Jul Feniks
Глядящая во мрак...
Сообщений: 489
 Offline
|
Вот. Выполняю обещание... Надеюсь, что это более подходящий вариант!
Милость
Что имя значит, если ты одна
И вслух его никто не назовет,
Здесь ничего не значат имена
И человек без имени живет…
И милость Божья, снизойдя на всех,
Дарует счастье, веру и мечту.
Ведь искупить возможно каждый грех,
Сумев заполнить чью-то пустоту.
На небе не было ни облачка. Его ясная лазурь безмятежно плыла над миром полным не только жестокости и страданий, но и возвышенных, волшебных чувств. Пусть не каждому сердцу дано узнать и почувствовать все то прекрасное, что таится в каждом зеленом листочке, в каждой капельке воды, в каждой трели соловья и крике чайки, но от этого волшебная сила, обитающая здесь, ничего не теряет. И от каждого звука и малейшего дуновения ветерка рождается новая, необыкновенная жизнь, способная изменить нас. Хотя порой кажется, что перемены невозможны, всегда есть надежда на светлое, новое будущее, в котором не будет боли и страданий. Но наш мир несовершенен, и мы привыкли принимать его недостатки и использовать достоинства. И в наших силах изменить нашу судьбу так, чтобы мир снова обрел смысл…
С моря дул прохладный ветер, и солнце необычайно ярко горело в вышине. В воздухе витало какое-то странное напряжение. Это было так несвойственно для жаркого июля. И в небесах, и на земле царила гнетущая тишина, мгновенно заглушающая малейший звук. Казалось, в ней терялось нечто необыкновенное, особенное, неспособное сосуществовать с этим миром. Оно витало в воздухе, но никто не смог бы увидеть этот подарок небес. Что это было? Мы никогда не узнаем. Недаром все неземное и по волшебному прекрасное скрыто от человеческих глаз, неспособных проникнуть сквозь пелену уродства и забытья, чтобы увидеть настоящее чудо. Но нет, в этой тишине рождались звуки, иные, чуждые нашему миру. Все вокруг кричало о приближающейся катастрофе, о конце жизни на земле, о всеобщей гибели и торжестве зла. С незапамятных времен человек говорил об Апокалипсисе, как о конце бытия. Но разве можно представить, что все закончится в один миг, не оставив следа. Стоит задуматься, и тут же приходит на ум мысль об ужасных катастрофах и гибели людей, предшествующих вечной тьме. И мы задаемся вопросом, а возможно ли это предотвратить или же костлявая рука судьбы уже нависла над нашими жизнями? Ответа нет. Мы продолжаем жить, и все идет своим чередом. Но однажды, проснувшись утром, каждый из нас поймет, что это конец. Не потому что вокруг будет темно или мир превратится в руины, просто все души осознают, что дальше пути нет. Нет ни прощения, ни развития, ни горечи, ни спасения – ничего не осталось. Ведь злодеяния и ненависть уже давно переполнили, казалось, безграничную чашу вселенского терпения. И, может быть, хотя бы в этот момент каждый человек вернет себе то давно утраченное волшебство…
И этот день тоже был особенный. Не последний для мира, но способный перевесить, наконец, неумолимую чашу весов в этой вечной и божественной борьбе добра и зла…
Высоко на самом краю обрыва в развевающемся на ветру белом платье стояла девушка. Ее каштановые волосы, повинуясь порывам ветра, волнами летели вперед. Она была прекрасна в свежем очаровании своей юности. Но на ее лице лежала печать неимоверного страдания. Оно лилось из ее глаз, сухих и неумолимых для слез, но живых и полных любви для созерцания мира, лежащего у ее ног. В этом необыкновенном слиянии восторженности и ужаса едва ли можно было отличить приговор от долга и покаяние от мечты. Девушка смотрела куда-то вдаль, за горизонт, пустым отсутствующим взглядом. Ее глаза блестели внутренней силой, способной как уничтожить, так и возродить к жизни буквально из пепла. Но в этом взгляде было нечто манящее и одновременно страшное, искушенное. Ее бледные губы (не уступающие, однако, бледности ее лица) беззвучно шевелились, словно силясь что-то произнеси. Но воздух, видимо, был слишком тяжел, чтобы суметь подхватить эти тихие слова. Однако тяжелый вздох вырвался из ее груди и эхом разлетелся по всей округе. «О Боже, это снова случилось», - еле слышно прошептала она. И глубокая печаль читалась в ее мутных глазах…
Черноволосый красавец Карл Конорс проверил высоту и остался крайне доволен. Все шло как по маслу. Он парил высоко над водой с отличным парашютом и был уверен, что его ждет прекрасное приземление. А сейчас прохладный ветер дул ему в лицо, и Карл старался забыть обо всех своих проблемах. Да, полет был его единственным шансом. В его душе постоянно присутствовала необъяснимая пустота, которую ничем не удавалось заполнить. И, только летя над землей, он мог хоть на миг забыться и снова оказаться в стране своих грез, где рядом с ним была она. Его подруга жизни не имела каких-либо физических черт. Несмотря на упорные попытки юноши создать ее облик, его воображение как будто само изо всех сил противилось этому. Но представление о ее душевных качествах всегда оставалось для него неизменным. Дело в том, что Карл принадлежал к числу людей тонко чувствующих, живущих душой. С самого своего детства он твердо уяснил, что внешность человека в большинстве случаев ничего не значит, а вот душевную красоту невозможно скрыть даже под внешним уродством. Эта девушка, его мечта, обязательно должна была быть доброй, светлой, чуткой к чужому горю, милосердной и умной. Но он так же не представлял себе ее без умения любить и хранить верность, без чистоты помыслов и самоотверженности. Такой была она в его мечтах, возможно, потому что он сам был таким. А душам, умеющим чувствовать тонко, не так как остальные, сложно жить в мире без подобных себе. И Карл искал эту девушку, так как она была его спасением от одиночества, так как он сам мог спасти ее. Она была ему нужна. Ее светлый, но расплывчатый образ все время стоял у него перед глазами. Именно ее ему так не хватало…
Карл очнулся, словно от удара током. Он посмотрел вперед на обрыв, на который собирался приземлиться – там стояла девушка! Конорс закричал, но она будто не слышала его. Он продолжал кричать, но она не обращала никакого внимания. Возможно, ее мысли были слишком далеко от реальности, и она просто не могла его видеть. Но юноша понимал, какая опасность ей угрожает. При таком столкновении переломанные кости – это минимум, что грозило им обоим. Хотя положение его жертвы было бы гораздо более плачевным. Но Карл ничего не мог поделать. Еще несколько секунд, и… он уже распластался на земле, подмяв под себя бедную девушку. Но, несмотря на пережитый ужас, странное чувство овладело им, как только эта странная незнакомка оказалась в его объятьях. Тепло ее изящного, хрупкого, однако гибкого тела будто согрело его душу. Сам того не заметив, на один миг он удержал ее в своих объятьях. Но миг был для него вечностью… Вскоре он уже стоял на ногах, одной рукой отодвигая парашют, другой – поддерживая девушку. Он заглянул в ее глубокие голубые глаза и ужаснулся тому, что там увидел. Он толком не понял, что это было. Но никогда раньше ему не приходилось видеть такое страдание. Оно глубоко тронуло его душу, овладело его существом. И на это мгновение, когда он смотрел в ее глаза, ему почудилось, что он чувствует то же, что заставляло ее страдать. Он слышал стук ее истерзанного сердца. Оно билось ровно, несмотря на травмы и шок, которые, возможно, нанесло ей падение. А вот его сердце ускорило свой до этого тихий и неверный ход. Карл чувствовал, что эта девушка возносит его на небеса, не имея крыльев, что она помогает забыть о боли в сердце и заполнить пустоту в душе. Но вдруг он вспомнил, что она могла пострадать, и опасение за ее жизнь вернуло ее на землю. Отбросив парашют, он схватил за плечи незнакомку, которая все это время оставалась без движения.
- Боже мой! – воскликнул он. – Вам плохо?! Девушка, да скажите же что-нибудь! – добавил он в отчаянье. – Я отвезу вас в больницу!
- Нет, не надо, все в порядке, - тихо ответила незнакомка, и ее голос гулким эхом разлетелся повсюду.
- Вы уверены? Мне кажется… - замялся Карл, все еще обнимая девушку за плечи (но глухой звук ее голоса будто подчинял себе).
- Не важно, что вам кажется, - сухо ответила она и, высвободившись, наконец, из его объятий, быстрыми шагами устремилась в заросли, ни разу не обернувшись.
Карл посмотрел ей вслед, и странная улыбка пробежала по его лицу. «Необыкновенная девушка», - подумал он. И с тех пор уже не смог о ней забыть.
Незнакомка медленно брела между деревьев, низко опустив голову. Она двигалась легко и грациозно, хотя чувствовалась, что каждый шаг давался ей с трудом. Казалось, каждый глоток воздуха был наполнен для нее самым опасным из ядов, сладкой отравой, медленно парализующей не тело, но чувства. Это странное создание мира размышляло о том, что было у нее на душе. Если, конечно, после всех горечей и страданий у нее еще могла остаться душа. Порой ей казалось, что конец ее мукам никогда не наступит. Она все искала, но не могла найти, ждала и не умела дождаться самое дорогое и светлое воспоминание. Но оно было где-то далеко, за горизонтом ее мировосприятия. Светлому чувству не дано было пролить смягчающий бальзам на ее глубокие раны. Нет, это была не физическая боль. Страшные шрамы остались от тех невиданных ран в ее душе. Кем она была? Девушка едва ли сама могла это понять. Ее тело двигалось медленно, а мысли и душа были уже далеко, там, откуда никто еще не возвращался, кроме нее… Иногда она останавливалась, чтобы нежно провести рукой по коре дерева. При этом в ее глазах появлялся какой-то особенный блеск. И на миг ей казалось, что ее ровно бьющееся сердце наполняется необыкновенным, чарующим теплом. Но это была всего лишь иллюзия. Когда-то она лишила себя этого тепла, но ей не о чем было жалеть. Не потому, что в ее душе не было ни капли раскаянья, она просто не знала, в чем ошиблась. Столь благородное Провидение подарило ей жизнь, не потрудившись объяснить о смерти. А это место с его немые, как на первый взгляд казалось, обитателями наполняло ее жалкое существование смыслом. О, как давно она знала эти деревья! Только они и помнили о ней. Возможно, они даже знали о ее судьбе больше, чем она сама. Как бы и ей тоже хотелось это знать! Но теперь все начинается заново. Несколько дней, и снова мрак. И пустота, на века поселившаяся в ее душе, уже не могла вернуть ей покой. Какой-то страшный рок навис над незнакомкой, будь то судьба или стечение обстоятельств, никто не мог ей помочь, и она это знала. И сейчас она делала то, что всегда. Машинально двигаясь вперед по каменистой дорожке, она не владела собой. Ее влекло сердце, а разум был настолько порабощен его бессменным игом, что уже не мог сопротивляться. О, как ей хотелось остановиться и закончить это навсегда. Но она не могла, у нее не было на это права. Эта странная девушка была одной из тех, чья жизнь и судьба принесены в жертву беспощадному року… «За что же мне это все? Что я такого сделала, чтобы так со мной? - подумала она с горечью. – Почему все так сложно? Почему я не могу просто жить? А нужно ли мне это? Не знаю. Я уже ничего не знаю, - продолжала она рассуждать про себя. – Как-то все странно. Казалось бы, все снова так же, как… Но что-то не так на этот раз». Хотя бы в своих мыслях она могла быть откровенной с собой. Ни друзей, ни врагов, ни любви, ни счастья, ни надежды – вот что представляло собой существование незнакомки. Право размышлять было ее единственной привилегией, но это не приносило ей покоя в душе, о котором она мечтала каждую секунду, каждый вздох, каждый удар ее холодного сердца. И весь окружающий ее мир представлялся ей лишь полем битвы, но не с врагами или злом, а с самой собою, не способной что-либо улучшить или изменить…
Занятая своими мыслями, незнакомка и не заметила, как остановилась перед старыми развалинами замка, когда-то стоявшего неподалеку от обрыва, за лесом. «И почему меня так влечет сюда?» - подумала она, проводя рукой по потрескавшимся, покрытым мхом камням. Эти камни могли поведать ее историю, сумей она их услышать. Но несчастная жертва рока была глуха к их жалобным воззваниям. И, хотя даже черная туманная мгла, практически непрестанно окутывавшая руины, говорила с ней, девушка не могла ее услышать: непрерывное течение времени еще не прервалось в ее сознании. И только тихая скорбь в сердце незнакомки подсказывала ей, что это место овеяно самым страшным, но и самым возвышенным проклятием веков…
Стемнело почему-то довольно рано. Карл только несколько минут назад закончил работу и покинул офис. Теперь же он не спеша ехал в своей новенькой спортивной машине и пытался привести в порядок мысли. На работе это ему сделать не удалось. Да, собственно, его никто особо и не нагружал в тот день. Семейное положение юноши позволяло ему делать все, что душе угодно. Он был единственным племянником своей более чем обеспеченной тетушки, воспитывающей его после кончины отца. В собственной квартире в центре города, кстати сказать, в наилучшем районе, его никто не ждал (как вы уже догадались), а его очаровательные, но не менее честолюбивые и самодовольные кузины, обитающие в доме тетки, вряд ли были бы очень рады его видеть. Работа не особенно обременяла его. Кампания, для которой он создавал архитектурные проекты, принадлежала его семье, и Карл, естественно, мог позволить себе явиться на работу когда угодно. Но, несмотря на удушливую атмосферу богатства и вседозволенности, он вырос человеком глубоко порядочным, отвергающим заносчивость и прямо таки сатанинское чувство превосходства, которое наблюдалось у его двоюродных сестер. Он работал, не покладая рук. И все, чем обладал, было исключительно его заслугой. У юноши была добрая и чистая душа. Смерть родителей заставила его многое обдумать и взвесить. Он научился ценить истинные, а не ложные ценности, не искать себе кумиров и примеров для подражания, а стараться перенять у каждого человека, будь он богат, беден или невежественен, все самое лучшее, присущее человеческой натуре. Он был странен для своего времени, пожалуй, даже слишком. Но это никогда не пугало его. И он умел примирить с таким положением дел окружающих себя людей. Он не любил лесть, заносчивость и зависть. Поэтому его друзьями были такие же высокие души, как он сам. Они стали его неизменными спутниками с самого детства и шли с ним рука об руку в течение все жизни. Он был абсолютно спокоен на их счет, не ожидая предательства и, как говорится, кинжала в спину. Но сегодня его обычная задумчивость сменилась странной нервозностью и предчувствием грядущих бед. Юноша знал, что жизнь одного из дорогих ему людей была в опасности. Но он не видел причины слишком волноваться, время его примирило с неизбежностью конца. Однако, наряду с предчувствием, терзавшим его уже несколько часов, мысли о незнакомке все время лезли ему в голову. Он не мог забыть ее небесного цвета глаз, отражавших его собственное лицо и непроницаемых для его взгляда. Что-то было в ней такого, чего юноша никогда не видел. Кто она? – спрашивал он себя. Но вместо ответа ему вспоминался ее изящный силуэт в развивающемся на ветру платье…
Совершенно погрузившись в себя, Карл не заметил, как подъехал к дому. Он вышел из машины и не успел открыть дверь своей квартиры на десятом этаже симпатичного светло-голубого здания, как у него зазвонил сотовый.
- Да, - ответил он.
- Карл, это Дэймон, - голос дрожал.
- Что случилось? – у Карла перехватило дыхание.
- Дэйзи, - выдохнул голос.
- О Боже, что с Дэйзи? – Карла трясло.
- Она умирает, друг, - Дэймон рыдал. – Приезжай как можно скорее, Карл!
- Сейчас буду! – воскликнул Карл и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.
Эта новость поразила его в самое сердце. Он знал, что его подруга в больнице, многократно навещал ее, но она чувствовала себя лучше! Как могло случиться, что теперь Дэйзи грозила смерть. Карл все еще не мог в это поверить. И сейчас, буквально летя на бешеной скорости к больнице по темным и из-за внезапного похолодания опустевшим улицам, он думал только о ней…
А в это время все та же таинственная девушка шла по темной улице. Но она изменилась до неузнаваемости. Теперь на ней был черный кожаный костюм, а волосы, собранные в тугой конский хвост, больше не развевались на холодном ветру, а представляли собой некую монолитную и неподвижную структуру. Теперь лишь гордость и достоинство было написано на ее бледном, но несколько ожившем лице. Черные глаза смотрели прямо в темноту. Фонари светили слабо, но благодаря им было видно несколько ближайших домов. Девушка шла медленно, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Но вокруг царила полная тишина. Однако незнакомка, казалось, увидела в этом нечто большее, чем просто пустые улицы и отсутствие шума. Вдруг она замерла. И даже звук ее шагов замолк, словно потерявшись в безгранично темном пространстве. Лишь слабый свет фонарей несколько рассеивал темноту. Но девушка оставалась без движения. Она вся превратилась в слух, стараясь расслышать хоть что-нибудь. Но сам воздух будто поглощал звук. Пытаясь прислушаться к тишине, девушка незаметно для самой себя погрузилась в собственные мысли. В своей памяти она возвращалась к утру этого дня. Что-то странное с ней произошло. Тогда ей на миг показалось, что ничего вокруг не существует, что она летит в небесах. Она понимала, что это была лишь иллюзия, но раньше такого не было. Никогда прежде ничто не заставляло забыть о главной цели жизни, пусть навязанной, но все же желанной. Но в тот момент ей было все равно, что с ней будет. Впервые она мечтала остановить время, чтобы оставить все, как есть. И даже этот, по ее мнению, слегка неуклюжий парень показался ей милым, ведь никто не заботился о ней. А он хотел ей помочь… правда, после того, как чуть не убил, но это мало волновало девушку. Уж она-то знала, что ей еще не время умирать. В общем, все это было настолько странно, что не выходило у нее из головы. Но вдруг что-то заставило незнакомку вернуться на землю. Она открыла глаза и вгляделась в темноту. Сумерки сгущались, а свет фонарей подозрительно терялся в них, пока совсем не исчез. И только сейчас девушка заметила, что в дальней стороне улицы сгущалась темнота. Но это открытие не заставило незнакомку пошевелиться. Ее глаза инстинктивно прищурились, чтобы лучше увидеть то, чего она боялась. Она стояла без движения, глядя в темный угол в нескольких шагах от нее. И вдруг темнота зашевелилась! От нее стали отделяться расплывчатые тени. И уже через несколько секунд они огромным потоком устремились к девушке. Незнакомка отскочила в сторону и соединила ладони. Тени продолжали двигаться. А ее руки начали светиться, и она с удовольствие почувствовала, как тепло разливается по ее телу. Не успели тени достигнуть своей цели, как свет образовал большую сферу, увеличивающуюся в размерах и сметавшую зловещих призраков. Все те, что попадали внутрь сферы, моментально рассеивались, издавая жуткий крик, больше напоминающий вой. Свет потоками лился из рук девушки. Нет, теперь он исходил от всего ее тела. Она чувствовала необыкновенный душевный подъем. Каждой клеточкой своего необычного организма незнакомка ощущала, как нечто высшее, неземное проникает внутрь нее, принося потрясающую, живую силу. Девушке казалось, что она парит над землей, а все вокруг представлялось ей иначе. Так с ней бывало и раньше, но почему-то только сейчас она заметила, что это прекрасно. Все вокруг было энергией, от каждого предмета исходил световой поток различной яркости и цвета. И она была частью этого потока. Ни время, ни пространство больше не существовало для нее. Энергия, завладевшая бренным телом девушки, била ключом. Все тени сгорели, и свет постепенно исчез, вернулся обратно в ее руки. Незнакомка сжала правую руку в кулак. «Что-то не так, - прошептала она, прислонившись к холодной стене одного из домов. – Зло увеличило свою мощь. Призраки стали сильнее. Хватит ли у меня сил противостоять им? – сомнение отразилось в ее глазах. – Нет, должно хватить, иначе им всем не жить!» Девушка с силой ударила кулаком в стену и, собравшись с силами, пошатываясь пошла на другую сторону улицы. Она чувствовала себя полностью разбитой. Сегодня ей пришлось потратить слишком много энергии, чтобы предотвратить вторжение. Но несмотря ни на что она, взяв себя в руки, направилась через дорогу. И именно в этот момент машина, на огромной скорости вылетевшая из-за угла, помчалась прямо на нее. Незнакомка успела отскочить в сторону так, что водитель лишь слегка задел ее. Но силы изменили девушке – она пошатнулась и упала на землю. Карл, который и был за рулем злополучной машины, вздрогнул. Он так задумался, что не заметил человека! Он-то полагал, что никто не ходит по темным улицам небольшого городка. В ужасе юноша подбежал к своей жертве и склонился нал ней, приподняв девушку с земли.
- О Боже! С вами все в порядке?! – воскликнул он, вглядываясь в ее лица и ощущая некую смесь страха и восхищения.
- Кажется, вы задались целью меня убить, - усмехнулась незнакомка, и почему-то знакомые Карлу огоньки блеснули в ее глазах.
- Это вы? – спросил он с искренним удивлением, пытаясь поставить девушку на ноги.
Она пошатнулась и оперлась на его плечо.
- Я отвезу вас в больницу! Только скорее, пожалуйста, садитесь в машину! – воскликнул он, открывая дверцу.
Девушка посмотрела как-то странно Карлу в глаза и вдруг кончиками пальцев коснулась его щеки. И в этот самый момент юноша понял, что знает ее. Он не знал, откуда, но сердце его торжествовало при мысли о встрече с ней. Как ни странно, в его голову даже не посмели закрасться мысли о какой-то романтической привязанности или о небольшом приключении с красивой девушкой. Он чувствовал нечто большее, ведь, как уже известно, его душа была слишком возвышенна, чтобы думать о мелочах. Карл испытывал к этой девушке нечто большее, чем даже любовь. Это была некая смесь восхищения, уважения, дружбы и нежной любви. Он видел ее всего однажды, но понял все сейчас. И когда незнакомка посмотрела в его глаза, она тоже кое-что поняла. Ее самые страшные предчувствия оправдались. Она увидела в его взгляде не любовь и уж никак не уважение. Она просто не думала об этом. Прекрасной поборнице справедливости почудилось горе, печаль и смерть. Она проникла в самые сильные страхи и самые глубокие привязанности молодого человека…
- Она умирает, да? – спросила незнакомка тихим голосом.
Карл сам не знал, что с ним произошло, но он просто протянул ей ключи. Кто она была, как ее звали, не имело теперь для него значения. Он просто понял, что она – нечто большее, чем просто человек. В ее черных глубоких глазах он увидел Вселенную во всем ее совершенстве. Вот почему он осознал, что имеет дело не просто с особенной девушкой, а с существом, принадлежащим другому миру…
Через несколько минут они уже подъезжали к больнице. Карл и девушка буквально бежали по холлу, пока не остановились у двери одной платы. При виде их со стула поднялся высокий парень с русыми волосами и печальными зелеными глазами. Он удивился, увидев девушку. Его поразило ее бледное лицо и пронзительный взгляд. Признаться, Дэймону было просто не по себе рядом с ней. Она казалась ему странной, в ней было нечто зловещее, холодное, но в то же время пленительное. Именно поэтому он не сразу решился заговорить.
- Карл, а кто это? – спросил он, переводя взгляд на друга.
- Ну, это… - замялся парень.
- Грейс, - тихо сказала незнакомка. – Меня зовут Грейс.
С этими словами она прошла в палату Дэйзи. Дэймон посмотрел на нее с нескрываемым удивлением, но ничего не сказал и даже не попытался остановить. Почему-то у него даже не возникло никакого предубеждение против ее желания войти. Для юноши это показалось естественным, хоть подруга его умирала.
Грейс открыла дверь и вошла в небольшую палату, наполненную отвратительным запахом лекарств, к которому, однако, примешивался тонкий аромат роз, стоящих в скромной вазе на тумбочке у кровати. Симпатичная светловолосая девушка лежала в бреду. Ее лицо было бледным и возбужденным. Она смотрела широко раскрытыми глазами прямо на Грейс, но будто не видела ее. Мысли и чувства Дэйзи были далеко, там, куда она никому не пожелала бы попасть. Страшное, чудовищное видение заполнило все ее существо. Она невнятно бормотала что-то. Девушка подошла ближе к больной и прислушалась.
- Пустота приближается, зло уже здесь, - невнятно бормотала Дэйзи, но Грейс поняла ее слова. – Мне страшно, - шептала она. – Это конец.
- Нет, - вдруг заговорила Грейс, проведя рукой над ее лицом. – Это всего лишь сон, страшный сон, - голос девушки звучал тихо и вкрадчиво. – Ты проснешься, и страх исчезнет, - девушка присела на стул возле кровати Дэйзи, взяв ее за руку. – А я живу в этом сне, - еле слышно добавила она.
- Карл, кто эта девушка? – спросил Дэймон. – У нее такое имя, Грейс, Милость. Интересно…
- Что сказал врач про Дэйзи?
- Она умирает, - ответил тот. – Мы ведь знали, что это произойдет рано или поздно, ведь так? - он замолчал. – Но почему, почему она умирает такой молодой?! За что же ей это?! Она в жизни ничего плохого не делала! – завопил Дэймон, хватая Карла за грудки.
- Успокойся, Дэймон! – Карл положил ему руку на плечо. – Я знаю, что ты любишь ее. Она слишком много для тебя значит, чтобы потерять ее вот так. Но почему ты не в палате?
- Я не могу видеть ее такой несчастной, у меня сердце рвется. Я вышел недавно, а до этого пытался ей помочь… она не узнала меня, брат.
- Этого следовало ожидать, - тяжело вздохнул Карл, отводя взгляд. – Она такая добрая, милая, отзывчивая, самое нежное и доброжелательное существо… - задумался он.
- Она тебя никогда не простит, ты ведь обещал, что если у тебя появится девушка, то ты сразу познакомишь их.
- Что? – удивился Карл, отвлекшись от мрачных мыслей. – Ты думаешь, что Грейс… Ты псих, Дэймон, - добавил он и понял причину попытки перевести разговор на другую тему.
Несмотря на нелепые старания скрыть свою боль, сердце у Дэймона разрывалось. Эта девушка, та, что лежала при смерти, была для него всем. Он дышал одной ею, жил лишь ради того, чтобы видеть ее. А если ее не станет, что ему останется? Последовать за ней, но это был бы грех. Хотя в глубине души юноша чувствовал, что долго без нее не проживет. Он помнил каждую их встречу, каждую ее улыбку. Он никогда не говорил Дэйзи, что она для него больше, чем друг, но не жалел об этом. Ведь в противном случае его ждали две крайности. Одно слово могло бы нарушить идиллию между ними. Скажи она, что любит – он бы умер от счастья, а потеряй он ее дружбу, не обретя любовь – смерть пришла бы к нему от страданий. Его добродушная подруга, бесспорно, догадывалась о его чувствах, но молчала, боясь обмануться. Она любила Дэймона, он был для нее, наверное, тем же, чем она была для него. Но девушка и не думала, что в ее состоянии этот молодой здоровый юноша мог бы ее полюбить. Он был другом, лучшим другом… Он так самоотверженно ухаживал за ней во время болезни, хотя тогда она и не думала о смерти. Однако ухудшение ее состояния прогрессировало так быстро, что жить ей оставалось всего несколько недель. Карл и Дэймон – все, что было у девушки в этой жизни. Она выросла в приюте, и ее семьей стала тетка Карла. Дэймон не был одинок, у него была семья. Но эти холодные и расчетливые люди не могли понять его горячего сердца. Поэтому дружба была единственным, что спасало его от одиночества. И три горячих, восторженных сердца нашли друг друга. Они клялись в вечной дружбе. В своей же душе Дэймон клялся в вечной любви, поэтому он знал, что Дэйзи всегда будет жить в его сердце, несмотря ни на что. Он сохранит любовь навсегда. Хотя где-то в самом дальнем уголке его сердца еще жила надежда, что любимая будет жить. Он поклялся, что в этом случае раскроет свое сердце девушке своей мечты.
|
Форум Гнезда - Информационный центр
