я знаю, что я бяка, и опять пропала, но у меня тут опять..кое что было.
вообщем я принесла все до конца.
мне важно ваше мнение, ведь это мой рассказ впервые за долгое время не писания.
Оглушительно хлопнула дверь машины. Спросонья от неожиданности я подпрыгнула. Плед свалился с головы. В автомобиле было душно, воздух за утро основательно прогрелся вставшим солнышком.
-Игорь? – я ошалело смотрела на своего попутчика.
-Доброе утро, Ксюнчик, - карие глаза улыбались мне.
-Игоооорь!!! – я кинулась ему на шею, потом отстранилась и замолотила кулачками ему по груди, - куда ты делся? Как? Где ты был? Почему бросил меня??
Из глаз потекли запоздалые слезы.
-Тише, тише, - шептал он мне на ухо, - тише, глупенькая, - ты же сама захотела, чтобы я ушел. В следующий раз думай, прежде чем что то говорить.
Я успокоилась и взяла себя в руки, потом вышла из машины и придирчиво огляделась, повернув голову направо, я онемела. В ста метрах от дороги возвышалась березовая рощица, причем могу чем угодно поклясться, накануне вечером ее не было. Вслед за мной из автомобильчика вылез попутчик. Я с широко раскрытыми от удивления глазами повернулась к нему.
-У страха глаза велики, - он улыбнулся, - вчера вечером в сумерках ты могла не разглядеть деревьев, а я там укрылся на ночь.
Все так же молча, я махнула на него рукой, сделала пробежку и обычный утренний комплекс упражнений, потом достала воду и принялась умываться. Я решила больше не думать о странностях, творящихся вокруг моего нового знакомого, и которые, волей неволей, касались меня.
Позавтракав, мы тронулись в путь.
Вскоре мы подъехали к развилке. Я припарковалась на обочине и, вытащив из бардачка карту, принялась изучать ее.
-Направо давай, - произнес вдруг Игорь.
-Что?
-Я знаю путь, поезжай направо.
Я посмотрела на карту.
-Но там же дорога обрывается.
-Нет. Поверь мне, - он посмотрел мне в глаза. Секунду подумав, я бросила карту обратно в бардачок и завела машину. Красный внедорожник, повинуясь моей команде, бодро свернул направо.
Игорь, видимо не выспался в лесу, потому что спустя минут десять он задремал, отвернувшись носом к оконному стеклу. А ко мне вновь пришли мысли. Прошло уже много времени с тех пор, как я покинула родной дом и город. Уже сколько времени мой дом – это моя машина, единственный подарок, подарок отца, оставшийся из моей прошлой жизни. Сколько времени я подвожу разных, зачастую странных людей из города в город, с места на место, но моя боль все не утихает. Но теперь, задумавшись о тебе….
Я кинула взгляд на спящего на пассажирском сидении парня.
Задумавшись о тебе, я понимаю, что не чувствую ничего. Какое странное ощущение. Обычно я испытывала хоть какие-то эмоции. Счастье, восторг, любовь, обожание, потом грусть и одиночество, долгие часы под дверью, тонкий запах дорогих духов..не моих духов, потом злость, раздражение, ненависть….и снова любовь. Это никогда не кончалась. Запущенная раз машина, не переставала крутить звенья цепи. Я уходила, бросалась громкими словами, я резала тонкие запястья и смывала сим-карты в унитаз, а потом ты приезжал, вынимал меня из петли, снимал с перилл моста. Мы стояли у зеркала. Ты крепко держал меня за плечи и смотрел сзади, опустив голову к моему уху. Мир вокруг становился черно-белым, у тебя вырастали крылья…Ты шептал мне на ухо о том, какая я в твоем понимании. Ты говорил мне, что я лучшая, ты заставлял меня повторять это вслух за тобой, глядя самой себе в глаза.
-Скажи, скажи “Я лучшая!”, - ты сжимал мои плечи.
Я смеялась, пыталась обернуться и поцеловать тебя, я прятала глаза, смущаясь, я не могла этого сказать, я не могла в это поверить. Сказать вслух – значит признать и признаться самой себе, а стало быть, поверить.
Раз за разом, ты разворачивал меня снова к зеркалу, гладил меня по моим длинным светлым волосам, я чувствовала твой горько-сладкий аромат, я возбуждалась, наши глаза пьянели от нашей любви.
-Я лучшая, - шептала я еле слышно.
Раз за разом ты учил меня любить себя. Сначала это занимало час, потом полчаса, потом еще меньше. Ты научил меня. Своими руками вылепив, ты принес мне веру в себя, ты попросил меня поверить в то, что я лучшая и то, что у меня все получится. Ты выстроил мою веру своими руками.
Потом ты брал меня на руки и нес к кровати, где ты учил меня любить тебя. Нежно и осторожно. Ты был самым нежным и удивительным на свете.
-Я лучшая!!! – кричала я, захлебываясь в звонком смехе, а ты ловил этот смех, ты питался им, вдыхал его, ты кусал меня за шею, рычал мне в ухо и говорил, что я лучше всех. Что у меня все получится, и я находила в себе силы идти дальше, прыгать выше, чем могла бы сделать без тебя. Я любила тебя…
Так было сначала..
Потом ты заставлял меня любить тебя. Быстро и резко, потом пошарив рукой по тумбочке, ты находил маленькое круглое розовое зеркальце [Я НЕНАВИЖУ РОЗОВЫЙ ЦВЕТ], ты наклонял мою голову, почти тыча меня носом в серебристую поверхность, отражающую мое усталое грустное, испуганное лицо. Ты держал меня за волосы, и это было больно. Ты кричал на меня. Ты кричал, чтобы я говорила, что я лучшая и смогу сделать для тебя все. И я скрывала слезы и тихо говорила то, что ты просил, ты дергал меня за волосы и кричал, чтобы я повторила это громче. Задыхаясь от боли и унижения, я кричала ему в лицо, что я лучшая, при этом ощущая себя самым большим куском дерьма на свете. Вера рассыпалась, обернувшись в прах, внутри воцарилась пустота, но я терпела, потому что любила тебя, любила ли? Все превратилось в униженные сопли.
И я понимала, что ты от меня устал, поняла, что так должно быть, и следует отпустить, ведь кардинально разные, но все равно цеплялась, общалась, и казалось, что шанс есть. Дала тебе время, ожидала, а тебе вообщем-то это было не надо. Тебе периодически необходимо общение, ты его получаешь, ты внешне привлекателен, но ты разбрасываешься женщинами. Ты получаешь определенную долю женского внимания, только сама женщина, живая из плоти и крови как таковая тебе нужна только для галочки, ведь единственная и полностью поглотившая тебя женщина у тебя есть – это музыка, и для другого человека в твоей жизни места нет. Так что надо отпустить, и не мучиться, просто мы разные, вместе нам тяжело даже молчать.
Я мечтала уехать, и я уехала. Я вырвалась от тебя, сначала став как ты. Музыкантом.
Я мечтала стать твоей гитарой.
Я мечтала стереть тебя из памяти. Навсегда, все воспоминания – и хорошие и плохие. Как будто не было этих пары лет в моей жизни.
Шаг. Я ухожу…
-Ксюш, заедем в город перекусить? – пока я размышляла, Игорь проснулся и успел оглядеться и оценить обстановку.
-Да. Я проголодалась.
-Тогда примерно через тридцать километров будет небольшая остановка, - он улыбнулся, - не грусти, я снова покажу тебе кое - что интересное. Я поежилась и покосилась на него:
-Если снова что-то в таком же духе, как в прошлом твоем Обреченном городе, то я отказываюсь останавливаться.
Он внимательно посмотрел на меня, покачал головой, слабо усмехнувшись, произнес:
-Не бойся, я же с тобой.
Я не нашла, что ответить и включила магнитолу:
«Прости за все и ради Бога перестань мне сниться», - рванулось из динамиков, резанув мне душу.
Игорь вдруг поднял руку и щелкнул рычажком переключателя.
-Мне кажется, ты не готова это слушать, - музыка послушно стихла.
Онемевшая от такой наглости, я открыла было рот, чтобы послать его куда подальше, но мой Попутчик вдруг запел сам. Причем голос у него был очень хороший – сильный, приятный. Он запел что-то из блюза. Я слушала, затаив дыхание, а он вдруг замолчал, достал из рюкзака ярко-синий айпод и подключил к магнитоле.
-Хочу поставить тебе одну песню, мою любимую. И не только мою, - он как то странно улыбнулся. Он вообще много улыбался, и мне это нравилось.
Песня была на английском, и призывала достучаться до небес. Это единственное, что я поняла, учитывая мой более чем слабый уровень иностранного языка.
-Что это? Мне нравится.
Игорь удивленно посмотрел на меня.
-Ты что, не смотрела фильм «Достучаться до небес»?
-Нет. Но много о нем слышала, - добавила я, припоминая рассказы старых знакомых.
-Ты много потеряла, - он вдруг заговорщицки подмигнул мне, - ты была на море?
-Да, была, а что?
-Тогда тебе можно помирать, - абсолютно серьезно ответил он.
-Да, иди ты, - я обиженно замолчала.
-Не дуйся, - он щелкнул меня по носу, - фильм посмотришь – поймешь.
-А ведь и вправду, кое с чем люди угадали - позже пробурчал он еле слышно.
-Что? – переспросила я.
-Будет о чем поговорить, говорю, - он снова улыбнулся той непонятной хитрой улыбкой, как будто знал какую-то тайну. Знал, и хотел поделиться, но не сейчас…
Мы въезжали в Город.
Город был очень красив. Необычайно красив. И он казался удивительно знакомым. Высокие здания, широкие полупустые дороги, большие, ярко мерцающие и зазывающие публику развлекательные комплексы, даже офисные многоэтажки отливали голубоватым светом, и не казались уныло – серыми, напоминающими о трудовых буднях. Через реку, протекающую посередине города было перекинуто множество мостов. Каждый из них отличался своей особой архитектурой, при въезде мост охраняли белокаменные грифоны, по перилам шла причудливая вязь, я сбросила газ, чтобы получше рассмотреть узоры необычайно тонкой работы. Вода в озере была чистой и почти прозрачной, она отливала золотом в лучах заходящего солнца.
Западная сторона моста тоже была окрашена ярко-желтым и красными цветами, казалось, что мост с одной стороны объят пламенем, тогда как другая сторона была поглощена сумерками. Необычайная контрастность и живость цветовой гаммы потрясла меня до глубины души, я чуть не вывалилась из окна, разглядывая удивительное переплетение красок природы с гениальностью неизвестного архитектора. И тут я заметила на одном из каменных “тросов”, которые отходили от перилл моста вверх и сверху образовывали подобие невиданного цветка, распустившегося над головами водителей, небольшой черный силуэт с раскинутыми в разные стороны руками.
Сомнений не было – девушка собиралась броситься вниз.
Я резко дала по тормозам и вихрем вылетела из машины. Я закричала во всю мощь своих легких, стараясь привлечь внимание самоубийцы. Спустя пару минут у меня это получилось. Видимо, девушка, пребывала на грани неуверенности.
-Не надо, оно того не стоит, - кричала я, - спускайтесь вниз, поговорим.
Она покачала головой и вновь отвернулась. Ветер трепал её черные как смоль волосы. Ветер был пронзительным и пробирал меня до костей.
-Вы ведь знаете, что был другой выход, - вдруг, казалось бы, негромко произнес у меня за спиной Игорь, но сказано это было ТАКИМ тоном, что у меня по телу пробежали мурашки. Ветер мгновенно стих, будто тоже испугавшись этого низкого, утробно звучащего голоса. Девушка резко повернулась. Они с Игорем смотрели друг другу в глаза. Казалось, что в воздухе происходит какая-то невидимая мне битва. У попутчика на лбу возникли крупные капли пота, вздулись мышцы, но, наконец, над мостом прошелестел вздох, и девушка опустила голову.
Спустя полчаса мы сидели в маленьком кафе и поглощали горячую запеканку. Девушку звали Кларисия, ей было 19 лет, и она не хотела больше жить. Как банально и горько. Кларисия была удивительно красивой, какой-то своей природной уникальной красотой. Как я сказала, сразу же в её облике в лицо бросались волосы – черные, густые, блестящие, они тяжелыми локонами ниспадали ей на плечи и спину. Второе, что притягивало в её облике – это глаза – темные, почти черные, они сливались со зрачками и фанатично горели. Долго в эти глаза смотреть было невозможно. И вообще она очень напоминала вампиршу, мне стало немного жутко. Они негромко разговаривали о чем-то с Игорем, а я пила кофе, но тут вдруг одна фраза привлекла меня, и я стала прислушиваться к разговору.
-Ты ведь знаешь, где живешь, это Город без Памяти. Ты сама выбрала это для себя.
-Да, - девушка склонила голову, - но я не знала, что это будет так..тяжело.
-А я ведь тебя предупреждал, чем обернется стирание.
-Я ведь художница. В этом городе такие красивые закаты. Я делаю эскизы, а потом забываю, где это было, я любуюсь картиной, и через три секунды не могу вспомнить ее. Я делаю штрих, и забываю зачем сделала это. Я даже не помню, ради кого я пошла на это.
-Не помнишь. Но ты ведь теперь и не страдаешь о нем, верно? Ведь ты не помнишь о нем.
-Уж лучше бы я пережила это сама, тогда я хотя бы была счастлива. А теперь я тоже
черно-белая. Они оба замолчали.
-Хэй, хэй, хэй, - сказала я, подняв руки, - может быть кто-то мне объяснит, что здесь происходит?
Игорь посмотрел на Кларисию. Она ответила ему долгим взглядом и снова опустила голову.
-Поехали, - сказал он.
Мы встали и вышли из кафе, Кларисия осталась сидеть за столиком, на пороге я обернулась и вздрогнула, она была похожа на большую черную нахохлившуюся птицу, и вокруг нее мир расползался тонкими швами, превращаясь из цветного в чёрно-белый. Я резко отвернулась и протерла глаза, мир снова приобрел краски.
Следуя указаниям Игоря, мы вскоре оказались перед небольшим блекло – бежевым зданием. Он вытащил сигареты, открыл окно и закурил. Его лицо казалось хмурым.
-Когда люди не могут больше погибать от любви, они идут сюда. Это – Главный Стирайцентр. Здесь работают ученые – врачи, которые разработали уникальную методику, позволяющую найти воспоминания, связанные с каким-то определенным человеком или событием, и извлечь его из головы. Для этого придется уничтожить все предметы, так или иначе, связанный с объектом стирания. Тебя помещают в анабиоз и работают с твоим мозгом напрямую, ты снова переживаешь каждое дорогое теплое воспоминание, но и плохое – ссоры, скандалы и прочее, и каждое воспоминание корректируют, изменяют, дополняют или просто разрушают, извлекая человека. Процедура занимает сутки, после которой врачи тихо уходят, а ты просыпаешься в своей квартире один, не помня ничего, - Игорь замолчал, докурил, кинул бычок на асфальт, затоптал его, затем продолжил, и в голосе его слышалась настоящая горечь, - казалось бы – начинай все сначала, но нет. Спустя некоторое время, память начинает бороться, показывая, что чего-то не хватает, она старательно вытесняет прочие воспоминания, ты срываешься с места, ты уезжаешь, и рано или поздно ты приезжаешь сюда, Горд без Памяти сам манит тебя. Ноги сами ведут тебя сюда, операция ведь не совершенна, теперь ты пытаешься вспомнить то, что забыл, но блок в памяти стоит, ты натыкаешься только на белые «слепые» пятна. Вырванные почти с мясом, только представь…
Я видела, что его захлестнули эмоции, и он замолчал. Я тоже молчала пораженная. Вот так живешь и не знаешь о таких вещах, а ведь…
-Ведь ты тоже хотела стереть свои воспоминания о нем…
Я даже не обратила внимания на то, откуда он это знает, откуда он знает о нем. И, что Игорь снова почти читает мои мысли, но меня уже унес поток мыслей. Я представила себе, как мечусь по квартирке, вырываю из рамок фотографии: вот на этой мы корчим забавные рожицы, а тут кто то сфоткал, когда мы ссорились, но кадр получился настолько живым и экспрессивным, что уже потом не раз примирял нас, и было решено его тоже поставить в рамку, как напоминание. Потом я залезаю свой ноутбук, стираю около двадцати гигабайт чистой ностальгии. Срываю со стен плакаты, выбрасываю в мусорную корзину игрушки, сжигаю все письма, разбиваю твою гитару.
А потом лежу на холодной кровати, вся опутанная проводами, незнакомые чужие люди сканируют всю мою жизнь через компьютер, находя тебя везде, где только можно. Все наши теплые воспоминания, и даже той самопсихоанализ перед зеркалом, фраза “Я лучшая” больше не вызывает во мне никаких эмоций, я ловлю, пытаюсь поймать тебя на каждом воспоминании, я понимаю, что не самом деле не хочу всего этого терять. Это ведь память, это то, что со мной было, то, чем я ЖИЛА долгое время, чем дышала, за что боролась, и на что надеялась, над чем старалась. Это ведь все МОЕ. Мои слезы и мой смех, мои переживания, мои взлеты и падения. А чужие бездушные руки просто так это стирают – холодно и безжалостно. Это ведь опыт, в конце концов! Без этих воспоминаний, я раз за разом буду наступать на одни и те же грабли. А вдруг он тоже захочет стереть меня, и мы встретимся с ним в Городе без Памяти, и попытаемся начать все сначала, а наутро забудем, наша память, наша собственная память будет играть против нас.
В моей душе кипела буря эмоций. Я огляделась вокруг, мир показался мне цветным, СЛИШКОМ цветным. До тошноты, чересчур.
Конечно, для черно-белых людей нужно много цвета, иначе им не выжить.
Я бросилась за руль. Ни минуты, ни секунды больше не желаю оставаться в этом месте!
Бедная художница Кларисия, стерев свои воспоминания, она стерла себя.
И каждый тут стирает себя, стирает все краски из своего мира, и с каждым днем ластик все сильнее проходится по их душе, выжигая напрочь все цвета, оставляя только черный и белый, а позже…. Позже все уйдет в вечное ничто, не оставив никаких цветов. Растворится, станет прозрачным, прозрачные люди в слишком ярком Городе.
Игорь сидела и молча смотрел в окно.
До Украины оставалось совсем немного.
Мы уезжали прочь из Города без Памяти.
Шаг. Я ухожу, оставив воспоминания о тебе с собою. Оставив лишь воспоминания, чтобы никогда больше не начинать с тобой ничего.
Мы ехали всю ночь. Наконец, я не выдержала и остановилась. До границы оставалось не больше двадцати километров.
-Кто ты, Игорь, кто? Кто ты такой?
Парень посмотрел на меня и не говоря ни слова, вышел из машины. Я растерянно осталась сидеть за рулем, потом тоже нырнула в темную ночную прохладу. Мой Попутчик стоял на обочине, держа в руках незажженную сигарету.
-На самом деле я даже не курю, - произнес он, - просто Он курил.
Я вздрогнула и прошептала:
-Кто ты? Господи, ответь мне, кто ты.
Он слабо улыбнулся и покачал головой.
-Не бойся меня.
-Ты ведь не человек?
-Ну, как тебе сказать, - в его глазах полыхнули веселые искорки, а я отступила на шаг, - не совсем.
-Кто ты?
-Я? – он посмотрел на небо, потом на меня. Я сглотнула и тоже посмотрела на небо, потом расширившимися от ужаса глазами на стоящего передо мной нечеловека.
-О, нет, нет, - поспешно произнес он, - я не Господь.
-Кто ты? – в который раз повторила я свой безнадежный вопрос.
-Ксюнь, он сделал шаг ко мне, - когда то я был таким как ты, от меня действительно когда-то давно ушла жена. И я тоже наматывал километр за километром на машине, и в один прекрасный день, точнее в дождливую ночь подобрал на дороге голосующую девушку, которой нужно было в Йошкар-Олу.
Он замолчал.
-Мы Попутчики, люди называют нас ангелами, а кто-то демонами, кто-то предпочитает слово Купидон, - тут он захихикал, - сами мы называем себя Странниками. Мы находим таких как ты людей, потерявшихся, заблудившихся. У тебя есть будущее, Ксюш, ты бы сама приехала на Украину, тут ждет тебя твоя судьба. Если бы вдруг не случилось так, что ты бы по дороге попала в один из двух городов, которые я тебе открыл. Естественно их нет на карте, это мертвые и почти не существующие города, для обычных счастливых людей, там были бы леса или горы, или сплошные равнины…Посмотри сама, Ксюш. Ты одна из нас. Странница. У тебя есть два выхода, либо ты едешь дальше на Украину, либо ты становишься одной из нас.
Загляни в Будущее, Ксения, загляни в себя, на Украине ты познакомишься с молодым человеком, из-за которого ты забудешь наконец-то Его. Вы полюбите друг друга, будете счастливы…
Я уже и сама это видела, всю нашу жизнь, замужество, дети. Спокойное размеренное существование в греющем пламени любви. И я также ясно видела, что это моя судьба до конца моих дней. Все будущее, вся моя жизнь свернулась до размеров клубка и легла послушной спиралькой мне на ладонь, разматывая миллиметры и показывая картины.
-Выбор только за тобой, - произнес Игорь, отступая в тень.
Я посмотрела на свою машину, на темнеющую, уходящую вдаль, ведущую к украинской границе дорогу, потом опустила взгляд вниз, посмотрев на спиральку, взглянула на Игоря, посмотрела не небо. Снова опустила в голову, спиралька замерцала разноцветными огоньками и вся будто встрепенулась, подаваясь мне навстречу.
Пора бы вернуться в родной город.
-Я решила.
Игорь (я привыкла уже называть его так), кивнул головой и сделал еще шаг назал, окончательно слившись с темнотой. Я забралась в машину, закрыла глаза и прошептала.
-Доброй ночи, Ксю.
Загородная дорога. Дождь стеной. Ночь.
На обочине дороги стоит маленькая фигурка, ежащаяся от холода, и зябко подпрыгивающая на месте. Молодая девушка со светлыми волосами переминалась с ноги на ногу и то и дело поглядывала на часы, будто ждала кого-то.
В темноте на повороте еле видно сверкнул свет фар автомобиля.
Девушка подняла голову, улыбнулась и начала голосовать.
Автомобиль замедлил ход, за рулем сидела девушка с заплаканным, усталым, измученным лицом. Дверь со стороны пассажира открылась, и мокрая насквозь будущая Попутчица, заглянула в салон и лучезарно улыбнувшись, произнесла мелодичным голосом:
-Доброй ночи, спасибо, что остановили. Меня зовут Ксения. До Казани не подбросите?..
29.07.2009
Хис
[/i][/b]