SnowDragon «Этот мир – мой!»

Десять дней перебиваться лесными кореньями да ягодами, хлебать воду из луж, при этом тащить на себе полную суму болтов и старый стальной арбалет... Куда? Зачем? Ткнули пальцем, сказали – «иди и принеси»…

Звон приткнулся у корней огромного старого дуба и мрачно уставился на красноречивую яму, окружённую осыпавшейся во многих местах каменной кладкой. Да, тут когда-то жили люди. Но отчего-то пересыхали, один за другим, колодцы; вода уходила, и вслед за ней поселения сдвигались всё южнее.

И ведь, гляди-ка – воды вроде нет, а лес так и буйствует! Земля плодородная, превосходный чернозём, не какой-то там песок…

Звон растёр немного земли и покачал головой. Очередная несуразность, каких развелось много в последние годы: земля сырая, колодцы сухие… Как пить дать, приложился тут кто-то чёрным колдовством. Ох, врезать бы этому чародею…

А тут ещё, как назло, ясный летний денёк. Солнышко весело светит в зените, на небе ни тучки – дождя не будет! И даже побить некого за такое «счастье»…

Звон покачал в руке последний, пока ещё полный бурдюк – день пути, не больше. Потом придётся целиком сосредоточиться на ягодах, если только его Высочайшая Светлость, Развесёлое Солнышко не соблаговолит спрятаться в угоду хорошей дождевой туче.

Ага, спрячется оно, как же…

С кряхтением Звон взвалил на себя треклятую сумку. С каким удовольствием он выбросил бы весь этот хлам в ту же яму, но что-то удерживало. И что же? Что, скажите на милость, заставило его принять эту рухлядь из рук деревенского знахаря, носиться с ней, как с тухлыми яйцами, позабыв о любом ином снаряжении? Каким местом он думал, когда сорвался в этот безумный поход, позабыв обо всём на свете – воде, еде, нормальной одежде, наконец?! Как вышел в плетёных лаптях и драных штанах, так ими теперь и обходился… Даже бурдюки – и те по дороге у сердобольного старика-отшельника выклянчил; нет, это никуда не годится…

Кстати, а что там знахарь-то говорил? «Поди, дракона убей, сердце мне принеси, на тебе арбалет волшебный со стрелами калёными», тьфу! И ведь как сказал – так Звон и загорелся. Может, чары наложил?..

Куда ни плюнь – всюду чернокнижники… И назад уже не повернёшь – как с сумкой ощущение… Только вперёд, к этому самому… дракону… С «волшебным» (ага, как же!) ржавым арбалетом и «калёными» (будто Звон не - сын кузнеца!) болтами наперевес.

Звон становился всё мрачнее, хотя, казалось, дальше уже просто некуда, а ноги его меж тем жили своей собственной жизнью и шагали вперёд, в горы. Драконами в его деревне разве что детишек пугали, кто их вживую видел? Ну, жили себе крылатые где-то далеко, и что? Люди их за тридевять земель обходят, драконы тоже не лезут, худой мир лучше доброй ссоры… и, кстати, хоть ты дракона этими болтами как ежа утыкай – он разве что удивится, а потом уже махнёт лапой…

Хрясь – и нету Звона, сына кузнеца, голыми руками подкову разгибающего… как барана, на убой пущенного…

Самое обидное – даже пожалеть себя как следует – и то не получалось…

А поругать?.. Дурак ты, Звон, просто бестолочь – говорили же тебе, стой, да мехи раздувай, да молот осваивай, и не якшайся ты с этими…

Лес неожиданно покраснел, и самобичевание прекратилось, не успев начаться: Звон оторвал взгляд от земли и схватился за голову.

Солнце теперь ярко алело, всё там же, аккурат над головой. На западе сквозь листву завиднелась тучка; Звон обрадовался бы ей, не будь она столь сочного зелёного цвета. Ну вот, ЭТО и до неба добралось. Сначала у всех без исключения девушек волосы засветились… или, нет, всё же сперва колодцы здешние пересохли, но Звона тогда ещё на свете не было… Потом сороки заговорили человеческими голосами – любая сплетня отныне разносилась по округе в мгновение ока. Потом появились все эти чародеи, пускавшие настоящие молнии и искры с пальцев и заставлявшие честных людей творить невесть что – будто из бабушкиных сказок вылезли!

Интересно, а вода из тучки тоже будет зелёная? Какая мерзость…

Звон зажмурился и зашагал быстрее, ничуть не опасаясь споткнуться, более того – в тайне этого желая, чтоб хоть немного ещё задержаться на месте. Но ноги сами перепрыгивали коряги, камни, старые канавы, и надежды на то было мало.

- Это ещё что за новость?..

Звон едва не подпрыгнул и очумело огляделся. Он ушёл очень далеко и, кажется, заснул на ходу… Уже заметно стемнело.

- Кто здесь?..

- Мне, вот, тоже интересно! – фыркнул всё тот же голос, низкий и с лёг кой хрипотцой, как у деревенского плотника, когда распоётся после чарки-другой.

Звон задрал голову и остолбенел. С остатков крепостной стены, вдоль которой он шёл, на него взирало огромное нечто…

Дракон!!!

Руки сами собой выхватили болт, зарядили арбалет, в то время как сам Звон лихорадочно соображал, что же теперь делать.

Дракон внимательно следил за его удивительно чёткими движениями, поза его была совершенно расслаблена. Он даже зевнул и свесил крыло.

Но когда арбалет оказался нацелен на стену – Звон с изумлением отметил, что дракона как ветром сдуло.

Ан, нет…

Оружие упало на землю.

Дракон, возникнув вновь, как из ниоткуда, схватил Звона за руку так, что в запястье что-то хрустнуло. Стоя на задних лапах, он был ненамного выше человека, и совсем не производил впечатления эдакой летающей горы из сказок.

Но силу Звон оценил сразу.

- Да ты шутник, - прошипел дракон над его ухом. – Ну, рассказывай… Ноги бежали-бежали, руки метались-метались, а сам вроде как герой деревенский, да?

- Какой герой?.. – Выдавил из себя Звон. – Я сын кузнеца… а ноги… погоди… постой! Откуда ты знаешь про ноги?!

Какое-то время он удивлённо вслушивался в странное шипение, издаваемое драконом, пока не понял, что тот так смеётся. Не сказать, что это открытие сильно его взбодрило.

- Предположил… - дракон снова засмеялся, наконец, поборол приступ веселья и посерьёзнел:

- Я верно понял, что тебе поручили убить кого-нибудь моей крови?

- Это знахарь! Жит Ведун, дал мне…

- Вижу, понял…

Дракон когтями срезал суму с локтя Звона и зашвырнул её куда-то в сумерки. Болты громко звякнули друг о друга и затихли.

Тут же в одно движение был сломан арбалет.

А затем дракон неожиданно пребольно хватил Звона когтями за ногу и отпустил.

Звон, охнув, осел на землю.

- Теперь ноги тебе не откажут, - сказал дракон, устраиваясь рядом. – Итак. Для начала познакомимся. Я – Кхараш. А тебя как звать, сын кузнеца?

- Звоном кличут… и… ты ничего со мной не сделаешь?

- А тебе очень хочется? – Кхараш фыркнул. Его узкая морда, не лишённая изящества, хранила выражение глубокого спокойствия и, верно, никогда ему не изменяла. – За что тебя убивать? Я, знаешь ли, отличаю тело от разума! Однако Шарах совсем обезумел… как я и думал. Потому и стерёг единственный пеший проход к горам – в этих местах пройти можно только вдоль стены, всё остальное – непролазный бурелом. Ты ведь этого не знал, верно?

- Что за Шарах? – робко полюбопытствовал Звон, потирая ногу чуть выше неприятной раны.

- Когда-то он был мне другом… Неважно. Важны сейчас зелёные тучи. Это его работа. Наверно, сидит теперь в своём протёртом кресле на балконе и гордится. Кричит в пустоту о своей гениальности…

Звон бросил взгляд вверх. К счастью, сумрак стёр цвета: часть небосвода сияла звёздами, другая была просто темна.

- Надо же. Я думал, ты сейчас спросишь, что есть «гениальность», - выдержав паузу, сказал дракон. – Признайся – прослушал?

- Прослушал, - покорно признался Звон, действительно слыхом не слыхавший такого слова. – Я как вспомнил про эти тучи… И про волосы…

- Да. За волосы ему следует высказать особое почтение, - Кхараш фыркнул ещё раз, особенно громко.

- Но кто он? Почему… Как он это делает? Зачем? И я тут при чём?..

- О. Молодец, кое-что ты всё-таки услышал… - Кхараш неожиданно сменил позу и сел прямо перед собеседником. – Теперь слушай внимательно. Ты читал сказки?

- Я не умею читать, - буркнул Звон и не смог удержаться от вопроса:

- А ты, выходит, умеешь?

- Я многое умею, - Кхараш взмахнул крылом. – А ты представляешь себе, как сочиняют сказки?

- Сочиняют? – Озадачился Звон. – Придумывают? Ну… наверно, что в голову придёт… и сразу – на бумагу!

- Графомания! – Брезгливо сказал Кхараш, но осёкся и добавил:

– Хотя, изредка встречаются и очень одарённые графоманы…

- Я не понимаю, - пожаловался Звон. – что… гра… графоман… поток со… как ты это сделал?!..

- Теперь знаешь? – Насмешливо уточнил Кхараш.

Любому стороннему наблюдателю показалось бы, что ничего не произошло, просто Звон вдруг изумлённо посмотрел на своего нового знакомого, а тот оскалил зубы в специфической усмешке.

– Не удивляйся. Кое-что я и сейчас могу. Видел бы ты меня в лучшие времена…

- Ещё один чародей, - сердито заявил Звон, обращаясь будто бы к ближайшим кустам.

- Магии здесь не было. Совсем. И не отвлекайся! Так вот, Шарах – это тот самый графоман. В нём есть творческое начало, но не более того – он пытается царапать на бумаге всё подряд, не разбираясь, что достойно того, а что стоит забыть, как страшный сон. Захотелось ему поглядеть на светящиеся волосы – и вот они уже светятся. Захотел облака зелёные – и думайте, друзья, что хотите! Захотел написать что-то такое… эпическое – и вот уже одинокий герой топает с дурацким арбалетиком стрелять драконов, ни сюжета, ни мысли, ничего! Я его насквозь вижу – небось, думал, убьёшь ты кого-нибудь – и начнётся эдакая «великая война»… Нет, это уже предел. Он забыл даже, что я сам – ДРАКОН!

Кхараш взревел так, что Звон поспешно заткнул уши.

- Будто эти железки могут нас убить, - Кхараш успокоился так же внезапно, как и вспылил.

- Знахарь мне сказал, что арбалет волшебный, а болты – калёные, - нерешительно сообщил Звон.

- Шарах не имеет ни малейшего представления о закалке – поэтому его сталь калёной только называется. Равно как и арбалет мало назвать волшебным.

Кхараш неожиданно замолчал.

Расценив это, как руководство к действию, в тёмной чаще заухали совы.

- К чему ты это всё рассказываешь?.. – Спросил Звон, несколько растерявшийся от странных слов дракона. – И как это – «царапать на бумаге»? Мы же живые!

- Строго говоря, все – живые, - откликнулся Кхараш. – Вот об этом то Шарах постоянно забывает… Но теперь мы ему напомним!

- Мы?.. – опешил Звон. – Кхараш… я рад, что ты понял, что я не хотел зла… и, вообще, рассказал мне столько интересного…

- Ты не понял, - Кхараш разочарованно отвернулся.

- А что мне понимать? Шарах – бог? Ну, скажи прямо, прошу тебя!

- С другой стороны, из тебя может выйти толк… - Дракон внезапно вскочил на все четыре лапы и пошёл вокруг Звона. - Бог… Творец ли Шарах? Отчасти, ровно наполовину. И всемогущим богом назвать его нельзя. Завтра же мы полетим к нему – иного способа образумить этого дурака, кроме как свести с одним из Жителей, им же избранным, я не вижу.

- Для чего избранным?..

- Для истории, конечно!

Звон поёжился под неожиданно тяжёлым колючим взглядом – Кхараш рассматривал его неторопливо, внимательно, будто хотел запомнить во всех деталях. Узкие золотистые глаза мрачно мерцали в темноте.

- Но как мы полетим? – Обречённо спросил Звон. Спорить с драконом было просто бесполезно. – Ты меня понесёшь?..

- Вот ещё! – возмутился Кхараш, после чего сразу прекратил свои изыскания и посмотрел Звону прямо в глаза. – Сам полетишь!

- Люди не летают! – Буркнул Звон.

- Спи! - неожиданно рявкнул Кхараш, и Звон провалился во тьму.

Пробуждение его было ужасно. Болело всё: голова, руки, ноги… КРЫЛЬЯ?!

Тёмный, почти чёрный Кхараш с интересом наблюдал, как новоиспеченный серебристый дракон испуганно шипит и путается в собственном хвосте, не знает, куда деть распущенные по земле крылья и временами даже наступает на них.

- Замри, - велел Кхараш, поняв, что сам Звон разберётся в себе нескоро.

Светлый дракон послушно упал на землю и замер, только спросил дрожащим голосом:

- Зачем?.. Кхараш, как я теперь в деревню вернусь?..

- Это не проблема… А пока – сложи крылья на спине. Встань. Подойди.

Звон легко поднялся и уже не путался на ровном месте. Кхараш мягко толкнул его в грудь, и страх неожиданно улетучился, уступив место всепоглощающему любопытству: Звон неожиданно вспомнил вечерний разговор.

Он уже не удивлялся, когда вслед за Кхарашем легко оторвался от земли, не испытывал никаких проблем в воздухе, чётко выполнял любые манёвры. Тёмный дракон вложил в него все нужные знания и даже часть собственного опыта, хотя даже сам он вряд ли смог бы когда-нибудь объяснить, как можно опыт передать вот так, запросто, одним касанием и силой мысли.

Даже изуродованное небо теперь Звона не столько раздражало, сколько забавляло – экая глупость! Дал бог силу – и на что её тратит этот загадочный Шарах? Ох, дурак-человек…

Кхараш и Звон перемахнули через горный хребет, где их приветствовали другие драконы, в те места, что издавна у людей считались проклятыми. Проклятыми? Считались? Да, кого ни спроси – все говорили о проклятии, но никто и близко не знал, в чём оно заключается.

И теперь Звон, наконец, понял: ни в чём. Ни в чём оно не заключалось, не было никаких проклятых земель, а были дивные сады, где бродили фантастические создания, цвели дивные растения, и были покой и умиротворение. Но не только люди – простые драконы тоже не залетали сюда. Их относило ураганным ветром обратно, к горам, и ураган был реален лишь для своих жертв.

А вдали, где-то там, в зелёной дымке, уже проступали контуры огромного замка. Он был странен: узок, с высокими башнями, понатыканными безо всякого порядка, и глядел на мир непомерно огромными стрельчатыми окнами.

По другую сторону замка (и тут Звон впервые испугался по-настоящему) было самое настоящее, буквально осязаемое НИЧТО, спрятавшееся в таинственном бесцветном тумане. Здесь заканчивалось всё.

Кхараш спокойно, по-хозяйски сел на большой балкон, выходивший в эту пустоту, и дождался Звона, прежде чем идти внутрь.

- Что это за место? – тихо спросил Звон, всё время косившийся вниз, в туман.

Бесконечность небытия пугала.

- Это начало мира, - ответил Кхараш просто. – С него всё начиналось.

Он тоже бросил взгляд в пустоту и решительно скользнул за дверь.

…В полумраке высокого сводчатого помещения без единого окна (будто те окна, снаружи, были лишь нарисованы на стенах) сидел за письменным столом сутулый человечек. Он был так поглощён своим делом, что не заметил прихода гостей.

Всюду на полу лежали горы исписанной бумаги, а человечек рылся в переплетенных тетрадях на столе и делал пометки. Временами он издавал ни на что не похожие звуки и облизывался; в такие моменты он выглядел особенно нелепо в своей дорогой мантии, заляпанной чернилами.

- Вот, до чего ты дошёл… - Кхараш тихо зарычал и нашёл что-то на полу среди прочих бумаг.

Он осторожно взял лист, стараясь не испортить его когтями, и поднялся на задние лапы.

- Это же из Истории, - Кхараш рассерженно хлестнул хвостом, и бумага взвилась с пола шелестящим облаком.

Шарах оторвался от очередной тетради и подслеповато прищурился.

- О, кто прилетел! Неужели! Что скажешь, мой хвостатый друг? Не молчи, ты же знаешь – по твоей длинной морде ничего не понять!

Голос у Шараха был высокий, а сейчас, когда он насмехался над Кхарашем, так и вовсе – визгливый.

- Ты прогнал меня, заявив, что я тебе мешаю, - сказал Кхараш ровно. – Я долго ждал. И каковы же твои успехи?

- Я экспериментирую! – Надменно произнёс Шарах. – Думаю, надо сменить декорации! Всё должно быть необычно, это будет прекрасно!

Шарах сцепил руки замком и потянулся до хруста в пальцах. Он буквально лучился гордостью за свои идеи, и ему, кажется, не терпелось поделиться ими с благодарными слушателями. Все эти годы он провёл в одиночестве.

- По-твоему, всё необычное – прекрасно? Шарах! Ты же рушишь наш мир!

- Наш?! – Взвизгнул Шарах. – Это мой мир, Хар! Мой! Я его придумал, я веду его, я могу делать в нём то, что сам захочу!

- Твой… - Кхараш встал по другую сторону стола и глубоко вонзил когти в красное дерево. – Кажется, ты уже забыл, как я пытался связать воедино твои бредни, как я добывал нужные знания, как я переписывал то, что было нежизнеспособно по определению!..

- Я потому тебя и выгнал, - Шарах грохнул по столешнице кулаком и тут же принялся потирать ушибленную кисть. – Ты стал переписывать мою Историю Исхода! Это же было гениальное творение, ты, идиот!..

- Ну не может в обезвоженной пустыне расти такой лес! – Кхараш тоже возвысил голос. – И твоя идея с уходом воды не держала никакой критики! Ты ведь не увёл воду, ты сказал «она исчезла из колодцев», и закрыл на этом тему!..

- А что, нельзя?! Воды нет, колодцы пересохли…

- Вода – есть! Иначе не рос бы лес! Сожми землю – она рекой потечёт! Ты сам посадил противоречие! Что? Не верится? Никогда не выбирался из-за стен, посмотреть, что там, снаружи натворил?

- Это не моя забота, - Шарах скривился. – Ты сблизился с этими… персонажами. Ты потерял хватку. Я повторять твою ошибку не желаю!

- Конечно, лучше уверовать в свою непогрешимость и вести мир прямо в Небытие, - Кхараш схватил одну из тетрадей, невзирая на сопротивление Шараха, и пробежался взглядом по первым строчкам. С кожаным переплётом он не церемонился и едва не пронзил его насквозь, когда увидел содержание.

- Так, значит, убить дракона? – Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался он.

- О чём я и говорил, - Шарах криво усмехнулся. – Ты с ними сблизился. Что с того, что они на тебя похожи? Это – просто персонажи!..

- Мы с тобой – тоже персонажи в чьей-то игре, - Кхараш с треском впечатал тетрадь в стол. – Или тебе просто не хочется об этом думать? Да, кстати, ты, конечно же, не удосужился изучить материал, прежде чем браться за перо? Калёные болты, говоришь? Видел я эти болты! Мягкое железо!

- Как – видел?.. – Шарах заморгал своими слезящимися глазами и потянулся за платочком, разумеется, столь же грязным, как и мантия.

- Ты предсказуем, Шарах… Звон, подойди!

- Что… - Шарах отбросил платок и воззрился на второго дракона, смущённо переминавшегося с лапы на лапу и не знавшего, куда бы спрятаться от этой странной пары. – Вот оно что! Кхараш, ты и тут всё мне ломаешь, да?!

- Над моим народом ты власти не имеешь, - холодно напомнил Кхараш.

- О, да, ты взял эти буковки под личную защиту, как же, помню! Надо было мне людей от твоего влияния оградить…

- И как бы ты это сделал? – С иронией поинтересовался Кхараш. – Написал бы на бумажке «отныне люди Кхарашу неподвластны»? Ты серьёзно думаешь, что толку было бы больше, чем от мокрого безводья? Но, вообще-то, Звон здесь не просто так. Ты тут так распинаешься про «персонажей», про «буковки» и про своё всемогущество… Мне вот интересно, что скажет Звон? Ты ведь думал, что он будет причиной великой войны?

- И стал бы!.. – Шарах стал нервно покусывать губы и встал из кресла.

- Нет, - Кхараш снова говорил тихо. – Для тебя это был пустой персонаж… «буковки»! Ничего «великого» не вышло бы, просто бойня на пустом месте. И то, если бы драконы хотели воевать… А они не хотят. Слышишь, Шарах? Не я не хочу, они САМИ не хотят, и для меня они не буквы на листе! Они – живые! Как и любой Житель, что бы ты не думал по этому поводу.

- И что мне делать? Прыгнуть с балкона? – Едко спросил Шарах, опёршись о стол.

- Я бы помог, - вдруг сказал Звон.

Очень вовремя он вспомнил, как некая сила, не давая ни малейшего права на выбор и лишнюю минуту передышки, толкала его вперёд, навстречу смерти. Так вот же эта сила, стоит прямо перед ним! На расстоянии сложенного крыла, хочешь – покалечь, хочешь – отправь его в Бездну снаружи…

- Что ты себе позволяешь?! – Шарах испуганно отшатнулся, встретившись глазами с тем, кто недавно был его «персонажем».

- Звон, расслабься… - Кхараш слегка придержал его крылом. – Это в тебе хищник говорит. Эмоции. А ты слушай разум… Шарах, и тебе то же советую. Подумай, что ощущал этот мальчик, когда против воли шёл воплощать в жизнь твои идеи. Логика – не твоя сильная сторона, но ты ведь можешь ощущать? И что? «Буквы», по-твоему, могут так чувствовать? Они могут мстить написавшему их автору? Кто перед тобой?

- Передо мной два дракона, - Шарах закрыл лицо руками.

- Да он же боится! – Воскликнул Звон.

- Конечно, - зло бросил Шарах. – Кто-то тут хочет меня убить?..

- Ты не этого боишься, - сказал Кхараш. – Ты боишься, что некто Всезнающий и Всеобъемлющий посчитает тебя трусом, если ты откажешься от своих планов какими бы они не были, сколько бы ошибок в себе не содержали. И с другой стороны, ты считаешь, что они совершенно безошибочны. Но это не так. Я уже указал тебе на несколько критических ошибок – старых и новых. Перед тобой – Звон, кроме прочего могущий рассказать кое-что и о твоей «смене декораций». Шарах, ты не для себя пишешь. И не для меня. И я не на нас лишь двоих стараюсь. Жизнь в нашем мире должна быть правильной… Иначе мы лишь опозоримся.

- Перед кем? – Шарах осёкся и закашлялся – в горле пересохло.

- Перед Жителями… И перед тем, Всезнающим и Всеобъемлющим. Думай, Шарах. Я предлагаю тебе вновь работать, как раньше – ты сочиняешь, я критикую и правлю. Без тебя не будет развития, а без меня… Без меня развитие просто разрушит весь мир. И первым в Небытие уйдёт наш замок.

Звон вышел на балкон. Слова Кхараша и весь их с Шарахом разговор так и стояли у него в ушах, и он непроизвольно встряхивал ими, будто стремясь избавиться от назойливых голосов. Небытие… Небытие развернулось перед ним во всей своей красе, тихо ожидая всё и всех. «Буквы», «Жители», «Авторы»… Наверно, все они равны перед ним, перед этой дымкой до горизонта…

- И всё же, вы, наверно, боги, - Вздохнул Звон, ощутив за спиной Кхараша.

- Нет. Мы – не Бог, - ответил тёмный дракон. – Просто Творец… и, я надеюсь, хороший Творец…

Они немного помолчали.

Перед балконом промелькнул яркий бок говорливой сороки. Она спустилась было ниже, в дымку, но в панике метнулась обратно, к свету.

- Так что же это такое? – Спросил Звон, проводив её взглядом.

- Вечность, - ответил Кхараш. – Место, где нет ничего, но в то же время есть всё. Начало и конец, смерть и жизнь… Перерождение – но кто же променяет уже устроенную жизнь на неизвестность? И я этого не желаю, и Шарах тоже боится. Спасибо тебе, Звон.

- За что?

- Ты сам проявил свою волю. Пусть немного, по большей части молчал, но этого хватило, чтобы Шарах засомневался… Мне этой малости хватило.

- И что теперь?..

- Теперь мы снова вместе… - Кхараш бесстрашно лёг на широкие перила и привычно свесил крыло. – Эмоции бестолковы без Разума, холодный Разум не родит ничего нового. Радуйся, Звон. Ты – не «персонаж». Это твой мир.

Звон боязливо выглянул с балкона прямо вниз и вдруг посмотрел на небо.

Знакомое яркое солнце скрылось за свинцовыми тучами.

Скоро пойдёт дождь.

-конец-

*прим: имена:

Кхараш – ударение на последнем слоге.

Шарах – на первом.