Ellery, благодарю
Шерсть и мне перья напоминает, да)
ДраконРассвета, хех, возможно, русский язык нам не друг. В общем-то была попытка придать шерсти необычный вид х)
Детские клятвы. Последняя книга на Земле тихо лежала на стеклянном столике и ждала приговора. Ничего особенного в книге не было, просто сборник детских рассказов какого-то не слишком талантливого писателя. Да и выглядела книга не слишком приятно – потертая обложка, потемневшие страницы, на которых еще были чернильные следы, последние на прекрасной, новой Земле.
– Ну так как? Ты продашь ее?
– Разумеется… – невысокий мужчина потянулся за пачкой сигарет. – Разумеется нет. Это же подарок.
– Не будь занудой, разве тебе не хочется уехать отсюда? – голос собеседника приобрел торжественный оттенок, будто он готовился читать речь, а глаза неотрывно следили за книгой, будто это была ядовитая змея. – Ну представь, Джим, ты купишь новый дом, заведешь собаку, или кошку, или…
– Хочу собаку. Большую и мохнатую.
– Ну вот ее и купишь. У тебя не будет забот, Джим! Беззаботная жизнь на все оставшиеся годы, только продай ее. Общество сразу забудет обо всем.
– Иногда мне кажется, что ты должен был бы стать политиком. Ну или торговцем. У тебя есть потенциал. – Усмехнулся Джим, довольно успешный писатель средних лет, немного хромающий на левую ногу, ненавидящий холодный чай и отчаянно старающийся выглядеть счастливым.
Собеседник помедлил с ответом, смотря в окно, за которым лил дождь, и все было серым и грязным. И машины, и люди, и деревья, и Земля была уже другой, но дождь все еще шел, весна сменяла зиму. Люди стали другими, но в них все еще можно было узнать своих родителей. Только книг больше не было. Кроме этой, последней книги на целой планете, в которой ничего особенного и не было. Джим был бы рад, если бы это была копия книги великого поэта, он бы наверняка нашел способ заставить своего несговорчивого клиента продать ее. Но нет, последняя, самая что ни на есть последняя книга на земле – совершенно бездарная вещь. Впрочем, и она стала бы сенсацией… Громкий скандал был бы обеспечен. Если бы не тот ужасный инцидент месяц назад… Но и сейчас Джим сумел бы продать ее кому нужно. Юристом он был плохим, зато торговая жилка в нем уж точно была.
– Знаешь, Роберт, поступай как знаешь. Я же тебе не судья, в конце концов. Переедешь в дом поменьше, может даже в квартиру. Дело замнем, люди забудут, ты перестанешь писать, и книга эта у тебя останется. Вариантов-то немного.
– Знаю, знаю… От большой и мохнатой собаки придется отказаться. – Примирительно рассмеялся писатель, разводя руками.
– Даже от кошки, – проворчал Джим, собирая документы. – Глупый ты человек, приятель.
– Скорее мечтательный.
– Ну вот и говорю, глупый.
Они попрощались. Роберт вновь остался один, в своем доме, который уже скоро будет принадлежать кому-то другому. Кто-то будет здесь жить вместо него, радоваться или горевать, следить за тем, как дом стареет. Но не он, потому что он будет коротать свои дни где-то в совершенно другом месте. Потому что не смог остановиться, потому что в ту ночь забыл про детские клятвы.
Каждое лето он уезжал отдыхать, в то самое место, где провел детство. В том детстве был верный пес, чудесные места и самые разные загадки. В том детстве были стремительные ручьи и крутые уступы, как же без них! Чудовища прятались не только в шкафу, но и под диваном, иногда даже в саду, где росли вишни, в самых неподходящих для жизни чудовищ местах. Но побеждать их было весело и увлекательно, а превращаться в рыцаря легко, прямо как в книгах! Книги были такой же частью детства, как строгие выговоры отца и снисходительные улыбки матери. Эта часть жизнь маленького Роберта исчезла уже через несколько лет, когда что-то страшное произошло со всем, и Роберт больше уже никогда не видел дятла или шуструю полевую мышку. Детство осталось позади, прежняя жизнь тоже. Тогда он не понимал, что человечество открыло что-то новое для себя, что-то таинственное и заманчивое – свое новое будущее.
Мальчик вырос, постепенно забывая все, что с ним было когда-то. Он стал писателем, надеясь на то, что книги вернутся. Просто вернутся на свои места, в библиотеки, в дома, в школы. Но нет, вместо шуршания бумажных страниц Роберт слышал лишь жужжание плоского экрана. Он писал о далеких, волшебных мирах, закрывая глаза, пытаясь представить, как может выглядеть книга, как она может пахнуть. Корил себя за то, что все забыл, поддался влиянию окружающего мира. Но потом он нашел книгу. Настоящую книгу.
В старом доме, где когда-то жил, в стене, в своем тайном месте. Даже пес не знал о нем, что уж говорить о родителях. Маленький Роберт поклялся никому не говорить о ней, даже друзьям. Она была его сокровищем, самым важным на свете. Он любил забираться с ней под одеяло с фонариком, завороженно читая слова и смотря на картинки. Взрослый Роберт растерянно держал старую книгу, не веря своим глазам, все еще не веря, что нашел ее. Но теперь это была не просто детская тайна, а сенсация. Газеты будут писать об этом, люди будут смотреть на экраны и не верить. Он будет знаменит, по-настоящему знаменит! Роберт осторожно положил книгу за пазуху. Теперь все изменится в его жизни, так он думал.
Клятву оставили в старом доме, и она спряталась на книжной полке, стала ждать своего часа. Призрак пса провожал взрослого взглядом, лениво виляя прозрачным хвостом, а взрослый торопливо шел к машине, не оглядываясь назад. Он тут же позвонил Джиму, радостно сообщая новость.
Собирался дождь, было душно и тревожно, пес-призрак тоскливо выл, пока Роберт говорил со своим юристом.
– Да! Я ее нашел!
– Да кого, ради всего святого?!
– Книгу, настоящую книгу! Джим, ты понимаешь что это значит?
– Книгу? Ту, из бумаги?
– Да, да, ту самую! В старом доме. Джим, да мы будем богаты!
– Ну-ну, не волнуйся ты так. Езжай ко мне, все обговорим. Поторопись!
Пошел дождь, но Роберт не сбавлял скорости. Иногда он посматривал на книгу, которую положил рядом, все еще сомневаясь, все еще смутно помня торжественную детскую клятву. Никогда, никому, низачто про нее не говорить. Но что детские обещания, смешные, нелепые слова, что до них взрослому. Роберт переключил скорость и наконец взглянул на дорогу.
И ему показалось, всего на секунду, что там, на скользкой дороге кто-то стоит. Кто-то маленький, кто-то очень знакомый. Но потом Роберт уже ничего не видел.
Через неделю его выписали из больницы, а Джим сообщил о повестке в суд. Там, на дороге, действительно кто-то стоял. На карьере можно было ставить крест, общественность была в ярости, а Роберт больше не выходил из дома, все дня проводя у камина, смотря на потрепанную книгу. Больше он не пытался ее продавать.
Джим ушел больше часа назад, дождь не собирался заканчиваться, с упоением стуча по крыше. Было тихо, только большие часы, висящие на стене, отмеряли счет времени.
Роберт смотрел в окно, следя за проезжающими мимо машинами. Он думал о своих книгах, о своих мирах. И тут он подумал, что ему стоит сделать еще одну вещь перед тем, как он все потеряет. Писатель лихорадочно что-то начеркал на листке бумаги, положил ее на книгу, с неким сожалением проводя рукой по ее обложке.
– Ну пока. Я теперь тебя никогда не предам. Слышишь? Никогда.
И он ушел, не закрыв за собой дверь.
Записку обнаружили через несколько дней, когда все газеты писали о смерти знаменитого писателя, о трагической случайности и странных деталях. Джим приехал к дому бывшего клиента, постоял у дверей, не решаясь зайти в мертвый теперь дом. Вместе с ним приехали рабочие, чтобы вынести мебель и личные вещи, уничтожить все следы предыдущего хозяина. Джим взял бумагу в руки, с трудом читая слова.
«Джим, не продавай ее, ладно? Я должен извиниться перед кое-кем, да боюсь он меня не простит. Не продавай ее! Умоляю!»
Юрист поднял книгу. Она казалась ему старой и уродливой, ужасно пахла, и ничего интересного в ней не было. Но это была последняя книга на Земле.
– Не продавать, говоришь?..
Форум Гнезда - Информационный центр
