полосатыми щупальцами активно возился со своим переносным «набором юного алхимика», а на одном столе сектанты в красных шляпах приносили кровавую жертву в виде молодой самки единорога прямо на столе, читая страшные молитвы под испуганные крики бедной однорогой девушки. Но остальные посетители не обращали внимание на них – каждый был занят своим личным делом. За барной стойкой трудолюбиво и настойчиво натирал тряпкой стакан сам Кистяк, хозяин корчмы. Ни грамма мяса на нем не было – его кости были также начисто отполированы, как и его стаканы. Скелет улыбался каждому посетителю всеми своими зубами, хотя опять таки никого особо не волновало - реально улыбался в душе корчмарь, или просто блестел костями при свете керосиновых ламп.
- Вайййй, Дантааа! Даввввно не виделисссь!
- Для тебя лично – то недавно. Где мой друг?
- На вввтором этаже, ссстолик ссссслева от чучела приключенцаааа.
Жмеря последовала за спутницей верх по лестнице. И правда, сквозь накуренный воздух они увидели возле стены чучело, изъеденное временем и насекомыми. Уже невозможно было определить, к какому точно виду при жизни принадлежал приключенец, но ясно было что он был покрыт шерстью и носил синий кафтан. Чучелко было как кактус из далеких краев истыкано дротиками – особенно посетители любили бросать их в пах и колени бедного кожаного изделия. Слева за столом сидели двое. Один, в черных одеждах, с блаженным лицом курил трубку. Длинные усы и оселедец выдавали в нем запорожца, но само лицо было покрыто татуировкой-черепом, которая предупреждала о связях с некромантией. Второй был так мал, что сидел не за столом, а прям на столе. Квадратная голова, кошачьи усы и пальто с карманами не просто выдавали, а просто кричали, что посетитель – фремлян, притом фремлянистый насколько можно. Он держал в руках блокнотик и что-то записывал, произнося про себя жуткие звуки. способные издавать только фремляны.
Данта обняла казака сзади:
- Здоров будь, предатель всего и вся!
- Хех, милашка, ты как всегда внезапна! И как всегда с новой рабыней.
- То не рабыня – то новый член нашего...ммм... братства.
- Не брат ты мне, морда длинноносая. Скорее уж сестра.
- Все равно... А босс как всегда разрабатывает хитрые планы?
Фремлян попривил на носу темные очки, которые не снимал даже в полной темноте.
- И тебе привет, детка Гробакайте из рода Гробакайтов. Рыжая не нужна – таблица не сходится.
- Нет, милок, разве не видишь – она из Железного Дома!
Фремлян посмотрел на Жмерю сквозь черные стекла.
- Ах да, а я и не заметил.
И снова принялся черкать в блокнотике.
- Да-да, теперь все сходится. Как тебя зовут?
- Жмернальдина... Шнявчик Жмернальдина Олеговна!
Казак после слова «Олеговна» начал пошло хихикать.
- Хорошо-хорошо. Хлопца с оселедцем зовут Дохляк Васыль Петрович, если ты уж любишь полные имена. Данту ты знаешь наверняка. А я Змей Сосискин, как не странно. Не присаживайтесь – сейчас будет...
Снизу раздались крики и недовольное шипение бармена. Потом шум драки, писк и вопль «ЛОВИИИИ!!!». Потом на первом этаже возобновился обыкновенный гул голосов и отрыжек. Кто-то начал подниматься по лестнице и ворчать про себя:
- Они плохие! Да! Они делали плохо! Да! И не надо на тормоз нажимать!
Голос был почти детским. Точнее похож на голос маленькой девочки, которую добрый незнакомый дяденька засунул в металлическую бочку. Разговаривая сама с собой, незнакомка поднялась с лестницы и начала разглядывать посетителей. Внешний её вид был необычен, хотя для данного питейного заведения был вполне обычен. Судя по всему, первоначально она была похожей на стройное существо с длинными ушами, сделанное из меди. Но сейчас на ней было навешано кучу метала и торчала куча стволов из разных щелей тела. На наплечнике белой краской было написано «Таньчик». Под надписью были отпечатки трех пар лап, сделанные той же краской. Сосискин замахал лапками.
- Таньчик! Иди сюда. Танкисты не слишком дерзки?
- О, привет! Они сказали прийти сюда. Я пришла. Но здесь плохие существа хотели убить девочку. Это плохо. И больно. Я знаю. Они сказали не мешать, но я помешала.
- Хорошо. Но в дальнейшем будь послушной девочкой. Итак, присаживайтесь.
Заскрипели по полу стулья и разномастная кампания расположилась вокруг стола. Сосискин представил Таньчику всех остальных  и начал разговор...

Cпам богиней...ммм тоесть Жмернальдиной =3

Уря! Жмернальдиночка!!!!
Здорово получается.

Люблю  .

   Ликероводочный завод «Манержин и сын», который местные по старинке кличут Манькиной винокурней, стоял на окраине города, обнесенный тройной стеной с колючей проволокой. Этого вполне было достаточно, чтобы местный люд не растащил завод по кирпичику и не опустошил склады с сырьем и хмельным товаром. Высокие столбы за стеной, увенчанные металлическими шарами, время от времени пускали небольшие молнии, зажаривая в воздухе зазевавшихся ворон. Этого было достаточно, чтобы отбить атаку сотни фремлянов или десятка казацких вертолетов. Само здание завода было дополнительно укреплено еще при самом Манержине, который с детства увлекался архитектурой и замками Ардамантских гор. Охрана была вооружена не хуже городского ополчения, а из амбразур винокурни на сероватое небо смотрели пулеметы и пушки -- вполне достаточно, чтобы отбить рейдерскую атаку фирм-монополистов. Но была одна вещь, к которой завод был недостаточно подготовлен – великан.
   С давних времен на Вольноградщине обитают великаны, дети вечно голодных гигантов и глупые потомки мудрых титанов. Некоторые помирились с «муравьиным» народом, став частью железных городов. Часть же до сих пор живут бродячей жизнью, время от времени совершая мелкие, по их меркам, погромы местных фабрик и заводов, или же ходят через дикие степи в соседние страны, наводя страх и сея «мелкие» разрушения. На каждом великане (и не только снаружи, но и внутри гигантского организма) появляются поселения фремлянов, которые со временем превращаются в небольшие государства, живущие в симбиозе с титаническими созданиями. За миграцией великанов следит специальная служба, отчеты которой публикуются в газетах наравне с прогнозами погоды. Одна только новость о приближении огромного гостя заставляет жителей прятаться в подземные убежища или попросту бежать без оглядки. Но завод убежать не может.
Начальник охраны Болт Попужин сидел на смотровой вышке и через бинокль всматривался в серое от дыхания города небо. Но он не искал вдалеке силуэт великана – он смотрел в иную сторону. Он ждал охотников.  Вот вдали показались птицы, несущие в лапах ворованный кусок сыра. Чуть позже птицы изрядно увеличились, а сыр оказался большой бочкой, покрытой толстым слоем желтой краски. Болт опустил бинокль и уже вблизи смотрел на гарпий, принесших оружие. Оружие, способное убить великана.
Пернатые приземлились во внутреннем дворике. Правнуки древних птицелюдей, наводивших ужас своим видом и вонью, в теперешние времена были уже не так страшны. Одетые в рабочие комбинезоны из палаточной ткани, крыльерукие напоминали скорее обыкновенных городских голубей, не лишенных правда характерного запашка. Одна из гарпий, с ярким хохолком на голове, приземлилась совсем близко к Болту Попужину, уже успевшему спуститься с смотровой вышки.
- Приветствую, Ваше пр...
- Почему так долго летели?
- Шли в обход великана, ваше превосходительство. На плечах фремляны поставили гарпунные зенитки. А вы знаете, как они любят пострелять по летающим целям...
- Не знаю!
- Ну конечно вам не знать, вы же никогда возле них не летали, да и крыльев у вас никаких...
- Отставить птичий базар! Оружие готово?
- Так точно. Испытано на янычарских боевых слонах, московитских мамонт-танках и костяных драконах.
- А великаны?
- Первый опыт, но все же...
- Слоны – это крысы. Их и дихлофосом травить можно. Великан намного страшнее!
- Ваше превосходительство, наше оружие убивает все что  крупнее крысы, уверяю вас.
- Тогда начинайте. Завод деньги на ветер не пускает.
Главная гарпия издала крик. Крылатые несуны подняли бочку в воздух и полетели в сторону гиганта. Внизу уже шел бой. Под стенами завода уже появились разведчики-фремляны. Каждое государство-на-великане имеет не только хорошую оборону, но и свою собственную армию. И хоть оружие у мелких солдат создано из всякого мусора, стрелять и убивать оно умеет не хуже любого, созданного на Вольноградщине для простых сил самообороны. И если великан идет на грабеж, то армия блошиного государства помогает ему во всем, как в защите, так и в нападении.
Внизу звучали выстрелы, но гарпии-несуны поднимались все выше и выше. Вот они были как раз над великанской головой. Сопровождавшая их командирша издала крик. Подобный крик птицерукие с давних времен издавали каждый раз, когда нападали на особо крупную добычу. Великан, хоть и не был особо древним, но его генетическая память заставила его взглянуть вверх с удивленно открытым ртом. Этого крылатые и ждали – они выпустили из своих лап бочку. Покрашенное в желтый цвет оружие упало прямо в гигантский рот. Гарпии разлетелись в стороны, а великан, разочарованно посмотрев на опустевшее небо, закрыл пасть и опустил голову, продолжая движение к охваченному боем заводу. 
Ротовая полость великана похожа на вход в ад. Или в точнее говоря – в рай. Спуск в ад всегда легок и безболезнен, в отличие от пункта назначения. Возле райский врат всегда найдется толпа доброжелателей, которых внутрь не пускают, но всегда готовых поживиться за счет посетителей. Рот великана – довольно таки неплохо обжитое место. Любая пища, или даже залетевшая ненароком ворона становятся сначала жертвой местного населения, а потом уже отправлялась в глотку. Для фремлянов время внутри ограниченного пространства течет медленней, и ротовые мародеры успевают собрать нехилый куш, прежде чем еда не превратится в полужидкую кашицу под зубными жерновами.
Желтая бочка упала на огромный язык, похожий на огромного червивого слизня. С гулом она покатилась в сторону, застряв вскоре в щели между зубами. Местное население, предчувствуя щедрый пир от разграбленного ликероводочного заводика, с воем набросилось на цистерну болезненно-поносного цвета, приняв за первые крохи безумного банкета. Сотни фремлянских тел в одеждах из отгнившей плоти ротовой полости ползли к бочке. Даже жители зубов мудрости, известные своей нерасторопностью, вылезли из своих кариозных дыр. Вот уже началась драка. В ход пошло оружие, сделанное из костей проглоченных и слабо пережеванных существ. Вот уже первая смерть. Погибающие фремляны не падают замертво – они просто лопаются, оставляя после себя смрад. Трупов не остается – только оружие и одежда, именуемое «трофеями». Но победители не смакуют свою славу, а продолжают дальше сражаться с другими, жаждущими приза в виде желтоватой бочки. Трофеи как всегда достанутся медленным, но жадным жителям зубов мудрости. Они никогда не спешат. Пища между зубов всегда достается храбрым воинам клыков или крепким бойцам жевал. Мудрозубщики всегда смогут обменять свои трофеи на богатые остатки поглощенной пищи у победителей.
Шумная драка переросла в многоголосую битву. В уже пошли бомбы и пищали, сделанные местными умельцами из взрывных кариозных червей. Выстрелы и разрывные смерти ощущались великаном как небольшое покалывание во рту, что было воспринято как признак разгулявшегося аппетита. Битва продолжалась, но уже парочка ловких сорвиголов уже взобралась на бочку и нехитрым своим инструментом отковырнула крышку. Довольный визг и кучка фремлянов уже запрыгнула внутрь металлической цистерны. Но тут уже радостный крик перерос в вой ужаса и раздался взрыв.
Если поместить группу фремлянов в пушку и насмерть придавить ядром, то пушка выстрелит, используя не силу взрывного пороха, но мощь фремлянских смертей. Бочка тоже «выстрелила». Битва на секунду остановилась. Когда смардный дым смерти рассеялся, из темной утробы металлического сосуда выбрался Он. Весь в броне, его огромные полуживые наплечники стреляли голодными глазками и кривили недовольные рожи. Весь доспех его напоминал сборище отрезанных драконьих морд, сшитых вместе, но не лишенных жизни. В мощных руках он держал зубастые топоры, истекающих слюной кровавой жажды. В прорезях рогатого шлема мерцали алые недобрые огоньки.
«Паладильникъ Хяоса!!1» - полукриком зашептали мудрозубщики, уползая в свои теплые и безопасные дыры. Остальные не успели убежать. Точнее говоря даже не успели подумать о побеге. Он уже спрыгнул с бочки, вращаясь и неся своим оружием смерть. Толпы храбрых воинов превратись в вонючий дым «кровавой бани», в которой лилась кровь разве что из раненной десны. Выстрелы, взрывы – ничто не останавливало его. Ничто. Только смерть. Только музыка лопающихся тел.
Вот он уже стоит на вершине слюнявой мясной горы, именуемой местными как «язык». Кругом лежали трофеи. Но ему они не были нужны, ибо он – Посланец Смерти, прибывший сюда для убийства великана. На его поясе висели бомбы из голов гигантских муравьев. Установленные в нужных местах организма, они взрываются огненными штормами, принося нестерпимую и мучительную боль. Он оглянулся. Внизу, у основания языка уже мародерствовали мудрозубщики, медленно переползая и соборая трофеи. Будь у него вдоволь свободного времени, Воин тут час же бросился рубать их в капусту. Мародеры всегда вызывали у него тошноту и омерзение, а их смерти считал своим подвигом перед Вселенной. Но сейчас Он должен убить великана. Каждый час внутри был минутой снаружи. Пара минут, и завод падет, миссия провалится, и вечный позор упадет на его голову. И останется он всеми презираемой шесторкой, у которой не будет даже малейшей возможности стать Великим Воином, Темным повелителем и Властителем Гарема Фремлянских Матрон. Не будет возможности реализовать мечту... Мечту любого Паладильника Хяоса.
Он прыгнул. В прыгнул в самую темень глотки, как он обычно прыгал, приникая вглубь разнообразных монстров. Впереди его ждала опасность, неизведанные чащи организменных джунглей и пучины кроваво-лимфозных рек. он не боялся, ибо у него была Цель, что делать, и знание Как Делать. И еще была Мечта... Мечта любого...
БДЫЩЬ! Так разбилась мечта. Точнее разбилась черепица дома, на который как мертвый гусь рухнул Воин. Разбив еще пол на нескольких этажах, Он приземлился прямехонько на чайный столик, за которым мирно обедало типичное население Глотки.
В великанской глотке уже через пару лет после рождения великана начали селиться фремляны. С годами небольшой поселок вырос в целый город, который по традиции внутриглоточных фремлянцев назвали Глоткой. Среди всего населения великанского организма глотчане считались самыми суровыми и безжалостными. Постоянные сквозняки от дыхания великана и смрадный дым ворованных вагонов с табаком закалили их души и тела. И если мародеры ротовой полости имели уютные пещерки и постоянную пищу три раза на сутки (не считая случайно залетевших птиц и зверей), то горожанам нужно было учится выживать при более сложных условиях, превозмогая легочные ветра и потоки пережеванной пищи вместе с курительным дымом. Но глотчане приспособились и даже сумели, как обычно бывает в таких ситуациях, построить из частиц пережеванной пищи себе город. И если вдруг вы окажитесь внутри какого-нибуть великана и увидите крепко сложенного фремляна с цилиндром-маской на голове, то знайте – это глотчанин. После этого попытайтесь очень и очень быстро убежать, ибо для него вы – просто добыча.
Годы суровой жизни научили глоточников ценить любой подарок, спущенный с небес. Особо высоко они оценили и Воина. Жильцы, доселе мирно пившие чай, в один момент набросились на Него, кусая и щипая. Паладильник начал было оборонятся в своей кровожадной манере, но глоточники без особых усилий уклонялись от взмахов оружия. И все же Ему удалось оружием зацепить одного малолетнего фремляна, который в силу неопытности не обладал достаточной ловкостью. От удара по голове топор взревел от боли, выплевывая зубы. Фремлянченок, потирая лапкой набухшую шашку, тоже заплакал. Отец семейства, разъяренный внезапным членовредительством собственной семьи, потащил паладильника за хвост и выкинул за дверь. Так дома в Глотке подобно птичьим гнездам ютились на отвестных стенках великанского горловища, то Воин продолжил свой полет в глубину без особых проблем. Он пощупал свой пояс. ПОЯСА НЕТ. Сперли. Мечта паладильника лопнула как ротовой мародер.
На поясе был приклеплен мешочек с махоркой, пирочинный нож с беззубой вилкой, но самое главное – БОМБЫ ИЗ МУРАВЬИНЫХ ГОЛОВ. Миссия провалена. Охваченный внезапной печалью Воин продолжал падать, пока не плюхнулся в желудочные соки.
Желудок, несмотря на обилие перевариваемой  пищи, был местом почти безлюдным. Не каждый фремлян мог выжить и препособиться  к проживанию в зоне повышенной кислотности. Те же, кто все таки мутировал под желудочные условия, плавают на лодочках-домиках, вылавливая хлеб свой насущный из адской кислоты. Воин упал в кислоту и всплыл, держась как на поверхности едкой жидкости как фекалия в воде. Доспех, хоть и устойчивый к подобной среде, начал слабенько постанывать от боли. Но впавший в депрессию воин продолжал дрейфовать в желудочном море. Тут внезапно кто-то подцепил Его крюком и затащил на лодку, как полудохлую рыбину. Он продолжал лежать.
-Ты из Глотки родом, ага?
-Нет...
Он посмотрел на рыбака грустным взглядом, который через мгновение наполнился удивлением от внезапно увиденного. Перед стояла фремляночка. Да, именно, фремляночка, на которую по статистике должно приходиться около 40 фремлянов мужского рода. А в желудочном море с его немногочисленным населением она выглядела редчайшим алмазом. Она было стройна, но в её теле чувствовалась огромная сила, от которой бы любой паладильник сошел бы с ума. На голове у нее была остроносая маска-пирамида, которую обычно носят жители кишечно-желудочной системы. Её тело было покрыто зубастыми ворсинками, выделявших защитную слизь, от которой фремляночка блестела, как лакированная игрушка. Воин с аппетитом облизнулся, чего не было видно из-за надетого шлема.
- Я пришел, дабы убить великана.
- Я тоже мечтала это сделать...всегда мечтала! Вырваться отсюдова! Вон из кислоты!
- Но у меня нету чем...поэтому я потерян для внешнего мира... А тебя как зовут, прелестное создание?
- Вера. А тебя, храбрый рыцарь?
Воин крепко задумался, придумывая себе имя, которого доселе не имел.
- Крых! Меня зовут Крых! А ты не знаешь...
Внезапно в желудке поднялась буря. Защитники ликероводочного завода, отбываясь от фремлянских разведчиков и уже не надеясь полностью на действие «противовеликаньего оружия гарпий», достали из закромов ракетную установку и сделали выстрел крайнего отчаяния. Так как по закону на заводах Вольноградщины запрещено хранить оружие массового поражения, то ракета чугуниевую боеголовку, которой ухитрилась попасть прямо в брюхо великану. Гигант почувствовал, будто его кто-то сильно ударил в живот, но все равно продолжил движение в сторону Манькиной винокурни.
Но от удара желудочный сок поднялся вверх по пищеводу, сжег по пути пару домишек в Глотке и добрался до самой носоглотки. Когда кислота отступила, в носовой полости осталось несколько лодочек-корабликов вместе с желудочными жителями. Лодка Веры странным образом  приклеилась к потолку носовой пещеры, вися в вышине как полумесяц в ночном небе. Крых посмотрел вниз. Заброшенные кислотные лодочники начали оборонятся от туземцев, населявших Слизистые Джунгли с давних лет и очень не любивших чужаков. Воин вдохнул. Раньше он бы с радостью бросился бы вниз, рубая налево и направо как чужих, так и своих. Но теперь, когда миссия провалена, и он теперь без бомб сидит под... Подождите! Сверху совсем рядом МОЗГ! Можно пробить плоть и пробраться в мозг! И убить его! А вместе с тем и ВЕЛИКАНА!
Радостный Крых зажал в объятиях Веру, попутно рассказывая о своем плане. Его доспех, проникшись радостью хозяина, начал облизывать фремляночку своими шершавыми языками. Вера вырвалась от любвеобильных объятий, но отпрыгнув на другой конец лодки, улыбнулась под маской.
- Отлично! Но тебе к мозгам так просто не проникнуть...
- У  меня есть топоры!
- Этого недостаточно.
Она открыла корабельный рундук, спрятанный в кормовой части лодочки, и достала огромную дрель, сделанную из костей.
- Сама делала, дабы сбежать из чрева великанового.
- Но почему не сбежала?
- А у меня не было помощника...
Любой великан – это огромное фремлянское государство. И как любое уважающее себя государство оно имеет свое правительство, которое, по традиции, находится в мозгу. За годы жизни гиганта и лета гражданских войн фремлянов мозги все больше превращаются в большой, спрятанный в черепушке-бункере, замок. Огромный орган из нервных клеток и электричества имел полный избыток ходов, комнат, казарм и технических помещений с хитромудрой аппаратурой. Правительство, которое на данный момент было представлено тираном Зошкой вместе со свитой, имело почти неограниченное влияние на поведение великана благодаря полной технократизации мозгов. Именно Зошке пришло в голову напасть на ликероводочный завод.
В небольшой, но помпезно обустроенной комнате на троне восседал сам диктатор. Он смотрел на большой экран, подключенный к зрению великана. Было видно, как завод, сопя очередями и искря электричеством, все больше и больше приближался к замку. Диктатор от скуки зевнул. Свита министров, сидевшая на диванчике позади трона, последовала примеру своего лидера. Внезапно под экраном задымил пол и взорвался. Куски мозговой плоти разлетелись по комнате. Из дыры выползла пирамидоголовая фремлянка с буром наперевес. Диктатор был шокирован.
- ЧТООООООУ!!!1
Внезапно из-за спины фремляночки выпрыгнул паладильник и дико вращаясь как волчок бросился на диктатора. Министры вскочили, доставая из руковов спрятанное оружие, но было уже поздно – раздался хлопок, и над троном к потолку взлетела струйка дыма. Паладильник мрачно посмотрел на свиту без лидера.
- Я пришел уничтожить великана.
- Мы не позволим тебе это сделать! Ты можешь убить хоть сотню диктаторов, но даже самый подлый из нас не даст уничтожить наш мир!
-Да?!
Крых оглянулся и остолбенел. Он увидел то, что видел великан. И пусть это был только экран, оно завораживало Его. Снаряды и разряды попадали в великана, вызывая боль. Электрические разряды вспыхивали на полу и стенах. Он это чувствовал. И тут Крых рассмеялся. Он посмотрел на Веру, испуганно держащую в блестящих лапках бур.
- Ты хотела увидеть мир, детка?
- Да.
- Тогда покорись мне и стань частью разума великана!
Крых сел на трон, приняв важный вид. Министры весело засопели, радуясь, что новый диктатор был выбран без лишнего мордобоя. Вера задумалась, нервно помахивая хвостом. Но через мгновение она отбросила бур, подошла к новоявленному правителю и припала к его ногам. Вышло слишком театрально, но Крых не обратил на это внимание. Он погладил её по остроносой пирамидке. Та в ответ наиграно замурчала. Воин улыбнулся, поднял голову и впился глазами в екран.
- Так, товарищи министры, пушки на великане есть!
- Есть, ваше сиятельство, готовы к бою.
- Тогда почему не стреляем?
- Ваш предшественник не успел дать при...
- ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ! ОГОООНЬ! РАЗНЕСТИ ВЕСЬ ЗАВОД К ЧЕРТЯМ СОБАЧИМ!!!1
  Начальник охраны Болт Попужин сидел на обгоревших развалинах завода-крепости и смотрел вслед уходящему великану. Он никак не мог понять, почему гигант вместо распития цистерн внезапно разрушил их. Фремляны же никогда не идут против воли своего организма-обиталища. Или идут? А может это оружие гарпий так подействовало на них? Он достал бинокль и посмотрел в другую сторону. Там вдали еще можно было увидеть в спешке улетающих гарпий. Им не впервой втюхивать некачественный товар доверчливым клиентам...

И куда же подевался Жмеря?...

И куда же подевался Жмеря?...

На Furnation

На Furnation

последний его пост тут был в августе того года. А последняя активность в ноябре того года. Я вот про что...

последний его пост тут был в августе того года. А последняя активность в ноябре того года. Я вот про что...

а в чем причина многоточия?
человек в августе  написал пост,  никто ничего не отписался. в ноябре он зашел глянул - все еще пусто. и решил -   да ну его нафик. бывает, что.
хотя печально.

Жмер на Фурне сейчас выкладывается и троллячит. Живой вполне и пухлый, видели его с Летним воочию)

[Tannin]

Tannin,
Многоточие, потому что грустно мне) Придется региться на фурнейшне, чтобы за его творчеством следить)
Felis,
Ну, я за не го очень рада, что всё у него хорошо)

Внезапно забыв пароль, и потеряв старый почтовый ящик, приходиться заводить новый аккаунт и менять пол=3
Неожидала, что меня еще помнят. Спасибо)
Немного поспамью артом=3

[Жмернальдина]

Жмернальдина,
Йау! Жмеря вернулся!!!  

Похоже, за всё время появилось очень много новых персонажей)

а давайте еще кого-нибудь вспомним )

Да, удачно наколдовали. Рисунки прелесть!

  как здорово так уметь рисовать! браво! 

Здорово у вас получается))

[Re: Дева и дракон]