следующая тема »

Не бейте меня, господа модераторы! Ну вот опять вырвалось...

Расставание – худшая пытка:
Кровь и боль – алые нитки,
Нетерпенье узор выткет.

Расписание – вот мучение!
И доводит до исступления,
И нарушить его – преступление.

Расстояние – самый главный враг,
Наплевать нельзя и забыть никак,
Колет тысячей иглоострых шпаг.

Ожидание – оправдание,
Всех обид и ссор забывание,
Очистительное страдание.

[Ода вишневому пирогу]

После долгого творческого застоя случился прилив вдохновения. По поводу вполне конкретному - небольшой сходки. Итак, посвящается "Штолле" 

Ода вишневому пирогу

О божественно-сладкая ягода,
В тесто нежное погруженная!
О кислинка волшебно-малая,
Кровью сока на свет извлеченная!

За тобою беседа неспешная
Плавно-медленно развивается,
За тобой непогода снежная
Почему-то сама забывается.

И сидят за столом драконные,
Не рычат, не шипят, не кусаются,
Очень вежливые, церемонные,
Дружно-ласково улыбаются.

Вот прильнули к любимым драконочки –
Им тепла в день холодный так хочется,
Словно маленькому мышоночку! –
Но того и гляди расхохочутся.

Ковыряет старый драконище
С миной грустною пирог луковый,
Смотрит, как на поле побоища, -
Неудачен он, невезуха вот!

А дракончик юно-хвостатенький
Преотважно с пломбиром сражается:
Это лакомство липко-сладенько
В своей вазочке не помещается.

Тем же временем два дозорные
Об игрушках в сети беседуют,
Как богатства свои иллюзорные
В киберкосмосе тратить следует.

Уж какие они непохожие –
Но меж ними нет разногласия,
Лишь довольство на каждой рожице
И в речах пониманья мальвазия.

То пирог вишневый колдунствует,
Испускает флюид безмятежности…
Пусть сегодня драконы поумствуют –
Завтра в море людской поспешности.

О божественно-сладкая ягода,
В тесто нежное погруженная!
О кислинка волшебно-малая,
Кровью сока на свет извлеченная!

(на всякий случай прячется, накрывается хвостиком, зажмуривается и делает вид, что ее здесь нет)

О да, вишнёвый пирог был восхитителен

Офигенно  : DDD !
Штолльня должна тебе кучу бабок за такую рекламу xD

[Vitra]

(открывает глаза и высовывает нос)
Спасибо за идею, Vitra. 

На сей раз поупражняемся в другом жанре 

Посвящется ДР, естественно

Наш Дракон овиртуален –
Нету жизни для него
Ни в походе, ни в привале
Без Тырнета одного!

Как с утра туда вопьётся,
Так не ест, не пьет – сидит,
Позовешь – не обернётся,
Что-то странное бурчит.

Долго-медленно читает,
Выпьет чаю – снова там
То он письма разбирает,
То гуляет по гуглям…

Он лохматый и голодный,
С неумытой бородой,
Но на форуме добротный
Пост родился у него!

Вот уже прошла неделя…
От экрана – ни ногой!
Я немножко пошипела
И пришла с сковородой.

Вот уж, право, пошипела,
С сковородкою пришла!
А у мну серьёзно дело -
Что плохого в нём нашла?
 :blink:

Навеяло темой о Благородных драконах - с одной стороны - и неблагородным поведением некоторых существ - с другой.

То примета плохая –
Раздраконить дракона:
Раздраженьем вскипая,
Не почтит он закона.

Для крылатого гнева
Нет преград и отсрочек!
Будут справа и слева
Все сжиматься в комочек,

Будет страхом задавлен
Всяк увидевший это,
Размочален, расплавлен,
Задрожит душа где-то…

Но не надо бессильным
Благородных бояться:
С их чутьем щепетильным –
В том могу я поклясться! –

Места нет подлой злобе,
По грехам путь указан.
Да, судье он подобен:
Лишь виновный наказан.

Продолжаю искать себя. Не совсем хокку, но что-то похоже. Тема навеяна маем и подготовкой к слету. 
К нам уж лето идет.
Претворю я в вино одуванчик -
пусть порадует снова!

Из сирени вино?
Но сама опьяняет она,
слишком крепок ее аромат.

Подниму я бокал –
отражаются звезды в вине.
Пить не стану: луна не позволит.

Мы открыли бутылку вина,
только некогда пить за беседой.
Лишь цветы от него охмелели.

[Под старой липой.]

И опять почти ни о чем.

Под старой липой.

   – Ты, малый, главное дело клювом не щелкай. Знаешь, каково жить в большом городе? Зазевался – и надули тебя. Такой народ, что из горла готовы вырвать – жадные, наглые, только покажи простоту!
    Старший собеседник уселся поудобнее – разговор обещал быть долгим. За свою долгую жизнь он накопил изрядные запасы житейской мудрости и теперь делился ими с племянником, пристроившимся рядом. Тот второй день как прилетел в столицу и после знакомства с мегаполисом чувствовал себя усталым и растерянным. От юноши за версту несло деревней: крупный и неуклюжий, на дядюшкины поучения он хлопал наивными круглыми глазами.
    – По улицам ходи не просто так, а в ритм старайся попасть. Тут ведь оно как: окажешься на чьей дороге – затопчут и не поморщатся. Особенно если в толпу попадешь.
    – А мамка говорила, что люди-то везде одинаковые... – робко попытался возразить племянник.
    – Да сестра моя всегда наивной была, с самой юности, иначе не улетела бы в вашу глушь. Хорошо хоть отца твоего встретила, без него пропала бы. Хырр!.. Кха-кха...
    Дядюшка хрипло откашлялся и продолжил:
    – От толпы всегда подальше держись. А увидишь компанию подростков с пивом – рви когти от них быстрее, там не предскажешь, чего ожидать. Так что поглядывай, чего вокруг тебя делается, только головой не верти. На улицах знакомства не заводи, а тем паче в дом никого не приглашай. Ушлые тут все – караул просто.
    – Что, и девчонок нельзя?
    – Коль свое добро не дорого, мое пожалей. Зашла как-то раз одна такая. «Простите, извините, подскажите дорогу...» А потом хватился: ни часов, ни колечка с камушком – по тетке твоей памяти.
    Дядюшка тоскливо вздохнул и задумался. Племянник тоже помолчал и спросил:
    – Это... ты уж извини, но что с тетей стало-то? Мамка, как весточку твою получила, только плакала, мне не рассказывала.
    – Собака ее загрызла. Здоровая такая тварь, бойцовская. И куда только власти городские смотрят, дозволяют таких держать?
    Юноша испуганно охнул.
    – Да я уж поуспокоился за эти два года. Ну, домой, что ли? Сумерки наступают, нечего темноты дожидаться.

***

    На небе вспыхнули и погасли последние отблески багряно-золотого заката. Буйство винно-красных красок сменилось холодным оттенком молодой травы. Пробежавший по парку прохладный ветерок заставил девушку на скамейке вздрогнуть и теснее прижаться к спутнику, а тот, как зачарованный, следил взглядом за сорвавшимися с липы двумя воронами: потолще – племянником, поменьше и пошустрее – дядюшкой. Когда птицы скрылись из вида, он повернулся и погладил девушку по голове.
    – Вот ведь оно как, милая. У них те же заботы, что и у людей – и у ворон, и у кошек, и у мышей.
    – Да. А почему я раньше не могла разобрать, о чем они говорят?
    – Раньше-то ты шум города слушала, а сейчас внимательнее к природе стала. Я же говорил, что это нетрудно.
    – Да. Спасибо тебе.
    Она зябко поежилась.
    – Нам, наверное, тоже домой пора.

    Вышедшая на ночную охоту кошка недоуменно взглянула на идущих по аллее драконов. И чего только не примерещится в ласковых летних сумерках...

08.06.10

Хорошо, весьма хорошо о воронах получилось.

От юноши за версту несло деревней

Не слишком удачно. "Несло" с запахом ассоциируется. 
Настроение хорошей вспышкой всегда красиво.

"Несло" с запахом ассоциируется.

Разумеется. И по виду, и по запаху типичный селянин. Вот бывает: смотришь на такого, и вспоминаешь запах сена и молока. 

[Песни северного ветра]

Злобная пародия на сами знаете кого 

Песни северного ветра

     Ника никогда не любила Новый год. Да и за что его любить? Когда ей было восемь лет, родители решили порадовать приглашенным Дедом Морозом – и это был худший из праздников. Не считая того, который приближался.
     Закончив институт и промаявшись полгода в поисках работы, Ника переехала из родного Подкрылкина в город покрупнее. Работа нашлась сразу, а друзья – нет, поэтому приглашать к себе ей было некого. Корпоратив же отпадал, потому что ее настигла очередная простуда, поэтому за два часа до наступления нового года девушка сидела в теплом халате и шерстяных носках, пила чай с вареньем и беспрерывно сморкалась. О празднике напоминала только еловая ветка, подаренная соседкой.
     А погода выдалась самая что ни на есть зимняя! За окном завывал сильнейший ветер, который то и дело бросал в окно хлопья снега. В природе царила полнейшая неразбериха: ни неба, ни земли, только круговерть удивительно крупных снежинок. Ника тоскливо посмотрела на все это и уже собралась было задернуть шторы, как заунывно-однообразная песня ветра сменилась залихватски-ритмичным шумом. «Словно огромные крылья рассекают воздух, - пронеслось в ее голове. – Да нет, ерунда какая, небось, рекламный плакат сорвался». Ника отвернулась, и тут в окно постучали – громко и требовательно. На пятом-то этаже.
     Удивляясь сама себе, девушка распахнула окно. Порыв ветра, разумеется, радостно забросал ее снегом, но было не до этого. Ибо в окно стало протискиваться существо самого невероятного вида: с объемистым брюшком и крокодильими лапами, оно дружелюбно улыбалось всеми тремя пастями. Голов, естественно, тоже было три, причем на каждой красовалась красная шапка Деда Мороза, а к средней вдобавок была прицеплена накладная борода. Особой грацией существо не отличалось, к тому же оно зацепилось за подоконник крылом и, пытаясь высвободиться, другим снесло горшок с геранью. Охнув, незваный гость безуспешно попытался поймать цветок и сорвал штору. Вместе с карнизом. 
     Наконец странный визитер целиком очутился в комнате, снял головные уборы, закрыл окно и критическим взглядом окинул помещение. При виде стола, на котором одиноко стояла чашка, он недовольно поморщился.
    - Это что, все угощение? – с подозрением спросила средняя голова. – А салатик где?
    - А зачем? – грустно ответила Ника.
    - Колбасы тоже нет? – влезла в разговор левая голова.
    - Ишь, разморило тебя. Сказано же – вегетарианцы мы! – раздраженно парировала средняя.
    - Ты скажи еще, что у нас сухой закон, - иронично отозвалась левая.
    Средняя подняла глаза к потолку .
    - Нет, таких законов нет. А вот убитое есть не будем.
    - Ну хоть тортик-то найдется? – полусонно протянула правая.
    Средняя развернулась к ней и рявкнула:
    - Мы ж на диету сесть решили! И так уже в двери не проходим, приходится в окна лазить…
    Упоминание об окне вывело Нику из прострации, и она поинтересовалась:
    - А вы, собственно, кто?
    Все три головы развернулись к ней, и средняя представилась:
    - Мороз Горыныч. Новогодние визиты к одиноким взрослым. Сегодня командирован к тебе.
    Решив прояснить ситуацию, девушка продолжила допрос:
    - И откуда вы такие?
    - Известно – с севера. Поймали ветер да и прокатились на нем, - улыбнулась левая голова.
    - С ветерком! – захихикала правая, оглушительно чихнула и высморкалась в огромный платок.
    - Цыц! У вас обоих ветра и в голове хватает! - рыкнула средняя и хрипло закашлялась. – Слушай, у тебя тут курить можно, или на улицу выгонишь?
    - Ну вот… Сейчас будет нас травить! – скривилась левая. Правая, похоже, впала в спячку: шея поникла, глаза закрылись.
    - На кухне, наверное, можно, - подумав, предложила хозяйка.
    - Вот и отлично, - Горыныч потопал туда. За спиной его обнаружился огромный рюкзак, который он, впрочем, сразу же снял.
    Закурив, гость бесцеремонно открыл холодильник и всунул в него все головы.
    - Так… Огурчик есть, помидорка, перчик… Салатик я настрогаю. Лук где?
    С мыслью «Это все мне снится» Ника достала из ящика лук. Горыныч тем временем снял бороду и, дымя сигаретой, принялся орудовать ножом. Левая голова уже что-то жевала, правая сонно посапывала. Кулинаром трехголовое чудище оказалось, надо сказать, умелым: покрошив овощи, змей отодвинул миску, нашел картошку, ловко почистил ее, нарезал и потребовал сковородку. Затем пряности. Когда по кухне разнесся аромат жареного, средняя голова подмигнула девушке.
     - Будет у тебя настоящий праздник. С шампанским, как положено!
     - Ага, и гостей толпа! – съехидствовала левая.
     - Аааась? – зевнула правая.
     - Ой, да ну вас. Одна спит беспробудно, другая вечно жует что-то. Не стыдно перед девицей-красавицей?
     Провинившиеся потупились.
     - Ты уж не сердись на них. Балбесы, конечно, так ведь не со зла.
     Ника улыбнулась и спохватилась:
     - Ой, что это я? Сейчас накрою!
     На столе очутились четыре тарелки и заветные бокалы – первая покупка на новом месте. Горыныч успел извлечь из рюкзака бутылку шампанского, мясную нарезку и – совсем невероятно! – торт со взбитыми сливками.
     - Вкусы-то у нас разные, - пояснила средняя голова на немой вопрос хозяйки.
     - Точно! Нас куревом да алкоголем травит, ест одну траву, вкусности только по праздникам! – немедленно наябедничала левая, а правая кивнула, не открывая глаз.
     Лапы змея тем временем открыли бутылку – и не совсем удачно. Праздничный салют окропил потолок, отрикошетившая пробка разбила бокал.
     - Пить надо меньше! – противно засмеялась левая. Средняя не ответила, сосредоточившись на разливании того, что не успело пролиться.
     - На счастье! – наконец-то проснулась правая. – С наступающим тебя!
     - Он будет очень-очень хорошим. Ты заслужила, - продолжила левая, а средняя резюмировала:
     - За тебя, роднуль!
     Это был великолепный Новый год! Они вместе послушали звон курантов и посмеялись над старой комедией, и тут снова что-то изменилось в музыке ветра: в умиротворенное пение метели вкралась тревожная нотка. Горыныч встал, надел шапки, подошел к окну.
     - Ветер переменился. Говорит, что пора мне … - грустно сказала средняя.
     - У тебя хорошо, так и остался бы тут, - подхватила левая. Правая молча высморкалась.
     - Ну и оставайся! – на глаза Ники навернулись слезы.
     - Не могу. Служба. И ветер зовет. 
     Из всех шести глаз покатились слезы. Змей трижды слюняво чмокнул девушку, открыл окно, кряхтя, влез на подоконник и спрыгнул, раскрывая крылья. Ветер приветственно засвистел, подхватил его и унес в небо. А встречный порыв принес:
    - После китайского Нового года я опять прилечу. Обязательно. И договорюсь об отпуске. Ты мне понравилась!

[Ellery]

Ellery,
Я в восхищении!  Всё прекрасно написано и очень интересно читать 

Злобная пародия на сами знаете кого 

Ну... злобности здесь явно маловато  Хотя, определённые параллели и перпендикуляры сами знаете с кем вполне различимы  

Вот так вот семейные секретики и обнародуются...
 

[Игра в слова]

Продолжая рисовальную метафору - набросок тушью.

Игра в слова

     - Ты знаешь, откуда прилетает ветер?
     Вопрос был, несомненно, к месту: внезапный порыв только что прошумел в верхушках берез, перегнал на новое место пушистое облако и разбил его отражение в пруду, пустив по воде широкую полосу ряби. И столь же несомненно вопрос был неожидан.
     - Смотря какой. Если северный, то из ледяных пустынь, из белого царства тишины, он суровый и резкий. Если южный – из жарких краев, где везде, сколько может охватить взгляд, лежит раскаленный песок. Сначала он кажется нежным и ласковым, но скоро становится докучным. Если западный, то из тайги, зеленого смолистого лабиринта, прохладный и ароматный. Если восточный, то с океана, и поэтому он пахнет солью и приносит дожди.
     Я сегодня, оказывается, в поэтическом настроении. Но магия метафор не действует…
     - Нет, это я все знаю. Ты расскажи о другом: ветер, который на крыльях спускается с неба, - он откуда?
    Это поставило меня в тупик. Воспоминание о давным-давно читанной книжке по астрономии подсказывало, что из стратосферы, но этот ответ был слишком прямолинейным и примитивным. И вообще, мы решили передохнуть от ученых премудростей – нельзя уроки делать слишком длинными. Требовалось что-то позаковыристее, с интригой.
     И правда, откуда же он прилетает?
     - Помнишь легенду про летающий остров? Крылатый ветер живет там.
     Попало в цель: глаза блестят, улыбается. Сейчас начнет выспрашивать подробности, как же без этого. Вот, начинается…
     - А как он там живет?
     - В доме, - и подмигиваю.
     - В каком?
     Знаю, ты так просто не уймешься. Придется рассказать с подробностями.
     - Посреди острова стоит башня. Такая же высокая, как телевышка, только красивая – бело-голубая, как небо с облаками, как яхты в море, как ландыши среди незабудок, как твоя любимая кружка. В башне нет дверей, зато много окон, и они никогда не закрываются. В большие влетает ветер, в маленькие просачиваются сквозняки. А по просторному двору бегают смерчи и охраняют башню от разбойников.
     - Почему нет дверей?
     - Зачем ветру двери? Он по земле не ходит!
     - А если кто-нибудь придет к нему в гости?
     - Кто?
     Думает. Лоб морщит, губами шевелит – конечно, кто может наведаться к ветру в гости? Но от ответа не откажется, характер не тот!
     - Иван-Царевич!
     Ого! Ну ничего, у меня и на это козырь есть.
     - Зачем Ивану-Царевичу ходить в гости к ветру? Он же не ветреник какой-нибудь. На острове только орлы селятся – те, которые умеют летать высоко-высоко. Раскрывают крылья, и ветер поднимает их.
     - Только орлы? Им же одним скучно…
     И слезинка блестит, того гляди, покатится по щеке.
     - Еще бабочки залетают. Они легкие и крылатые, они могут. А осенью листья заносит – они почти как бабочки. Помнишь?
     - Ага. А ветер к кому-нибудь в гости ходит?
     - Конечно. К тем, у кого ветер в голове гуляет. И к тем, кто любит, чтобы ветер в ушах свистел. В общем, всякие ветрогоны легко с ним общий язык находят.
     Смеется. Что ж, продолжим.
     - Есть еще те, кто держит нос по ветру и вертится, как флюгер. Куда ветер дунет, туда они поворачиваются быстренько. Им ветер помогает, он для них ветер перемен и всегда попутный. Поймают его и летят к своей удаче на всех парусах.
     - Скажи, что он переменяет?
     - Да все! Он же такой ветреный, что постоянного ничего не терпит.
     - И со всеми дружит?
     - Нет. Он не любит тех, кто воюет с ветряными мельницами, и насылает на них ветрянку. Или другое какое поветрие. А к тем, кто привык гонять ветер, вихри отправляет. Враждебные! Веют страшно так и еще воют.
     - Ой.
     Ага, зацепило! Получай еще.
     - Иногда бывает, что у кого-то ветер в карманах или одежда подбита ветром. У таких в делах вечный штиль.
     - Это плохо?
     - Это грустно. Вот живет-живет человек, ни о чем не думает, деньги на ветер выкидывает…
     - Бумажные? Чтобы летали, как бабочки, да?
     Ну вот, уже играем словами вдвоем.
     - Да. И они улетают быстро-быстро и никогда не возвращаются. Нельзя все время жить на ветер.
     - Лучше я буду бросать на ветер бумажные самолетики и пускать по ветру воздушные шарики.
     - Это здорово. Только никогда не бросай на ветер слова, а то не будет у тебя друзей и останешься, как ветер в поле.
     - И полечу, куда захочу?
     - Полетишь. Обязательно. Только от ветрозащитных сооружений не забывай уворачиваться.
     - Далеко полечу?
     - Далеко и высоко. Покатаешься на ветряке, проветришься.
     - А что такое ветряк?
     Да, этот мир тебе узнавать и узнавать.
     - Ветряк – это карусель для того, кто умеет летать. Садишься на него, и ветер тебя кружит. Попутно еще электричество вырабатывается, но это не главное. Самое важное – чтобы тебе было весело. Накатаешься, потом просвистишь под облаками, обветришься, как морской волк.
     - Я от этого не выветрюсь?
     - Это уж от тебя зависит. Будешь все время лететь туда, куда ветер дует, - тебя может совсем по ветру развеять. Упадешь тогда на землю, и будут все гадать, какой ветер тебя занес.
     Опять слезки. Не плачь, пожалуйста…
     - Сначала ты научишься ловить ветер. Как птица крыльями. Или как корабль парусом. Ты же не хочешь путешествовать без руля и без ветрил?
     - Не хочу.
     И смотрит с вызовом, гордо. Разумеется, ты никогда не станешь игрушкой стихии!
     - Поэтому тебе надо учиться. Ну что, продолжим наш урок?
     Скучнеет и сникает на глазах. Еще бы: так душевно разговорились, а тут я вспоминаю о своих обязанностях. Но держится, героически улыбается и говорит:
     - Продолжим.
     Мы распахиваем крылья и начинаем махать ими. Я – размеренно, неторопливо, осознавая их мощь, поднимаюсь на десять метров и зависаю в воздухе. Она – часто-часто, неровно, резко-угловатыми движениями, подпрыгивает и продолжает скакать в полете, как мячик в фонтане. Забавная. Мордочка сосредоточенная, шепчет что-то, не иначе, повторяет инструкцию к вертикальному взлету. Конечно, это труднее, чем с балкона сигать, но мы осилим.
     Внезапно она складывает крылья и шлепается на камень. Опускаюсь рядом.
     - Говоришь, незачем Ивану-Царевичу на летающий остров? Но ведь он Жар-птицу ловил, так? Вот за ней и пришел!
     Торжествующе смотрит на меня моя лукавая ученица. Да, нелегкое это дело – учить дракона. Даже совсем-совсем маленького.

отличные стихи и рассказы!

[Глазами собаки]

А вот это, похоже, рисовалось хвостом непокорного мула 

Глазами собаки

    Ну вот, начинается! Задул, понимаешь, снова… А я ветер не люблю, вечно с ним во всякие неприятности попадаешь.
    Я же не птица какая, а собака. Что? Порода? Хы-хы! Вы еще моей родословной поинтересуйтесь. Дворянин я! Знатный! Кстати, на улице время от времени спрашивают, но там в другом дело – ищут повод с хозяйкой поговорить. Она у меня красивая, просто так не подступишься. Думают, если меня похвалить, проще станет. Наивняк.
     Под кроватью что делаю? Живу здесь. Точнее, от ветра прячусь, а так живу на диванах. Хозяйка-то добрая, целых два для меня поставила, вот я с одного на другой и перекладываюсь. А здесь, конечно, и пыль в нос лезет, и жестковато, и кот, похоже, побывал недавно, зато этот противный не достанет. Ветер то есть.
     Да, не люблю я его. Сегодня кааак подул-подул и принес тучу. Черную, толстую, откормленную, долго, видать, паслась на небесных лугах. Я сразу смекнул, что неспроста, это, и точно: как пошло бабахать, как начало сверкать… Пошумело-погремело, а потом, как говорит хозяйка, «дерни за веревочку – водичка и польется». И пошло-поехало, вообще ничего не понять: ветер листвой шумит, дождь по крышам тарабанит. Много его вылилось, не поспоришь, брюхо у этой тучи было знатное. А теперь лужи, после прогулки лапы мыть затеют. Зачем, спрашивается? Завтра опять гулять пойдем, лужи никуда не денутся.
     Еще ветер любит окна-двери раскрывать и приносить этих… как их, толстых жужжалок… Мух! Я ж на них просто так смотреть не могу, какой-никакой, а сторож. Чего они непрошенные в дом лезут? Лаять, понятно, начинаю, ловить, только они с ветром дружат и всегда улетают. Одна, помню, не стала – неправильная такая, полосатая. Я к ней подкрался, а она меня за нос укусила. Обидно потом было: я ее ругаю, а хозяйка хохочет. И жужжалка пищит мерзко, тоже смеется, и ветер противно в ее крыльях посвистывает.
     Он мне вообще охоту постоянно портит. Ну сами посудите. Вижу голубей: толпой ходят, мычат что-то свое неприличное, жирненькие такие – вкусные, надо думать. Я обрадовался и быстрее к ним, а они крыльями как замашут! Летают плохонько, да ветер их подхватил и понес вверх. Так и остался я без свежатинки.
     Зимой ветрище особенно пакостный. Схватит гость снега и бросает в меня. Игры у него такие. Ладно бы, если в морду, да не церемонится совсем. Бывало, только присядешь в приятной задумчивости, а он под хвост! Никакого уважения… Или начинает ветки трясти, а снег на голову летит. Хозяйке хорошо, у нее шапка есть, а тут на голые уши. Так-то я лохматый весь, а уши, как водится, внутри безволосые.   Или еще, сгребет снег в кучу – сугроб называется – посреди дороги, чтобы мы туда проваливались. И снег холодный, и ветер холодный – кто их вообще придумал?
В феврале у него еще одна пакость в запасе: за рекой празднуют чего-то, а он сюда бабахи носит. Я их считаю вслух, а хозяйка ругается, не понимает…
     Но хуже всего было три года назад. Уж такую подлянку подстроил, что и не описать. Спросите, какую? Ладно, попробую рассказать.
     Тогда уж лето началось, жара то есть. Вечером взял я хозяйку за поводок и повел гулять: ей полезно, да и я заодно дела свои делаю. Мы еще все на небо смотрели, она на закат, я на тучищу – не случилось бы бабаха. Вот, значит, идем чинно так, закрепленную за нами территорию обходим, знаки, конечно, обновляю, чтоб знали, кто тут главный. Меня каждая собака в морду знает и авторитет признает, но реноме надо поддерживать. Я с подружками поболтать успел (тоже своих хозяек из дома вытащили), дальше двинулись. И тут как-то сразу этот налетел – ветер. То есть сначала просто ветер, а потом целый ураганище стал. Злобный такой, свистит да ругается. Хозяйка ничего толком не поняла, а я как услышал его вопли, сразу смекнул: смертушка пришла. Или конец света. Что еще подумать можно, когда небо враз черным стало, ветер пылью кидается, дрянь всякую собирает и тоже в меня целит ею. Тополя всегда ровно стоят, торчком, и молчат, разве что листьями пошепчутся, а тут давай качаться со всей дури. Знаю, что они не пьют, чай, не человеки, но похоже очень было. И скрипят тоненько так, жалуются.
     Дальше – больше. Стал этот хулиган летучий ветки обрывать и на землю кидать. Я от них увертываюсь – хозяйка ругается: почто поводком ее обмотал? Не нарочно я, так вышло. Да и, если честно, не в первый раз это. А коль совсем честно, каждый день так делаю, и каждый раз она меня новым словом называет. Ага, слов знает много, мне за нее стыдно редко бывает, смышленая такая. Раз, помню…
     Что? Да, отклонился от рассказа, продолжаю. Ветки, значит, полетели, а ветру все мало, злился, видать, на кого-то, как кот хозяйкин. Еще и зашипел для пущего сходства, сейчас, думаю, кусаться начнет. Хуже сделал – стал деревья валить.  Спрятаться бы – а куда? Стою, летучего ругаю, все-все ему высказал, чтоб знал, как порядочных собак пугать. Что хозяйка подумала, не знаю, а только как схватит меня – и бегом домой. Я ей талдычу: «У тебя две ноги, а у меня четыре лапы, мне бегать удобнее», - а она не слушает и причитает: «Бедный, потерпи». А как терпеть, когда держат тебя неудобно? Неумеха же, и силенок маловато, чтоб меня таскать – аппетит-то дай бог каждому. А вокруг страсти творятся: деревья сами в штабеля укладываются. Справа шифер с крыши сорвался, слева белье какое-то летит, краями машет, как бабочка крыльями, в воздухе пылища столбом. Едино слово – бушует.
     И вот тут оно и случилось. Как дошло до хозяйки, что по земле не пройти, развернула она свои крылья, крикнула ветру, чтоб посторонился, и взлетела. У меня дух от неожиданности захватило, задрожал даже, а ей все нипочем: летит, крыльями тьму нанесенную рассекает. Я даже бояться забыл, такая она красивая была, гораздо лучше, чем в человеческом облике. Глаза горят, смеется, а ветер и правда дорогу ей уступает – она ж пострашнее урагана бывает, когда разом злая и веселая. Быстро мы тогда домой добрались, испугаться толком не успел, только потом чистились долго.
     С того дня я на свою хозяйку по-другому смотрю. Спрашиваете, люди что? А ничего. В смысле – ничего не заметили. И приятели мне не верят, они тоже все больше вниз смотрят, на земле выискивают-вынюхивают – где уж им крылатых рассмотреть? Особенно тех, которые с ветром спорят на небесных дорогах…

[Re: Если бы не астероид]