следующая тема »

Таэйн-Ши смерил взглядом мальчишку. Тот был уже почти мужчиной и плату соответственно надо было брать полную, хотя совесть требовала, чтоб он взял с мальца только один медяк. Но наказ этого толстяка, позора человеческого рода, говорил четко и ясно: "С малых детей брать по одной монете. С остальных по полной!"
Мысленно ругнувшись в адрес собственной совести, так усложнявшей жизнь, степняк вслух сказал:
- Три медные монеты... - ровный голос не выдавал никаких чувств, сухой и безжизненный, как его родные степи. "Подкину одну монету из своего кошелька. Не обеднею поди..." - мелькнула робкая мысль, нашептанная заветами предков, гласивших, что надо быть щедрым и честным.

Кузнец безоговорочно расчитался, вопреки привычке торговаться за каждый грош. Попробуй, заикнись, так этот господин еще не пустит. Положив руку на плечо сыну и  выпятив грудь, Зиг направился к манящему входу, за которым ощущались тугие волны восторга и веселья.

Осталось всего несколько шагов, но кузнец и его сын уже прошли под купол цирка.
- Ядреный квас! - в слух сказал Денгард, не найдя у себя карманов. Он сел на земь не далеко от шатра и начал нарабатывать заклинание освещения.

Таэйн-Ши равнодушно развернулся спиной к бродяге севшим в стороне от шатра. "Ну хватит! Скоро мой выход, хватить пускать и тратить мое время... раньше надо было приходить... Проклятье на голову этого жадного толстяка!" - степняк не удержался перед саблазном обругать своего хозяина, но украдкой, заглядывая себя за спину - вдруг этот маг стоит за спиной и подслушивает мысли! Таэйн-ши не любил магов, колдунов, волшебников и прочих творящих магию. Нет чести в использовании подлого колдоства! Только честная схватка: копье на копье! Занеся собранные деньги в казну цирка, степняк отправился к своему вороному жеребцу по кличке Искра Океана.
Степняк сам дал ему это имя, когда спас,пятнадцать лет назад,трехмесячного жеребенка из океанских волн. Какой-то торговец вез лошадей-полукровок из Диких Земель. Об этом купце ходили слухи(Таэйн-Ши узнал это от Митори, ходившей на корабле к тем землям, еще до ее работы в цирке), что он умудрился поймать черного единорога и получить от него потомство - полдюжины жеребят, которых он хотел продать за огромные деньги баронам северных земель. Но в шторме корабль налетел на рифы - только один жеребенок смог еле живым выплыть к берегу. Как раз к костру мрачного степняка.
А кличку такую дал, глядя как восходящее солнце отражаеться в умных глазах молодого коня. Имя само всплыло в сознании степняка, будь-то кто-то всевышний(может предки?) прошептал в ухо Таэйн-Ши. С тех пор степняк и потомок единорога жили и путешествовали вместе.

Анимус проводил Денгарда задумчивым взглядом. Исстория, казалась была закончена, но что-то смущало Аркуса. Начать с того, что сам Денгард был... странным. И это говорю я? Ха! Чтобы вспомнить свою песню, барду пришлось приложить немалые усилия. Всегда так - слова исчезают, остаётся мотив. Почему так? Не знаю.
Он вышел из-за стола и направился к выходу.
- Эй, певун! - окликнули его из-за спины - Ты попозже приходи. Представление кончится, народ придёт обсуждать его. Поиграешь, я тебя накормлю. Ну как, придёшь?
- Приду. Если ветер не переменится - ответил Аркус.
- Ха! Да ты никак мельником был, раз ветер ловишь!
- Я не ловлю ветер. Это он ловит меня.
- Ну, пожелаю тебе не пойматься, певунок!
- Спасибо.
Ему многое требовалось обдумать. Неподлёку шумел цирх. Анимус поморщился и пошёл в противоположную сторону.

Топы лесные
Ведут хоровод,
Сплетённые сети,
Кто их плетёт?

И самое главное - для кого? Дракон мысленно связался с Таленом. Дракончик летал по лесу, пугал птиц и собирал пыльцу. Он пошёл по лесным тропам, прикрыв глаза. Тот кто сплёл их, знал лучше Аркус, куда ему надо идти. Он шёл по тропам, а глаза его застилали грезы и видения былых времён...

Ворон устроился неподалеку от входа прямо на земле, не карабкаться же по ногам поселян. Благо дело, перед ним сидела Вания - кругленькая, низенькая пышечка из дома напротив, так что ее рыжая копна волос никак не мешала обзору.
Кузнец ткнул пальцем на свои колени, приглашая сына устроиться на этом импровизированном сидении, все повыше будет, и лучше видно. Только потом подумал, что сынок подрос, и долго ноги его веса не выдержат.
- А ладно, дальше видно будет, - подумал про себя Зиг и с открытым ртом уставился на арену, где между двумя здоровенными мужиками на шестах летала, словно мотылек, от одного к другому седовласая стройная женщина.

Денгарду надоело светить без толку. Он встал с земли и отряхнулся. Где дом кузнеца он знал, так что всегда мог вернуться, тем более ни Хигран, ни Зиг не узнали бы, что он пришёл спать, ведь место ему выделели практически снаружи.
Денгард-Сандри отправился в лес, чтобы расслабится на мягкой траве, убрать из головы лишние мыли и посмотреть сквозь кроны на темнеющее небо, где скоро должны были появится звёзды.
- Никогда ещё не было так скучно, вообще нечего делать, - сказал он сам себе, подходя к лесной опушке.

Хигран проигнорировал жест отца. "Он что, считает меня маленьким?!" - мимолетно и возмущенно думал мальчик, оставшись стоять, он вытягивал шею, любопытно разглядывая действо на арене, как любознательный гусь. 

Когда Митори заканчивала выступление, Таэйн-ши торопливо наводил последний лоск на нелепый костюм для выступлений. Тот был с широкими рукавами и штанинами, ярким, красочным с дурацкими перьями и развевающимся ленточками. Степняк ненавидел этот костюм всем сердцем и душой - только чуть меньше, чем хозяина цирка. Проверив напоследок подпругу коня, он вскочил в седло, не коснувшись стремян. Поправив корду, пустил коня рысью, у выхода на арену перейдя на стремительный галоп. Искра Океана чуть не стоптал Митори, покидавшую сцену. 
Тайн-Ши оглушительно свистел и улюлюкал, конь то носился по арене голопом, то делал пиафе, то резко останавливался, и тогда степняк невероятным кульбитом перепрыгивал через голову коня; упав, делал перекат, не прекращая бешенно вращать свой саблей, плетя какой-то чарующе-пугающий танец. Казалось, он с кем-то сражается: парировал, контратакавал, мягко отводил вражескую, невидимую секиру, рубил и сек - словно перетекал из одной позиции в другую, как капля ртути. Потом снова вспрыгивал на потомка единорога и скакал-скакал в каком-то свирепом упоении бешенной, удивительной скачкой на такой маленькой площадке.
Помощники незаметно выносили и ставили деревянные идолы с человека ростом и весом по восемь пудов. Таэйн-Ши по очереди разрубал их саблей от макушки и до земли, проносясь мимо неистовым галопом. Завершил свое выступление стрельбой из лука с завязанными глазами. Одного из близнецов распяли на деревянном щите, поставленным на краю арены. Таэйн-ши,  выделывая вольты и накручивая круги, стрелял на звук палочки, постукивающей по щиту в нескольких сантиметрах от тела мальчишки. Тот был бледным и заметно вздрагивал, когда каждая следующая стрела втыкалась в дерево точно там, где постукивала указка. Гельтрад злорадно ухмылялся и снова стучал, но уже ближе к мальчику.
Когда стало понятно зачем щит, вокруг вмиг опустело пространство - никто из селян не хотел, чтоб в него попали стрелы степняка.
Безумно хохоча Таэйн-Ши на скаку вернулся за кулисы. Его как всегда медленно отпускала эйфория от скачки.

Уход акробата сопровождался полной тишиной и лишь спустя несколько мгновений толпа взобрвалась бурей оваций. Поселяне хлопали, свистели, улюлюкали, топали ногами, каждый на свой лад, выражая восторг.
Зиг, наконец-то закрыв отвисшую челюсть, вытер покрывшийся испариной лоб рукавом и влил свой зычный голос в общий вой. Такого он точно за всю свою жизнь никогда не видел, и вряд ли еще когда-то увидит, поэтому между апплодисментами благодарно хлопнул тяжелой ручищей по спине сына и заорал, обращаясь неизвестно к кому:
- Молодчина!!!

Денград растянулся на прохладной траве и долго, минут пять, смотрел в небо. Но почувствовав, как холодеет спина, а по телу начали ползать муравьи, вскочил и начал отряхиваться.
- Чтоб вас всех!  - воскликнул он, стряхивая с руки весьма жирное насекомое. - Давно спать пора в своем муравейнике!
Денгард размахивал руками и случайно задел осиное гнездо. Не долго думая, или вообще не думая, он рванул прочь, перепрыгивая через кусты.
На краю леса, запнувшись о корень, он кубарем  выкатилися на просеку, и оказался где-то позади цирка, откуда доносились восторженные крики публики.

От могучего хлопка отца у бедного ребенка дыхание вылетело из груди, как из прохудившигося мешка. Спину жгло, словно его огрели лопатой, от этой отцовской благодарности у Хиграна испортилось впечатление от выступления дядки на красивом коне - поди порадуйся и посвисти, вместе со всеми; когда с трудом можешь вдохнуть воздуха.

Гельтрад, как ни страно, незаметно скрылся за кулисами. Пока сцену приводили в порядок перед заключительным номером, главный надсмоторщик вышел на улицу, где эльф готовил свое зверье. Клетка с драконом стояла чуть в стороне, на открытом пространстве и в свете факелов было отчктливо видно как узник заторможенно поводит головой из стороны в сторону, ловя запахи. На дне и вокруг клетки валялся всякий мусор, который бросали добрые жители деревни.
- Зелье все еще действует? - спросил Гельтрад, подходя с спины, ступая тихим шагом. Эльф был настолько увлечен своим занятием, что вздрогнул, как от раската грома, когда голос гиганта прозвучал над ухом.
- Да. - тем не менее дрессировщик быстро взял себя в руки, и его ответ был холоден и немного высокомерен, словно Гельтрад, тупица эдакая, спросил самоочивидную вещь. Тот в ответ усмехнулся и подошел к клетки дракона, взяв по пути металический прут. Посунув его сквозь решетку, надсмоторщик с силой ткнул в голову Рейн'Харта. Тот в ответ неодекватно, по сравнению с его внешней вялостью, отреагировал - дернулся и молниносно схватил челюстями за прут, сомкнув железной хваткой зубы. Гельтрад от неожиданости отпрянул и, выругавшись, дернул на себя. После нескольких безуспешных попыток ему удолось вырвать свое орудие. Опять злобно выругавшись, громила сделал стремительный выпад прутом, попав дракону по зубам, оскаленным в злобном, зверином рыке. Голова узника дернулась, сухо треснули зубы и по полу весело поскакал крупный обломок клыка. В свете факелов кровь, обильно орошающая пасть дракона, выгледяла почти черной.

На арену выкатились братцы-акробатцы, лихо кувыркаясь и перерыгивая друг через друга, они описали круг, разошлись в разные стороны и снова встретились в середине круга.
- А сейчас, почтенная публика увидит сокровищницу цирка Великого Магона Руйо! - звонким голосом воскликнул Инц.
- Встречайте самого крутого укротителя зверей в Энидвайте, таинственного Эолиухаэля! Эльфа, укрощающего драконов! - подхватил брат, широким жестом указывая на кулисы.

- Так даже зрелищней будет. - сказал Гельтрад убирая прут.
- Луше помоги мне. Скоро близнецы объявят мой выход.
- Сам тащи свой вонючий зверинец! - Гельтрад рубанул ладонью воздух, сделава короткую паузу добавил, - Но дракона так и быть я дотолкаю, все равно этот урод -заключительный номер.
 Эльф кивнул и потащил за собой небольшую сборную тележечку, на которой пирамидой были составлены клетки с мелкими животными. То ли эльф так и задумывал, то ли просто повезло, но он вышел на арену как раз тогда, когда братья заканчивали объявлять его. Сам номер не представлял собой чего-то выдающегося, но был он смешным и забавным, сделанным в стиле клоунады и кривляния. Только с одной разницей от обычных цирков: эльф словно был режисером, а звери его актерами, играющие в какой-то комедии, поставленной по распрастранненой легенде о преключениях группы забавных героев. Следущую комедию исполняли животные покрупнее. Новый сюжет, новые шутки.

Денград медленно крался к задней части цирка. Сандри так и рвался сотворить какую-нибудь пакость. Оказавшись среди повозок, он спрятался за ближайшей бочкой и начал наблюдать с мыслью: "Сейчас, лес густой, повеселимся".

Когда эльф уталкал первую тележку, когда Гельтрад почувствовал что-то непонятное.
Великан долгое время работал надсмоторщиком, а в этой работе важно вовремя реагировать на злобу и непоновение рабов. Хороший заключенный - забитый и подавленный заключенный. Узники быстро смекают, что надо бунтарские настроения скрывать, но все они всегда смотрят глазами полных злобы и ненавсисти... особенно когда надсмоторщик поварачиваеться спиной. У настоящих тюремщиков обязательно вырабатываеться профессиональный навык - чувствовать чужие взгляды.
Но сейчас ощущение взгляда было неуловимым, двусмысленным и слабым. Гельтрад почесал голову: "Кажеться наверное... Что в ночи не привидеться...." - подумал великан и отряхнул руки. Кряхтя он упер ладони в тележку с клеткой и ругаясь потолкал ее к арене.

-Какая массивная клеточка,- подумал Денгард, на что Сандри ответил:
- Вот гады, кого ж они там держат? Пакость?
- Ага, пакость...
Лицо Денгарда расплылось в зловещей улыбке.
Он пробежал за повозками, чтобы, тот, кто толкал тележку, не заметил его. Но кибитки кончились, и Денгард в кувырке проскочил за бочками и, чтобы отвлечь циркача, ударил ему со спины ветром, а сам в это время, подкатившись под тележку с клеткой, уцепился за днище.

Гельтрад вздрогнул - чего не случалось с ним очень давно. В спину подуло необычным ветром: словно ледяное дыхание с вершин равнодушных гор.
Оглянувшись надсмоторщику показалось, что он видел какую-то тень, мелькнувшую на переферическом зрении.

Денгард  с Сандри смотрел сквозь узкую щелочку, образовавшуюся из прорех в между досками тележки и днищем клетки. Сверху то ли лежала то ли стояла чья-то здоровенная лапа.
- Пст... - тихо обратился он к узнику, ожидая какой-нибудь реакции.

Дракон продолжал мелонхолично разглядывать прутья решетки. Надсмоторщик почесал переносицу и с словами о том, что надо меньше напиваться, продолжил толкать клетку за кулисы - дрессировщик уже заканчивал выступление.

- Вот и вход в шатер остался позади, эти циркачи и представления о нашем представлении не имеют, - думали Денгард и Сандри, рассматривая маленькие кусочки мира верх торомашками. Он прикоснулся рукой к щелке и пустил в клетку светлячка.

[Re: Фильмы, которые хотелось бы]