следующая тема »

…ну, что ж, любитель драконов, посмотрим, сколько ты сможешь проглотить…

В небе над замком появился дракон, и плавно, хотя и довольно быстро, начал по спирали планировать вниз. Дракон выглядел чертовски убедительно. Ещё бы! Это же и был самый, что ни на есть, настоящий дракон. Вот он пролетел над самой магической сетью. Вот, на очередном вираже, коснулся её крылом и… исчез.

…любопытно… и совершенно непонятно… с магией пространства у меня, вроде, всегда было хорошо, но сейчас я не почувствовал вообще никакого, даже малейшего, движения силы... ладно, попытка номер два…

Второй дракон, точная копия первого, появился в небе, и точно, как первый, начал снижаться. Действие повторилось в малейших деталях – стоило дракону задеть сторожевую сеть, как он тут же совершенно бесследно исчез.

… да, заклинание – что надо!... никакого даже намёка куда и как… ладно, попробуем по-другому…

Третий дракон появился, спустился и проехался хвостом по нескольким ячейкам сети. На этот раз я был начеку, и за долю секунды до касания замедлил время. На самом-то деле, всё было, как раз, наоборот – я на два порядка ускорил время. Ну, то есть, собственное время. Но выглядит это именно как замедление, поскольку всё вокруг начинает двигаться еле-еле.

И этот дракон исчез, как предыдущие, совершенно бесследно. Я успел заметить лишь мгновенное разбухание нитей сети.

…что ж, развлекаться, так развлекаться…

Ускорив собственное время ещё раз в тридцать, я материализовал сразу двух драконов. Они, планируя друг за другом нос-в-хвост, спустились к магической сети. Сейчас, когда моё время было, примерно, тысяч в восемь раз быстрее нормального, я, наконец, разглядел, что происходит.

Оказывается, едва дракон касался сети, он обволакивался заклинанием перемещения, и оказывался… где-то. Скорее всего, в замке. Сам процесс перемещения был очень любопытным – магическая сеть использовалась, как транспортная система. Именно поэтому мне и не удавалось уловить ни направления, ни конечного пункта этого перемещения. А поскольку я сразу же терял со своими творениями всякую связь, я не мог определить, где именно они все находятся.

Ситуация становилась любопытной. Там, куда они все попадали, их было уже пять. А пять драконов, надо сказать, занимают довольно много места.
Число пять натолкнуло меня на одну мысль, которую я тут же и реализовал.

Шестой дракон исчез вслед за своими собратьями. Он немного отличался от остальных: если он окажется в общей куче, то сразу же начнётся реакция – шесть драконов, объединившись попарно, превратятся в трёх, вдвое большего размера.

За шестым я послал седьмого с тем же самым заданием. Теперь, после троекратного объединения, там должен быть один дракон в семь раз больше каждого из посланных. Такой небольшой монстрик, чуть побольше вымершего бронтозавра.

Поскольку мои посланцы были напичканы средствами защиты, ничуть не уступающими моим, объединённый дракон не должен был подчиниться каким-либо попыткам уменьшить его размер, и начать прорываться на волю. Я специально выбрал исключительно пассивные защитные заклинания, вспомнив один случай, произошедший как-то со мной, и моё творение должно было вырываться на волю, пользуясь только физической силой.

Я привёл время к нормальному и стал ждать, наблюдая за замком и окрестностями. Оказалось, что появление в небе драконов не прошло незамеченным, и в выходящих на площадь проулках начал собираться народ.

С того момента, как к магической сети, висящей над замком, прикоснулся последний из моих драконов, прошло уже минут пятнадцать, и я начал сомневаться в правильности выбранной мной тактики, когда заметил суету, возникшую во дворе замка. По двору бегали какие-то люди, и что-то истошно кричали. Кто-то выпрыгнул во двор из окна третьего этажа, и я заметил, что главная башня замка чуть качнулась и, стряхнув с кровли несколько черепиц, раскололась снизу доверху. Трещина была не шире ладони, но шла до самой крыши. Откуда-то от основания башни, скрытого от меня стеной, поднялось облако пыли, из которого вылезла голова моего дракона.

Оглядевшись, чудовище громко заревело, как и положено рассерженному чудовищу. Громадный дракон выполз целиком, почти полностью заняв замковый двор. Центральная башня при этом вновь качнулась, но опять устояла. Дракон ещё раз огляделся и, встретившись со мной взглядом, вновь взревел, отчего во всех близлежащих домах потрескались стекла. Дракон встал на задние лапы, сделавшись ростом с ту башню замка, из-под которой появился, и распахнул крылья.

Я решил, было, что он хочет взлететь, но ошибся. Дракон  поднял крылья вверх, и коснулся их кончиками магической сети. Сеть ярко вспыхнула, и всосалась в крылья дракона.

– Я был прав, когда использовал только защитные заклинания! – услышал я, – Там были три ловушки…Ну, то есть, я имел в виду – ты был прав… А, чёрт! Да какая, в сущности, разница?! Ты теперь меня слышишь, я надеюсь?
– Отлично слышу! – тут же ответил я, – Я так понимаю, это сеть экранировала?
– Точно. Необычайно интересное заклинание. Вернее, целых семь заклинаний, увязанных так, что их можно считать одним. Как ты думаешь, может, мне стать поменьше? А то мне тут тесно, а крушить всё вокруг не хочется. Достаточно и того разгрома, что я уже учинил.
– Ну, не знаю, тебе виднее, – ответил я, – А что там с бароном?
Дракон скосил глаз куда-то вбок и вниз, и ответил:
– Глаза выпучил. Дышит чуть-чуть. Пытается что-то сказать, но дыхания не хватает. В мыслях – страх и паника. Описался и, кажется… Ой, фу!... – дракон поднял кверху хвост, и над стеной показался всклокоченный рыжий человечек, спелёнатый драконьим хвостом точь-в-точь, как лань питоном.

– А как насчёт дракона? – поинтересовался я, разглядывая красное веснушчатое лицо барона-мага, – Ты его не задушишь? Гляди, глаза скоро из орбит вылезут…
– Не-а… Я его аккуратненько… А насчёт дракона… Знаешь, тебе лучше будет самому взглянуть… – дракон посмотрел мне в глаза, и добавил, – Ну, то есть, если ты объединиться не хочешь прямо сейчас…
– Нет, – ответил я, – Почему-то мне кажется, что лучше будет пока порознь… Во-первых, у нас будет две точки зрения. А во-вторых… В общем, на этом можно сыграть…

– Сыграть? – дракон чуть подумал, и согласно кивнул, – Ага. Злобный дракон и добрый волшебник... Ты меня изгонишь и…
– Точно! – согласился я и, пролевитировав, оказался в центре площади перед замком.

В проулках, выходящих на площадь, собралось уже довольно много зрителей, не желающих, видимо, пропустить очередное шоу. Сбросив с себя невидимость, я предстал перед публикой, разом вздохнувшей и качнувшейся назад при моём неожиданном появлении. Странно, но появление чудовищного дракона произвело не такой сильный эффект, как появление обыкновенного человека на площади. Видимо, народ уже привык, что в самом замке происходят разные невероятные вещи.

Взмахнув рукой (исключительно для эффекта), я поменял практичную, но совсем неброскую одежду Вилая на значительно более впечатляющую сине-фиолетовую, усыпанную серебряными искрами, мантию вкупе со сверкающим посохом, с навершия которого в виде взлетающего дракона то и дело срывались крупные оранжевые искры.

Я сделал несколько шагов к воротам замка, и направил на них посох.

– Ну, что, начнём?
– Давай! Огненный шар?...
– Ага. Это впечатляет… – с вершины моего посоха сорвалась красно-оранжевая искра и, увеличиваясь в размерах, полетела к воротам, – Ты бы барона отпустил, а? Пусть немного в себя придёт…
– Конечно! Только ты сначала должен на меня напасть…Я же – непокорный, своенравный дракон, сбежавший от тебя. Так что, я буду его мучить, пока ты меня…

Огненный шар, ставший метров трёх в диаметре, впечатался в мощные, окованные железом створки и со страшным грохотом разнёс их в мелкую пыль и брызги раскалённого металла.

– Ну, готовься… – и я шагнул в облако пыли, расползающееся от разрушенных ворот.

Быстро проскочив сквозь пыльную завесу, я оказался во дворе замка. Прямо передо мной высилась чешуйчатая колонна когтистой лапы гигантского дракона. Где-то метрах в сорока надо мной раздался сотрясающий всё вокруг рёв.

Я поднял посох, и с него ударила зелёно-голубая молния, устремляясь вверх и вперёд – примерно туда, где находилась грудь огромного ящера. Коснувшись тела дракона, молния стала ярко синей и заветвилась по всей поверхности тела, покрывая дракона причудливой изломанной сетью. Вспыхнув зловещим тёмно-зелёным, сеть исчезла, а дракон, уменьшившись до нормального пятиметрового роста, оказался стоящим передо мной, глядя на меня сверкающими глазами.

Глухое утробное рычание послышалось из приоткрытой зубастой пасти. Дракон сделал шаг вперёд и взмахнул хвостом. Полузадушенный барон, выскользнув из петли хвоста, пролетел шагов пять, стукнулся о стену, и распростёрся навзничь, судорожно с хрипом дыша.

– Ты его не слишком сильно?...
– Оклемается… – скосив на барона глаз, ответил Дракон, опускаясь на все четыре лапы, – Ну, а теперь что?
– А теперь я тебя в клетку… – взмахнув посохом, я сотворил вокруг дракона стальную клетку с прутьями, толщиной в руку, – А ты эту клетку… Ну, как только я отвернусь.

Не торопясь, я обошёл клетку с драконом, и подошёл к барону. Рыжеволосый маг начал приходить в себя. Взгляд его стал более или менее осмысленным и, поблуждав вокруг, остановился на мне.

– Ххх…хто ты?... – на судорожном выдохе прохрипел он.
– Я… – начал, было, я, но глаза барона вдруг расширились, и за моей спиной послышался скрежет раздираемого железа.

Обернувшись, я увидел, что дракон, прорвав дыру в потолке клетки, выскользнул из неё и, распахнув крылья, взмыл вверх. Подняв посох, я послал вслед ему молнию, но дракон, извернувшись всем телом, ловко увернулся. Мгновенно набрав необычайную скорость, дракон уже через пару секунд взлетел так высоко, что превратился в крохотную, едва различимую букашку.

Вновь обратившись к барону, я обнаружил, что он внимательно смотрит на меня. Пальцы его сложились в какую-то замысловатую фигуру и начали подниматься в моём направлении.

– На твоём месте я не стал бы этого делать… – спокойно сказал я, и провёл концом посоха между нами линию, тут же слабо замерцавшую, – Мне-то всё равно, это тебе, для памяти, – я замкнул линию в кольцо вокруг себя, – Имей в виду – всё, что ты попытаешься сделать со мной, тут же произойдёт с тобой самим. Я предупредил. А теперь я хотел бы узнать, что за существо ты пленил, и держишь у себя в подвале?
– Кто ты, что смеешь приказывать мне? – маг, опираясь на стену, медленно поднялся на ноги, – Мне, барону Чахлого Леса Тишунаару, магу шестой ступени?
– Странный способ представления, – пожал плечами я, – Впрочем… Можешь называть меня Повелителем Драконов. А относительно этих ваших ступеней… Полагаю, я не вписываюсь в эту схему.

Взглянув в его веснушчатое лицо с бегающими блёкло-голубыми глазками и на не перестающие шевелиться пальцы, я добавил:
– Так ты ответишь на мой вопрос, или мне надо твой замок по камушку раскатать, чтобы самому ответ найти?
– Я… Мне… Повелитель Драконов?... – барон метнул взгляд в небо и, усмехнувшись, спросил, – Почему же этот улетел?
– Я его отпустил. Погулять.

Лицо рыжего мага выражало явное колебание. А вдруг, я – действительно Повелитель Драконов? Однако, взглянув на разодранную клетку, он, вероятно, утвердился в противоположном мнении – что я самозванец, решивший использовать ситуацию для захвата замка и баронства.

Колебания его враз закончились, и он насмешливо спросил:
– Погулять, говоришь? Ну, что ж, тогда тебе придётся позвать какого-нибудь другого дракона.
– Зачем? – поинтересовался я.
– А затем, что я не намерен терпеть в своём замке выходки всяких самозванцев! – с этими словами он, направив на меня левую руку, что-то шепнул.

Я почувствовал движение силы, но остался совершенно спокоен – то, что я сказал ему раньше, было совершенной правдой, а не блефом, как ему, видимо показалось. В своё время я потратил почти полгода на то, чтобы создать это заклинание. Я назвал это заклинание Магическим Зеркалом. Сложность его заключалась не столько в большом количестве силы, которую оно потребляло, сколько в том вычислителе, который, собственно и производил само обращение заклинания. Как я и надеялся, время не было потрачено впустую. Барон оказался стиснутым в какой-то силовой трубе, которая начала медленно закручиваться наподобие выжимаемой простыни. Наверное, это было то самое заклинание, с помощью которого нынешний барон уничтожил прежнего, «выжав из того кровь, как сок из пучка сонули».

– Ну, вот… – покачал я головой, – Я же предупреждал… Так, теперь распутывать придётся…

Я погрузился в хитросплетения ниточек силы, приведших к такому плачевному для барона результату. Когда я понял, наконец, как это всё действует, барон уже потерял сознание и перестал дышать. Развязав пару узелков, которые удерживали всю конструкцию, я выпустил силу, и барон мешком рухнул мне под ноги.

– Эй! Кто-нибудь! – крикнул я, – Барону помощь нужна!

На мой зов из ближайшей двери показалась присыпанная пылью голова того самого громилы, который возглавлял бригаду оперативников, обыскивавших таверну. Подозрительно оглядев двор, затем стены замка и клетку, стоявшую посреди двора, он обратил свой взор на меня.

– Твоему хозяину, по-моему, помощь нужна … – повторил я, и указал рукой на лежащего барона.

Верзила, с опаской поглядывая на меня, подошёл к барону и, опустившись на колени, приложил ухо к его груди. Я отодвинулся на шаг, чтобы не мешать. Здоровяк несколько секунд послушал и начал весьма профессионально делать искусственное дыхание. Через пару минут активных действий барон, закашлявшись, прерывисто вздохнул, и открыл глаза. Взгляд его, поначалу мутный и бессмысленный, начал проясняться. Наконец, глубоко вздохнув, он медленно приложил руку к правой стороне груди и прохрипел:

– Чёрт!... Не меньше двух рёбер… Ладно, это потом… Подними меня…

Здоровяк, подхватив барона под мышки, легко поднял его на ноги. Барон, опираясь на слугу, сделал шаг. Ноги не держали мага, и он упал бы, но мощная рука слуги удержала его в вертикальном положении.

– Хорт… – прошептал барон, – Я не могу идти… Тебе придётся…
– Да, господин, – здоровяк Хорт легко, словно младенца, поднял барона на руки, и спросил, – Куда, господин?
– В… хр-рр…абинет… – прохрипел барон, и Хорт с бароном на руках скрылся в двери, из которой вышел пять минут назад.

Я понял, что от барона ответа на свой вопрос не дождусь, и решил разыскать его сам.

– Итак, где мне искать? – спросил я.
– Иди по туннелю, что я пробил, когда выбирался. Там, внизу… – тут же ответил мне Дракон, – А знаешь, здесь, оказывается, все замки такой сетью прикрыты. По крайней мере, те четыре, что я уже обследовал…
– Ты далеко улетел? – поинтересовался я, направляясь к тёмному пролому в стене башни, – А то, вдруг мне дракон понадобится? Срочно…
– Сотворишь ещё одного… Если срочно… Километров пятьдесят… У них тут владения не очень большие, как я понял…
– Ладно, полетай. Может, чего интересненького найдёшь. Ты, я надеюсь невидимка?
– Обижаешь…
– Да это я так, на всякий случай…
– Ты там, в замке-то… поосторожнее…
– Обижаешь…
– Значит, квиты, – усмехнулся Дракон, и отключился.

Войдя в пролом, я понял, что пройти обычным способом, в смысле – ногами, мне не удастся, поскольку всё дно широченного туннеля, пробитого драконом, усеивали обломки стен, потолка, разбитые вдребезги деревяшки от перекрытий и мебели и прочий мусор. Поэтому я активировал заклинание левитации и поплыл посередине туннеля на высоте человеческого роста. Отлетев от выхода метров на десять, я понял, что необходимо усилить зрение, что и проделал.

Спустившись на уровень, примерно, минус третьего этажа, проход пошёл почти горизонтально. Я поразился размерам этих подвалов – они, явно, выходили далеко за пределы самого замка. Тут и там в проход открывались боковые коридоры, а в нескольких местах тёмные провалы указывали на существование более глубоких этажей. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что это были не рукотворные тоннели, а нечто, вроде системы карстовых пещер, местами расширенных и сглаженных, и приспособленных для нужд владельцев замка.

Наконец, минут через пять, я попал в огромный зал. Здесь проход, протараненный драконом, кончался, или, вернее, отсюда он начинался. Засветив шар-светоч над головой, я стал осматриваться. Сводчатый потолок поднимался почти на пятнадцать метров и был усеян небольшими сталактитами, стеклянисто поблёскивавшими в свете моего светильника. В центре пещеры сталактиты были обломаны под корень, показывая, видимо, место появления огромного дракона.

Несколько вытянутая пещера эта была длиной метров сорок и шириной около тридцати. На разных уровнях в неё выходило около десятка проходов разной ширины. В противоположной от меня стороне виднелся довольно большой, метров шести в поперечнике, проход в соседний зал. Это отверстие сразу привлекло моё внимание тем, что было затянуто магической сетью наподобие той, что висела над замком.

Подлетев к этому проходу, я постарался разглядеть, что скрывалось за магической завесой. Направив туда поток света, я внимательно оглядел помещение. Там был зал, раза в четыре меньше, в остальном же – почти точная копия того, где был я.

Неожиданно из отверстия в правой стене показалось какое-то существо.
В первый момент мне показалось, что это большая кошка, или кто-то в этом роде, но спустя мгновение я понял, что ошибся. Существо вдруг слегка подпрыгнуло и, распахнув крылья, воспарило к самому потолку.

Относительно небольшие, часто вибрирующие крылья никак, по моему мнению, не могли держать в воздухе это существо, из чего я сделал вывод, что оно использует левитацию. Подробнее его рассмотреть было трудно, поскольку оно пряталось среди сталактитов, свисающих с потолка. Попытавшись вступить с ним в контакт, я понял, что магическая сеть, разделяющая два подземных зала, является преградой не только для физических тел, но и для переговоров. Поэтому я стал разбираться в этом запирающем заклинании.

Почерк работы с силой был тот же, что и встречаемый раньше – то же сочетание высококлассной работы с очень небрежной. Здесь было любопытное, очень редко встречаемое сочетание воздушной и земной форм силы, сплетённых в одном заклинании. Я мог бы, конечно, разрушить всё это в один миг, но мне стало интересно, и я решил разобраться. Провозившись минут пять, я понял-таки, в чём здесь заключалась хитрость, и распустил, наконец, заклинание.

– Кто ты? – услышал я сразу же, – Ты – не Тишунаар… Ты… Ты убил его?... Ты – следующий барон?...
– Нет, я не барон… И Тишунаара не убивал. Он вполне жив, хотя и не очень здоров. Тебя так сильно заботит его здоровье? Странно… А мне казалось, что он тебя тут насильно держит… Это что, не так?

Существо спустилось пониже, вылетев из лабиринта сталактитов. Чуть помедлив, оно опустилось в центре пещеры, настороженно глядя на меня двумя парами глаз. Четыре глаза, движущиеся каждый сам по себе, производили немного странное впечатление. Существо было покрыто гладким коротким мехом светло-коричневого цвета на спине, постепенно темнеющим книзу. Лапы этого существа были совершенно чёрные. Глянцево поблёскивающие коричневые перепончатые крылья топорщились в стороны позади высокой холки. У основания меховой, а к концу безволосый, песочного цвета сегментированный хвост лежал на спине. Самый кончик хвоста, представляющий собой то ли жало, то ли просто твёрдый чёрный шип, торчал вертикально между основаниями крыльев.

Я сделал шаг вперёд, и существо в испуге отпрянуло, выпустив мне навстречу огненный факел шагов пяти длиной. Меня обдало жаркой волной, и я отступил, не желая пугать его.

– Думаю, тебе не стоит меня бояться… – начал, было, я, но существо прервало меня.
– Ты – человек! – в тоне его слышались обида, недоверие и страх, – Как я могу доверять человеку? Вы, люди…
– Постой, постой! – воскликнул я, – Ты ошибаешься, принимая мою внешность за настоящий облик! Я не совсем человек. Вернее, я совсем не человек…
– Кто же тогда? – подозрительно спросило оно.
– Дракон… – ответил я.
– Дракон?!... – существо помолчало, разглядывая меня и, мотнув головой, усмехнулось, – Нет! Ты лжёшь, как и все люди. Дракон… Настоящий дракон, был здесь недавно. И он ушёл. Я видел. Он прошёл сквозь заградительное заклинание, даже не заметив его, а ты… Ты провозился с таким же заклинанием в этой пещере добрых семь стриллов прежде, чем тебе удалось его уничтожить.

Да, интересно и хорошо пишешь .
Вот что выловилось

Чтобы отвратить от себя самую страшную из всех смертей – от скуки – надо было срочно что-то предпринять.

если здесь подразумевалось, что самая страшная смерть - скука, то между тире надо было бы "скуку". А так немного непонятно.

Именно это остальное и остановило меня, сообщив мне о наличии магической деятельности. Аура, клубящаяся над замком и ближайшими к нему окрестностями, выглядела в моём представлении густым смогом, состоящим из следов и обрывков заклинаний и прочей магической деятельности. Я решил поначалу, что этот смог остался от деятельности прежнего владельца замка

Здесь явный перебор с "магической деятельностью"

– Мне было интересно разобраться, как оно составлено, только и всего… – пожал плечами я, – Впрочем, я не навязываюсь. Просто хотел познакомиться. Не хочешь – пожалуйста! Ты теперь свободен, и можешь делать, что пожелаешь… – и я, повернувшись, двинулся в сторону выхода.

Мне было страшно любопытно, что предпримет это интересное существо. Поначалу я хотел продолжить уговоры и убеждения, но затем решил, что лучше будет показать свои добрые намерения на деле, и полетел к выходу из подземелья.

Вылетев в солнечный день, я задержался во дворе замка, сканируя окрестности на предмет возможных угроз. Всё было, в общем, спокойно. На стенах и во дворе суетились люди, начиная разбирать завалы. При моём появлении они бросили свои занятия, и постарались укрыться, кто где мог. Не обращая на них внимания, я попытался определить местонахождение барона Тишунаара.

Найти его оказалось очень просто – но не по присутствию, а по отсутствию. Разыскивая барона, я неожиданно наткнулся на магическую пустоту, если можно так выразится. Поскольку нигде других, похожих на барона, отпечатков не наблюдалось, я решил, что эта пустота на третьем этаже главной башни и есть барон. Видимо, он решил таким образом спрятаться от меня. Такой номер вполне бы прошёл с любым магом средней силы а, может даже, и с мастером. Но не со мной. Наверное, тут всё дело в количестве силы.

Ничто, вроде, не угрожало ни мне, ни кому бы то ни было ещё. Видимо, барону было совсем плохо после его собственного соковыжимающего заклинания, и он сконцентрировался на приведении в порядок самого себя. Меня это вполне устраивало, но было нелишним убедится, что барон именно там, где я подозревал.

Вероятность того, что барон в ближайшее время будет способен на новое нападение, была небольшая, но всё же и её стоило исключить. Я был знаком с целительной магией лилл*, и знал, что при должных навыках поправить те повреждения, которые получил барон, – дело нескольких минут. Не стоило рисковать попусту.

Саму мне не хотелось исчезать из двора замка – я надеялся дождаться появления освобождённого пленника. Поэтому, сотворив маленького невидимого соглядатая, я послал его в башню. Немного поплутав по коридорам и лестницам (башня оказалась, не смотря на внешность, довольно вместительной), мой посланец нашёл, наконец, помещение, где находилась обнаруженная мной пустота.

 Это была комната, все стены которой были уставлены от пола до потолка стеллажами с книгами. В центре этой библиотеки стоял внушительного размера письменный стол, заваленный разными непонятными штуками – пучками перьев и травы, костями и камнями, деревянными, стеклянными и металлическими механизмами и устройствами, и прочей атрибутикой предметной магии.

У стены напротив единственного, разбитого теперь вдребезги окна, стоял скромный, обшарпанный диван, на котором и лежал сейчас барон. Кроме него в комнате никого не было. Оглядев всё вокруг, я пристальнее вгляделся в барона. Он не дышал. На том месте, где располагалось тело, была силовая дыра. Придвинув наблюдателя вплотную к телу, я просканировал обычные параметры – температуру, плотность и прочее. Вывод был единственным и очевидным – это было не тело барона, а лишь плотная, замечательно сотканная иллюзия. Самого барона не было.

…занятно… исчез… наверное, сейчас, чтобы не встревать в серьёзный конфликт, стоило бы отсюда убраться как можно скорее… в конце концов, это же я напал на него, а не он на меня… ну, если забыть про таверну… вряд ли меня там искали, чтобы пригласить на чаепитие… я бы, конечно здесь задержался… любопытная школа магии… очень необычная… да и маги здесь, как я понял, не из последних, есть чему поучиться… только, вот, кажется мне, что к ним просто так не придёшь, и не скажешь: привет! я пришёл издалека, и хочу у вас поучиться… нет, здесь как-то по-другому надо… ну, где этот крылатый? что он там, заснул, что ли? или, может, ему солнце мешает? может, он ночной?... даром, что ли, четыре глаза?...

Словно специально подождав, пока я это подумаю, в проломе показался мой новый знакомый. Вернее, незнакомец. Здесь, на ярком солнечном свету, он выглядел ещё более необычно. Пары глаз были разных цветов. Верхние глаза отливали то пурпуром, то фиолетовым, в зависимости от того, куда был направлен взор. Нижние глаза были бархатно-чёрными, лишь едва-едва поблёскивающими и, как мне показалось, мелко-фасеточными. На кончике каждой шерстинки сверкало крохотной звёздочкой солнечное отражение, отчего он казался окутанным ореолом света. Внушительные когти на лапах сверкали гранёными изумрудами. Четыре пары саблевидных клыков небесно-голубого цвета, словно плотно сплетенные пальцы, чуть приподнимают плотную верхнюю губу, создавая ощущение постоянной полуулыбки. Блестящие коричневые крылья, натянутые каждое на шести прямых пальцах, оказались полупрозрачными, и отливали рубиновыми отблесками.

Вылетев на залитый солнцем двор, он словно потянулся навстречу солнцу. Крылья его затрепетали с увеличенной частотой, и он поднялся на пару метров. Сделав круг по двору, замер перед клеткой. Внимательно разглядывая её, он опустился на землю и обошёл её вокруг.

– Странно… Ни двери, ни защёлки… – пробормотал он тихонько, принюхался, и с уверенностью продолжил, – Магия… И очень сильная… Интересно кто же здесь… А!... Дракон… только тот был побольше… Хотя… Барон?... Нет, ему такое не под силу… Остаётся только… Непонятно… Он что, сам для себя, что ли, эту клетку?...
– Совершенно верно! – заметил я и, выпустив из посоха небольшую молнию, оплавил один угол клетки, – Для себя. Чтобы впечатление создать… Хотелось мне с бароном познакомиться… Вот я и стал его спасать от разбушевавшегося дракона, ненароком попавшего в ловушку.
– То есть, от себя? – уточнил четырёхглазый.
– Именно… – согласился я.
– Как же это тебе удалось быть одновременно и драконом, и человеком, интересно?
– Да, вот так… – я создал уменьшенную копию дракона, затем ещё одну. Вторая копия начала плавно менять очертания, воспроизводя облик четырёхглазого существа.

– Ну, как? – спросил маленький дракон.
– Теперь веришь… – продолжила копия четырёхглаза.
– ... что всё так и было, как я рассказал? – закончил фразу я-человек.
– Если бы не видел собственными глазами… – четырёхглаз мотнул головой, – Ни за что бы… Да, теперь я тебе, кажется, верю… – не очень убеждённо подтвердил он.
– Знаешь, по-моему, нам лучше отсюда убраться куда-нибудь подальше… – заметил я.
– Но здесь же нет барона, я бы его почуял…
– В том-то и дело, что нет, – кивнул я всеми тремя головами сразу, – Должен быть, а – нет. Не нравится мне это. Давай исчезнем отсюда, а?
– Ты не мог бы…
– Что?
– Знаешь, когда ты говоришь втроём… – четырёхглаз мигнул по очереди всеми глазами, – У меня голова кружиться начинает…
– Извини… – пробормотал я, и слился, вернув себе облик Вилая, – Я не знал, что это производит такой эффект…

[Даниэль]

Даниэль,
Если я верно понял, надо вот так, что ли: **...самую страшную из всех смертей от – скуки – надо было... **?
Но, как раз это и смотрится совершенно неестественно, мне кажется.
Смерть от чего? От скуки. По-моему, правильно...

Второе замечание совершенно справедливо, благодарю.
Сделаю так:
**Именно это остальное и остановило меня, сообщив мне о наличии магической деятельности. Аура, клубящаяся над замком и ближайшими к нему окрестностями, выглядела в моём представлении густым смогом, состоящим из следов и обрывков заклинаний и прочего колдовства.**

К сожалению, я не могу уже изменить это в выложенном тексте, поскольку на этом форуме функция редактирования исчезает очень быстро.

– А почему не дракон? – спросил четырёхглаз, внимательно следя за процессом слияния и получившимся результатом, – Почему человек?
– Долгая история… Если коротко – просто привычный облик… Ну, для некоторых ситуаций. И всё-таки, я предпочитаю смыться отсюда побыстрее. Что-то такое… Как будто бы, сгущается, что ли… Ты чувствуешь?
– Нет… – четырёхглаз оглянулся и нервно переступил, – Хотя… Это… Нет. Такое ощущение, что, вроде, должен что-то чувствовать, но не чувствую…
– Да! – я вдруг осознал, что вокруг нас сгущается какая-то магическая пелена, – Уходим. Быстро!!
– Что, просто уйдём, и всё?...
– Прикоснись ко мне, – я шагнул к четырёхглазу и протянул ему руку, – Быстрее!!

Четырёхглаз протянул к моей руке хвост, и коснулся ладони твёрдым на ощупь, очень гладким шипом. Активировав приготовленное уже заклинание перемещения, я прыгнул.
Всё прошло, к счастью, нормально, не смотря на мои опасения. Мы оказались на той самой лесной полянке неподалёку от тракта, где я приземлился полдня назад, решив подробнее познакомиться с этим миром.

– Что, решил сбежать? – услышал я насмешливый голос Дракона, – Очень вовремя. Здесь происходит что-то странное…
– Ты где сейчас? – поинтересовался я.
– Почти точно над вами… километрах в четырёх…
– Захотелось полюбоваться общей картиной?
– В самую точку! Я уже минут пять наблюдаю сразу за пятью замками. Магические сети ведут себя как-то странно…
– Что значит, странно?

– Ты что, с кем-то разговариваешь? – оглядываясь вокруг, спросил четырёхглаз.

– Ничего себе, чувствительность! – поражённо воскликнул дракон, лишь на миг опередив это же моё восклицание, – Ведь, чтобы засечь наш разговор, надо… Да, занятное существо мы из замка вытащили… Ну, что, я спускаюсь?
– Нет, понаблюдай ещё. Не понравилось мне ощущение… Когда из замка отбывали… Да ты и сам сказал, что-то происходит… В любом случае лучше иметь побольше информации.
– Ладно… Познакомься пока, а то мы не знаем даже, как его называть…
– Конечно. Держи меня в курсе. Если что…
– Разумеется!

– Ты совершенно прав! – кивнул я четырёхглазу, – Я говорил… с Драконом. С тем самым, которого ты видел в подземелье. Он сейчас там, – и я глазами показал вверх.
– То есть, с самим собой, так?
– Верно. С частью самого себя, имеющей в данный момент форму дракона.
– А ты всегда делишься на части? – с любопытством, как мне показалось, взглянул на меня четырёхглаз чёрными глазами, вглядываясь в небо фиолетовыми.
– Да, нет… Собственно говоря, это первый раз. Слушай, а ведь мы так и не познакомились. Позволь представиться – Дракон, дракон из мира Первого Дракона. Правда, в этой ипостаси меня зовут ВилАй. Вилай, похожий на человека, из мира Первого Дракона.

Я замолк, ожидая ответа. Четырёхглаз оторвал, наконец, взгляд фиолетовых глаз от созерцания голубого неба и сосредоточил на мне взгляд всех четырёх.

– Я… Меня зовут Розовая Кувшинка… Ну, если полностью, то – Розовая Кувшинка, расцветшая утром на краю Голубого Озера…
– Красиво…
– Если коротко, Рин. Я – слипс из мира Цветущих Холмов.
– Мир Цветущих Холмов? – переспросил я, и процедил свою память, – Не слышал… Может, это мир Белых Цветов?
Рин подумал немного и, мотнув головой, сказал:
– Нет. Я слышал о мире Белых Цветов, но он далеко…
– А твой мир далеко отсюда?
– Я прошёл через три мира. Это далеко?
– Скорее всего, нет. Хотя, всяко может быть.

Я ещё раз внимательно оглядел слипса, и в очередной раз поразился невероятному разнообразию существ, населяющих нашу вселенную.

– Если судить по твоим клыкам и когтям, ты предпочитаешь на обед кого-нибудь, кто бегает и прыгает… – задумчиво констатировал я.
– Это верно, – согласился Рин, – Правда, они растут только в моём мире… По крайней мере, в тех мирах, где я побывал, их не было. Приходилось жить впроголодь…
– Неужели такой охотник, как ты, не мог добыть себе еды? Ты ведь и летать умеешь… – удивился я.
– Чтобы добыть себе еды, мне летать не нужно… – покачал головой слипс, – Она и так никуда не денется – растёт себе, и растёт… Вот в моём мире, там да… Там её сначала выследить надо, а потом ещё поймать…
– Растёт??... – ещё больше удивился я.
– Конечно. Вот эта например… – и он подошёл к кустику с крохотными круглыми листочками, – Невкусная, конечно, но, по крайней мере, съедобная… – и он, оторвав веточку, принялся задумчиво её жевать.
– Так ты что, травой, что ли питаешься?
– Травой? – оторвавшись от своих мыслей, переспросил Рин, – А! Нет… Ну, то есть, и так, конечно, можно сказать… В смысле, я не убиваю, чтобы насытиться. Ты это имел в виду?

Я кивнул, и ещё раз посмотрел на когти и клыки.
– А когти? А клыки?
– Ах, это! – слипс щёлкнул пятнадцатисантиметровыми клыками и, подняв лапу, пошевелил изумрудными когтями, – Понимаешь, в моём мире живут такие растения… Мы их называем прыгающими метёлками. Это такой шар с хвостом. Они очень чувствительны к температуре, освещённости и многому другому. Как только что-то из этого меняется, метёлка начинает искать место, которое её устроит. А передвигаются они прыжками. И прыгают они… Наверное, правильнее сказать – летают. Так вот, чтобы поймать такую метёлку нужны и когти, и клыки. И даже огонь.
– Ничего себе, сложности! А что, у вас других растений нет? Все только прыгают и летают?
– Ну, конечно, есть! Только… Понимаешь, если слипс долго не ест прыгающих метёлок, он… Мы начинаем жить прерывисто.
– Как вы начинаете жить? – не понял я.
– Прерывисто. Ну, живёшь – вроде всё нормально. День, другой… А потом вдруг – раз! – и понимаешь, что несколько дней пропало.
– То есть, как – пропало?
– Ну, так… Ходишь, спишь, ешь… Внешне, вроде, всё, как обычно. А на самом деле – живёшь, как… – Рин мучительно пытался найти определение, – Ну, как будто, пустой внутри. А потом об этом, то есть, как всё это время провёл, ничего не помнишь… Вот и получается, что живёшь прерывисто.
– Понятно… А давно ты свой мир покинул?

– Трудно сказать… Я уже довольно давно живу прерывисто. Поэтому подсчитать, когда… – слипс задумался на секунду, и помотал головой, – Нет, не могу… Больше сорока дней, это точно. Но вот, насколько больше… Может, дней на десять. А может – и на целый год…
– Ты так долго мог находиться в беспамятстве?
– Конечно. Ведь, чем дольше не ешь прыгающих метёлок, тем дольше становятся промежутки… беспамятства, как ты их назвал.
– Почему же ты домой не вернёшься? Так же можно и вовсе в этом состоянии пропасть, наверное?
– Можно. А почему не вернулся… – Рин грустно опустил голову, пошевелил ушами и, взглянув на меня исподлобья пурпурным глазом, сказал, – Я, как раз, домой-то и возвращался, когда меня очередной провал застиг. Сюда летел. Вон за теми тремя деревьями… – слипс вытянул хвост в направлении трёх, растущих из одного корня, деревьев, очень похожих на елки, у которых вместо игл трепетали маленькие овальные листочки, – Проход находится. Летел, летел… И всё. Очнулся в пещере. Там, где ты меня нашёл… Три дня назад. В смысле – очнулся три дня назад… То есть, это Я так думаю, что три дня. Там же солнца нет.
– Понятно… – кивнул я, и задумался.

Стало совершенно ясно, что Рина надо проводить домой. И как можно скорее. Но, с другой стороны, мне очень захотелось задержаться в этом мире, чтобы немного подучиться. Колебался я недолго.

– Получается так, что Рина надо срочно проводить домой. Ты спустишься?
– Здесь такое твориться… – отозвался Дракон, – Если бы ты увидел…
– Ты что, не слышал?
– Слушай, а зачем мне спускаться? Давай сделаем так – ты проводишь Рина, а потом вернёшься. А я тем временем…Ух ты!!!...Нет, я просто не могу это пропустить… Ладно давай, двигай! Я здесь остаюсь.
– Как знаешь… Если что, ты…
– Разумеется!.... Ну всё, пока!

– Не возражаешь, если я тебя домой провожу? – спросил я слипса, – А то вдруг у тебя снова провал случится?
– Ты опять говорил с драконом? – с любопытством взглянул на меня Рин.
– Да.
– Он с нами пойдёт?
– Нет, он хочет здесь остаться. Ну, что, ты идёшь?
– Что? – встрепенулся задумавшийся слипс, – А, да, конечно, – и он направился к тройному дереву, – А жаль… Было бы так здорово с драконом познакомиться. Надо же! Настоящий дракон… Каких только чудес не бывает… – тихонько бормотал он на ходу.

Я двинулся следом, слушая его сетования по поводу несостоявшегося знакомства с драконом, и посмеивался про себя. Как я понимал, Рин так и не осознал, что дракон и я – это одно и то же.
Слипс между тем остановился, не доходя пары шагов до дерева. Распахнулись веера крыльев, которые почти сразу мелко затрепетали, хвост изогнулся дугой, указывая шипом куда-то перед его головой. Рин закрыл все глаза и замер так, что его можно было принять за изваяние.

Прошла секунда-другая, и с кончика хвоста слипса сорвалась бледно-розовая искра. Плавно, будто при замедленной съёмке, искра пролетела метра полтора, и стала растекаться, оконтуривая овал прохода.

Рин шевельнулся, переступил с ноги на ногу и, помотав головой, чихнул. Я отпрянул от неожиданности, поскольку, когда слипс чихнул, из его пасти вырвался клуб огня. Опалив молоденькое, в две веточки деревце, огонь растёкся по земле и погас, оставив после себя чёрную подпалину с горящими по краям травинками.

– Проклятье! – воскликнул Рин, и принялся затаптывать огонь, – Только лесного пожара не хватает… Вот всегда так, – взглянув на меня, заметил он, – стоит только проход открыть, как… Аллергия, что ли?
Затоптав последний язычок пламени, слипс спросил:
– Ну, что, идём, что ли?
– Пошли… – кивнул я.
– Здесь навстречу дует, так что ты посильнее толкайся, – посоветовал он и, отойдя на шаг, прыгнул в овал прохода.

Подождав некоторое время, я последовал за слипсом.
В проходе трясло и толкалось, как обычно. Выплыв на остатках инерции в следующий мир, я оказался в тёмной пещере.

– Если тебе темно, я могу посветить… – раздался голос Рина, и к потолку взвился жёлто-оранжевый язык пламени.
– Нет, благодарю, я вполне могу и в темноте ориентироваться.
– Ладно, тогда пошли, – и Рин, шагнув, скрылся за поворотом  одного из нескольких тоннелей, убегавших в разные стороны из зала, где мы оказались.

– Ты, как я погляжу, хорошо в темноте видишь… – заметил я, догоняя слипса.
– Как любой слипс… Иначе нам нельзя – ведь бОльшая часть нашей жизни проходит ночью. А ночи у нас… Несколько звёзд светит, да и то, если облаков нет. Не то, что здесь… Или даже в том мире, откуда мы убежали, – говорил Рин, уверенно проходя три попавшиеся на пути развилки.
– А что, здесь ночи светлые? – поинтересовался я.
– Сейчас сам увидишь, мы уже выходим.

И, едва он это произнёс, я увидел выход из пещеры, освещённый с одной стороны голубым, а с другой – розовым светом. Миновав устье пещеры, слипс, а следом и я, остановились у входа, озирая представшую перед нами картину.

Мы находились на склоне довольно крутой горы. Перед нами расстилалась просторная долина, противоположный склон которой почти скрывался в туманной дымке. Над головами сияли две огромные луны – слева от нас висела голубая, а справа – розовая. Обе луны были перечёркнуты белой полосой, тянувшейся через весь небосвод от горизонта до горизонта. Занимая почти весь видимый тёмно-синий купол неба, светилась, мерцая то тут, то там, всеми цветами радуги, спираль какой-то гигантской галактики.
Видно всё вокруг было лучше, чем в пасмурный день в моём родном мире.

…любопытно, – подумалось мне, – эта белая полоса, наверное, как кольца у сатурна… светится-то как ярко… если здесь ночь такая, что же здесь днём делается, интересно?…

– Что же здесь днём делается, если ночью так светло? – спросил я слипса, – И, кстати, откуда ты знал, что здесь сейчас ночь?
– Всё очень просто. Этот мир вертится так медленно, что солнце здесь взойдёт года через два-три. И днём здесь не так уж и ярко. Солнце здесь небольшое. В этом мире ночь впечатляет…
– Это точно. Мне такого видеть ещё не приходилось.
– Ты летать умеешь? – поинтересовался слипс, вглядываясь в лежащую перед нами долину, – А то до следующего прохода здесь далеко довольно…
– Летать я умею… – усмехнулся я, – Ну-ка, подвинься…

Рин удивлённо взглянул на меня, и отошёл на пару шагов. Я, глядя ему в глаза, плавно перевоплотился в свою настоящую форму. Слипс вытаращил глаза и, открыв пасть, отодвинулся ещё назад. Позади него лежал плоский камень, и Рин, споткнувшись о него обеими задними ногами, уселся. Так он сидел, не сводя с меня глаз, несколько секунд.

– Так это правда… – пробормотал он, – Значит, ты действительно, дракон…
– Ты не верил?
– А тот?… Ну, который в том мире остался?
– Там тоже я…
– То есть, как? – не понял Рин, – Ты что, и там, и тут?…
– Ага, – кивнул я, – Я же тебе уже показывал…
– Ну… – слипс переступил передними лапами, – Я думал… Я решил, что это иллюзия такая… – он немного подумал, и спросил, – Значит, ты видишь сразу и то, что там, и то, что здесь?
– Нет… То есть, я, наверное, могу, но для этого надо сделать… специальное усилие. Но на самом деле, я не совсем и там, и тут. Правильнее, наверное, сказать, что тут – один я, а там – другой я. Мы в любой момент, то есть, когда встретимся, конечно, можем объединиться. И тогда я стану один. А сейчас меня двое. Ну, что летим? Тебе же надо эту твою прыгучую метёлку съесть.

Слипс встал и, принюхавшись, сказал:
– Скоро гроза будет. Нам, действительно, лучше лететь, и побыстрее, – и он расправил свои крылья, – А то здесь грозы… грозные.
– Показывай дорогу. Ты – впереди, я – за тобой.

Рин чуть присел, пружинисто подпрыгнул, крылья его затрепетали, и он взлетел. Приглядевшись, я, как и предположил раньше, обнаружил, что он использует левитацию. Такая форма заклинания раньше мне не встречалась, и я запомнил его. Это было очень экономное заклинание, требующее совсем мало силы но, при этом, позволяло перемещаться со значительной скоростью.

Подождав, пока слипс отлетит подальше, я взлетел следом. Левитацией пользоваться я не стал, радуясь возможности полетать по-настоящему. Рин развил вполне приличную скорость и, спустя совсем немного времени, мы уже летели над серединой долины, пересекая её почти по диаметру.

Оглянувшись назад, я убедился, что слипс был прав, предвещая скорую грозу. Вершина горы, с которой мы стартовали, исчезла в клубах наползающей чёрной, поблёскивающей частыми молниями тучи. Поглядев назад ещё через минуту, я увидел, что стена ливня уже полностью скрыла от взора то место, где мы были совсем недавно, и стремительно поглощала долину позади нас.

– По-моему, гроза нас догоняет, – сообщил я свои наблюдения.
– Должны успеть, – ответил Рин, не оборачиваясь, – Немножко совсем осталось. Вон впереди, видишь, холм с голой вершиной?

Поглядев вперёд, я увидел примерно в километре от нас гряду холмов, самый высокий из которых имел совершенно голую каменную макушку.

– Вижу, – ответил я.
– Позади него, внизу, течёт ручеёк. Там, на берегу, следующий проход. Пронырнём, и никакая гроза нам не страшнА!
– Понятно, – отозвался я и, оглянувшись, добавил, – Я бы, всё-таки, поднажал…
На этот раз слипс тоже оглянулся, и тут же прибавил ходу.
– Ты прав, она очень быстро летит, гроза эта. Странно… Здесь грозы обычно передвигаются еле-еле. Зато и висят долго. Я имею в виду, если не убегать, а остаться. Ждёшь, ждёшь, – а она всё не кончается… Я однажды так три дня просидел в пещере – не хотелось под дождём мокнуть. Ну, вот и добрались. Спускаемся!

Рин заложил крутой вираж и, рухнув вниз сразу метров на тридцать, мягко опустился на маленькую полянку. Полянка была меньше моего крыла, и мне пришлось, сложив крылья в полёте, приземлиться так же, как и слипсу – левитируя.

Мы стояли около округлых курчавых кустиков, растущих на берегу весело журчащего кристально-прозрачного ручейка. Дальше, позади ручейка и кустиков, стояла стена густого леса. Деревья были занятными – тёмно-зелёные стволы были невысокие, метров десяти-двенадцати, но зато толщиной метров трёх, не меньше. Мелко-перистые листья росли равномерно по поверхности всего ствола. Ветвей не было вовсе, отчего деревья эти были похожи на толстые мохнатые столбы.

Слипс, пока я разглядывал местную флору, занялся весьма интересным делом. Он припал на передние лапы и начал, поворачивая голову из стороны в сторону, пускать огненные струи параллельно земле.

– Что это ты делаешь? – спросил я.
– Проход ищу… – ответил слипс между двумя вспышками огня, – Он… Здесь… Плавает…
– То есть, как – плавает? – удивился я, – Как может проход плавать?
– Вот он! – удовлетворённо вздохнул Рин, – Нашёлся… А ты что, никогда не встречал таких?
– Никогда…
– Да? А я знаю три… Я думал… – слипс вышел почти в центр полянки, и начал открывать проход, – Я думал, они часто встречаются, плавающие проходы. Этот ещё ничего, он только по этой полянке перемещается… – перед ним засветился неровный овал, слипс, мотнув головой, чихнул, прочертив огнём чёрную полосу в траве, – А вот, с той стороны… Там его не только искать, его ещё и ловить приходится, представляешь?
– Ловить?…
– Сейчас, пройдём, и сам увидишь. Ну, ты готов? – взглянул на меня слипс.
– Конечно. Давай ты первый, а я следом.

Слипс кивнул, и быстро скользнул в проход. Подождав несколько секунд, я нырнул вслед за ним. Проход был ужасный – тесный и трясучий. Выскочив из него, я оказался на сковороде. Именно такое сравнение промелькнуло в мыслях, когда лапы мои коснулись раскалённого песка.

За исключением нескольких больших скальных обломков, около которых мы вышли, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась ровная, словно стол, песчаная равнина. Лишь на самом горизонте, полускрытые дрожащим маревом, синели какие-то возвышенности. Камни, около которых мы оказались, привлекли моё внимание тем, что были чем-то похожи на Стоунхендж моего родного мира, поскольку были грубо обработаны по бокам и стояли торчком, образуя почти правильное кольцо.

Оглядываясь вокруг, я заметил, что проход, из которого я только что выскочил, ещё светящийся немного, как будто бы чуть сдвинулся в сторону. Решив, что мне померещилось, я пригляделся повнимательнее. Пара секунд наблюдения – и я убедился, что мне ничего не мерещилось – проход, действительно, смещался. Причём, чем дольше я за ним наблюдал, тем с бОльшей скоростью происходило перемещение.

Всё ещё не веря своим глазам, я смотрел, как проход, постепенно набирая скорость, удаляется, и не просто удаляется, а по какой-то причудливой, совершенно непредсказуемой траектории.

– Ну что, видишь? – удовлетворённо поинтересовался слипс, – Когда из него выходишь, он останавливается на некоторое время. А потом… О! О! Глянь, как мечется! Ещё чуть-чуть, и он начнёт так носиться, что его едва видно станет.
– А как же в него попасть можно, когда он так носится? – спросил я, наблюдая за причудливым танцем прохода, – Ведь ты через него в тот мир попал?
– Через него… – слипс хвостом сделал движение точь-в-точь, как кошка намокшей лапой, – Да, пришлось за ним погоняться… Трудней всего вначале. А потом он всё больше и больше замедляется. Когда его совсем накачаешь, он останавливается.
– Значит, ты его догнал-таки?

[ДраконРассвета]

Вот это я понимаю - отточено и отформатировано для удобства чтения! ДраконРассвета, спасибо огромное, давно с таким комфортом с форума не читала.
Очень славный отрывок (надеюсь, там еще много будет, а? ). Про сущность дракона интересная идея, необычная - мне по нраву. Ну и качество текста на высоте. Хотя про сети на замках и невидимок не очень понятно - видимо, пояснение будет потом, в продолжении. Кстати, фрагмент про ловлю невидимок больше всего почему-то порадовал

[Orixenus]

Orixenus, благодарю за добрые слова.
Ну, там осталось ещё, примерно, столько же...
Честно сказать, не уверен, стоит ли выкладывать?... Не многовато будет для форума?

А что касается непоняток - так это же продолжение. Перед этим отрывком ещё около 700 сраниц текста... И хоть я и старался сделать все книги независимыми, но, разумеется, не получилось, поскольку они все связаны одним героем - Драконом.

Понятно 
Чтобы не перегружать форум, можно куда-нибудь этот текст залить, а потом дать ссылку на него - кто хочет, пусть читает... Только вот куда - не представляю. Сама периодически с этой проблемой сталкиваюсь 
По непоняткам - Дракон в этот мир попал впервые, так? Особенности ловли невидимок присутствуют в этом мире. Сети - тоже. Или о них в прошлых книгах тоже говорилось?
Ладно, манцар с ними, с невидимками. Но сцена класс!

Да, это всё - в первый раз.
Не понимаю, чем эта сцена так понравилась?

> Не понимаю, чем эта сцена так понравилась?

Сама не знаю  Просто... представила это - как массивные такие мужики слаженно, отрепетированно идут ловить невидимку, а тот блинчиком по потолку - так и пробило на смех. Я ж пишу юмор, поэтому вообразить смешную картинку для меня не проблема. Может, физиономии этих самых мужиков нафантазировала какие-то не совсем такие, как задумывалось... Но просто очень смешно стало 
А что, разве это плохо? По-моему, нет.

Конечно, хорошо. Потому и выпытываю. Чтобы потом использовать ещё раз.

[Развенчание одного старого мифа,]

Развенчание одного старого мифа,
или мысли, навеянные осенью.
*********

Каждый, кто хоть раз ходил по грибы, думаю, меня поймёт.
Кто они, эти маленькие головастые создания?

Долгие века, и даже тысячелетия, считалось, что грибы – это что-то, вроде растений. Однако могучая научная мысль уже в ХХ веке доказала, что грибы – не растения, а нечто, занимающее промежуточное положение между растением и животным. Оно, конечно, может, и так, но не это главное.

Если верить тем доводам, которые приводят так называемые учёные (зовутся они, кстати, микологами), то получается, что грибы, и впрямь, растут, как трава или деревья, имея корни-грибницу, и размножаются семенами-спорами, и являют собой одно из безобиднейших созданий Матери-Природы.

На самом же деле, это всё совершенно не так. Пришло время раскрыть глаза человечеству на грозную опасность, которая затаилась у него, буквально, под ногами.
Грибы – одни из самых хитрых и высокоразумных существ на нашей планете. Грибы – это то, что способно не только свергнуть несомненное владычество Человека, но и, вообще, уничтожить всё разнообразие животного и растительного мира, превратив в пыль и гнилую труху.

Грибы, не смотря на кажущуюся (именно кажущуюся!) неподвижность, относятся к одним из самых подвижных существ на планете.
Грибы – существа кочевые. Зиму они проводят в тёплых краях, а летом откочёвывают на север, где происходит их размножение. Осенью они вновь, но уже в гораздо большем количестве, откочёвывают на юг.

В тёплых, субтропических странах (таких, как Италия, Греция, Франция) грибы имеют свою истинную форму – округлого булыжника. Эта форма гриба обычно называется «трюфель». Прячутся грибы, закапываясь в землю, весьма искусно – настолько, что отыскать их можно лишь с помощью таких помощников, как свинья или собака, острым нюхом своим распознающих врагов всего живого даже на глубине в полметра.

Весной, вместе с границей тающего снежного покрова, начинается массовая миграция грибов на север. В связи с тем, что движение под землёй связано со столкновением с твёрдыми предметами (корни деревьев, камни и т.п.), грибы неизбежно теряют свою изначально гладкую форму, и становятся похожими на скомканный лист бумаги. Такие, вылезшие для отдыха на свежем воздухе, грибы называют строчками и сморчками.

Далее, достигнув приполярных областей, грибы затаиваются, и совершая свои мерзкие ритуалы, размножаются. Причём количество появившихся особей на несколько порядков (!) превосходит их начальное количество.
Грибы, так же не появляясь на поверхности земли, растут, и обучаются различным премудростям, таким, как скрытное перемещение, отвод глаз и использование особенностей ландшафта и растительности для маскировки.

Надо заметить, что некоторые молодые особи, недоучившись, и не слушая родителей (видимо эта особенность характерна для всех высших существ), пускаются в путешествия, не дождавшись завершения образования. Эту разбитную (и, надо сказать, глупую) молодёжь можно встретить на лугах, полях и в лесах уже в середине июня. Свидетельством их незрелости является цвет – они совершенно белые, а также точное повторение формы настоящего гриба, то есть, трюфеля (они попросту ещё не научились притворяться чем-то иным). Этих недорослей мы знаем, как дождевики.

Несколько позже появляются уже научившиеся менять форму грибы, однако явным признаком их незрелости является то, что плоть их мягка и рыхла, и не даёт возможности хранить их сколь-нибудь долго даже в консервированном (солёном, маринованном или сушёном) виде. Однако уже эта, вторая, волна миграции дает представление о том многообразии, которое могут приобретать эти существа, желающие скрыть свою принадлежность к истинным грибам.

Настоящее же шествие (а точнее будет сказать – нашествие) грибов начинается в конце августа месяца, и длится до самых заморозков, когда теплолюбивые враги всего живого вынуждены прятаться под землю, дабы там, в тепле, продолжать свой путь на юг.

Может возникнуть вопрос – почему же они не проделывают весь путь под землёй? Однако на этот вопрос даже ребёнок с легкостью может дать вразумительный ответ. Естественно, передвигаться по поверхности земли гораздо проще, чем внутри неё. Кроме того, существует ещё и фактор времени – грибы должны успеть добраться до зимних становищ, пока тепло, то есть на путешествие длиной в 2-3 тысячи километров у них имеется всего около двух месяцев. Разумеется, это можно сделать гораздо быстрее, когда передвигаешься по поверхности земли.

Итак, наступила массовая миграция грибов на юг. Что мы можем наблюдать?
Конечно, в первую очередь – огромное разнообразие форм, размеров и цветов. Подавляющее большинство встречаемых обычно грибов совершенно не похожи на те, которые только и могут зваться истинными, то есть, трюфели. Отчего это происходит?

Ответ был найден в позапрошлом веке святым Грегором Менделем во время его многочисленных медитаций и экспериментов с горохом. Кстати, то, что св. Мендель экспериментировал с горошинами, практически точно копирующими форму трюфеля и сморчка, является косвенным подтверждением верности излагаемой теории. Итак, грибы, во время размножения, выпускают на волю всю их богомерзкую фантазию, как раз-таки, и приводящую к кажущемуся многообразию форм и расцветок. На самом же деле ничего этого нет и в помине – это лишь искусно создаваемые иллюзии.

Грибы бегут на юг. Стадами, стаями, кучками и семейками. Бродящий по лесу в это время охотник (как верна народная мудрость, называющая собирание грибов «тихой охотой»!), если притаится, может заметить шевеление травы, которое вызывается бегущими грибами. Когда же охотник идёт по лесу, он может застать некоторые грибы врасплох (то есть, не успевшими спрятаться). Иногда можно наткнуться даже на целые стада этих извергов животного мира. Некоторые из них пытаются спрятаться даже на пнях или деревьях!

Надо отметить, что у грибов имеются некие инстинктивные механизмы, которые срабатывают в момент наибольшей опасности, то бишь, появления охотника. Самым неприятным является вырабатывание ядовитых алкалоидов, могущих привести человека в изменённое состояние сознания или даже к смерти, при попадании оных внутрь.

Также грибы часто используют мимикрию, маскируясь под упавшие листья, либо мох. Делают они это подчас настолько искусно, что можно смотреть в упор на это хитрющее создание, и не видеть его.

Справедливо (с традиционной точки зрения) задать вопрос: Чем можно подтвердить передвижение грибов?

Ответ до смешного прост для любого, кто хоть раз в жизни собирал грибы. Вспомните, как вы ходили по одному и тому же месту пару раз, ничего не находя, а на третий (четвёртый, пятый и т.д.) – вдруг обнаруживали гриб, причём на самом видном месте – там, где вы его просто не могли не заметить! Это ли не является доказательством их подвижности? Гриб просто перебегал с места на место, и замер, почувствовав на себе ваш взгляд.

Вас не убеждает такое доказательство? Тогда предлагаю воспользоваться препаратами, повышающими восприимчивость и способность улавливать даже малейшие эманации этих существ. Препараты этой группы обычно легкодоступны. Я имею в виду выделения тех же самых грибов.

Давным-давно было подмечено, что самые мелкие, размером даже не превосходящие споры, грибы, ввиду несбалансированного ещё обмена веществ, выделяют в окружающую среду весьма ценные продукты полураспада сахаров. Потом, когда гриб вырастает, он уже не разбрасывается направо и налево продуктами, которые могут быть с успехом использованы самим грибом, оставляя после себя лишь никому не нужную труху.

Использовать глупость только что появившихся на свет грибов, запертых в разного рода ёмкостях – это одно из величайших изобретений человечества. Эта деятельность воистину стоит прославления! Во-первых, запирая грибы, мы не даём им расползаться, словно заразе, по поверхности нашего благословенного мира. Во-вторых, мы получаем одно из самых замечательных веществ во вселенной.

Разведенные в разной пропорции, эти продукты жизнедеятельности мерзких созданий, естественно, по-разному влияют на вашу восприимчивость. Однако взятые в пропорции 2:3 с обыкновенной водой, и принятые орально (т.е. выпитые) в количестве, не меньшем, чем 7 граммов на 1 кг массы вашего тела (проще говоря, 0,5 литра на рыло) в сутки на протяжении 3-4 дней, вы получите искомый результат. Вначале ваш организм будет сопротивляться проникновению в него столь отвратительного вещества, но затем он сдастся (если вы будете настойчивы), и вы прозреете в буквальном смысле слова.

Здесь необходимо предупредить, что появляющихся чертей, зелёных человечков и прочую подобную мерзость вы должны решительно прогонять, иначе они не позволят вам насладиться видом бегущих грибов, т.к. обычно эти твари (черти, а не грибы) ведут себя очень шумно, и способны распугать все грибы на пару километров вокруг.
05.10.2006.

*сваливается под стол*
Я бы сказал, что это — первоклассный отжыг, если бы был уверен, что меня правильно поймут.

Неплохой трактат о грибах. Ожидаются ли более глубокое иссследование?)

[Rivelt]

Rivelt, отжыг - это про что?


Вряд ли будет более глубокое исследование. Просто потому, что данный опус был написан как раз-таки под воздействием упомянутого волшебного элексира, а бОльшую дозу я как-то опасаюсь принимать

*оффтоп*

отжыг - это про что?

Собственно, название шутки. Возможно, шутки с мемом (грибом, как в данном случае). Слово принадлежит "албанскому" жаргону, употребление которого на форуме всё же нежелательно... Но я не нашёл более выразительного слова. ^-^

[Re: Если бы не астероид]