— Дай ему поесть, он, наверное, голодный.»
«Стасик»
Драконы и змеи алхимии
ТЕЛО ДРАКОНА ЦИКЛ
«Не стой между драконом и яростью его...» говорится у Вильяма Шекспира в пьесе «Король Лир». Ярость дракона, который не может броситься на обидчика, выражалась в многозначительной символике: «дракон кусает собственный хвост».
Эта, уже тысячелетия существующая эмблема, от древнегреческого «Уробороса», до взбешенного дракона на гравюре Мариуца Эшера (Эсхера), по сей день сохранила свой смысл некоих яростных сил, которым не дают вырваться наружу, словно веществу, прокаливаемому или перегоняемому в колбе. Дракон, кусающий свой хвост, стал яркой эмблемой алхимии, древней науки постижения богатств и таинственной премудрости.
Дракон алхимический был одним из наиболее часто упоминае мых и применяемых «драконов» , который, в зависимости от контекста обозначал состояние, процесс или вещество.
В магических схемах длинное тело символического дракона, было построено по схеме «абраксас» (откуда и двоякообращенное слово-заклинание «абракадабра», abrac-ad-abrac), то есть по бинарному (двойственому) типу:
1) крылатое, «летучее», «возвышенное» в верхней части; ползущее или плывущее, «приземленное» в нижней;
2) спереди неровные и острые бьющие вперед зубы; сзади гладкий и ровный бьющий поперечно хвост;
3) вверху голова, логика и разум; внизу низменные половые чувства и похоть.
И так далее.
Чисто визуально, дракон был также очень удобен: тело-символ можно было гнуть, растягивать, вить, соединять в кольца, рубить, делать многоглавыми и т.п.
Одним из символических драконов был знаменитый «Уроборос» или «Ауроборос» средневековых алхимиков, безнадежных искателей легкого в своей добыче золота и эликсира вечной жизни, где «ауро» (auro) переводится примерно как «завиток», например, уха (аурикулюс) или самородка золота (аурум), что явно сходно с «аеро» (клубящийся воздух), «аура», и «ореол».
Такой «дракон, кусающий свой хвост», глубочайший по сути символ вечного цикла, использовался, в частности, для обозначения некоторых этапов перегонки и возгонки, например, при очистке от примесей, когда вещество, испаряясь, поднимается вверх, а затем, охладившись, вновь стекает вниз.
Тот же Ауроборос, но уже более абстрактный, в известной мере ассоциировался с течением времени и с вечным циклом зодиака круга созвездий, по которому тысячелетиями проходит Солнце (для земного наблюдателя, разумеется). На его теле или внутри его кольца иногда имелись девизы, типа «В едином все» (Hen to Pan), как, например, в сочинении «Кодекс Марциана» (II в.н.э.).
Кусание или проглатывание собственного хвоста интерпретировали именно как «самовозрождение», вечный цикл, подобный проглатыванию детей-звезд у египетской богини Нут прародительницы обычного астрологического зодиака. Одна половина Уробороса изображалась темной, а другая светлой это сближало принципы Уробороса с восточным принципом Ян-Инь.
ДРАКОН ФИЛОСОФСКОГО КАМНЯ
Конечной целью алхимии было получение Философского Камня, вещества, способствующего, как уверяли, получению многих благ сразу, в частности:
1) Бессмертия раствор Камня подчеркнуто назывался «живой эликсир», «великий эликсир», «квинэссенция»;
2) Здоровья поскольку это универсальное лекарство, «универсальный медикамент», «великая тинктура»;
3) Богатства ибо Философский Камень, «великий магистериум» («маг» волшебник, мастер), по легенде, позволял, при малом своем количестве обращать в «совершенное» золото во много раз большее количество «несовершенных» металлов (свинца, олова, ртути и пр.);
4) Мудрости потому что человек, оказавшийся способным получить «Философский Камень», «Камень Мудрецов» явно достиг некоей наивысшей ступени, осознание которой позволяет объяснить все и вся.
Считалось, что великая тайна «магистериума» уже давно кем-то получена и надо лишь отыскать «адепта» (охранителя, мастера) знающего и хранящего секрет, или попытаться найти правильный рецепт среди пестрой алхимической литературы.
В рецептах-то и «водились» драконы. Вот образец такого текста, приписываемого знаменитому алхимику и логику Раймонду Луллию (XIII в.), который привел английский алхимик Джордж Рипли (XV в.) в своем трактате «Книга двенадцати врат»:
«Возьми Меркурий Философов («Философами» именовали алхимиков А.А.), обжигай его, пока он не превратится в Красного Льва. На песчаной бане нагрей Красного Льва с Кислым Спиртом винограда и выпаривай Меркурий обратится в род камеди, которую можно резать ножом.
Положи камедь в перегонный снаряд и перегоняй получишь безвкусную жидкость, спирт и красные капли. Стенки перегонного куба покроются, как тенью, легким налетом, а в приборе останется истинный Дракон, ибо он съедает свой хвост.
Возьми этого Черного Дракона, разотри его на камне, прикоснись раскаленным углем. Он воспламенится воспроизведешь Зеленого Льва. Пусть он съест собственный хвост. Снова перегоняй получишь жгучую воду и человеческую кровь это и есть эликсир».
Причины, почему алхимики изъяснялись столь витиевато, были просты: какой-либо общей системы обозначений (химической номенклатуры) ни в античные времена, ни в годы средневековья практически не существовало. Каждый пользовался своей терминологией, использовал привычные для себя и своей эпохи (но не для нас) слова и, к тому же, стремился, «объясняя», предельно зашифровать свой заветный секрет.
«Я не представляю себе, пишет алхимик XIV века Николай Фламель, возможности написать это понятным языком, так как Бог тотчас покарал бы меня».
2. ПРОСТЫЕ ДРАКОНЫ. Изысканные витиеватые тексты алхимиков с причудливыми ярко раскрашенными рисунками, с фантастическими символиками, увлекательные по форме, не раз прельщали популяризаторов, многие из которых, почему-то, и по сей день считают, что тайна «драконов» алхимии все еще не разгадана.
«Драконы» и «Львы» и впрямь долгое время были не расшифрованы, пока, наконец, в XIX веке во Франции, химик Жан Батист Дюма (1800-1884) не взялся проверить ряд основных известных рецептов.
И тут выяснилось речь шла о довольно тривиальных и хорошо понимаемых к тому времени реакциях. Под разноцветным «зверинцем» понимались соединения таких веществ как свинец, мышьяк, сурьма и пр. И, в целом ряде алхимических рецептур описывались всего лишь... способы выделения золота из соединений с другими веществами, восстановление золота!
«Алхимические термины, содержащиеся в рецепте, на первый взгляд, совершенно непонятны, отмечал химик В.Л.Рабинович, в книге «Образ мира в зеркале алхимии» (М.: Энергоиздат, 1981). Французский химик XIX века Жан Батист Андре Дюма толкует их так.
Философскую ртуть он называет свинцом. Прокалив ее, Рипли получает массикот (желтую окись свинца). Это Зеленый Лев, который при дальнейшем прокаливании превращается в Красного Льва красный сурик.
Затем алхимик нагревает сурик с кислым виноградным спиртом винным уксусом, который растворяет окись свинца.
После выпаривания остается свинцовый сахар нечистый ацетат свинца [чистый Pb (2H2O2)3 x 3H2O это бесцветные прозрачные кристаллы]. При его постепенном нагревании в растворе сперва перегоняется кристаллизационная вода (флегма), затем горючая вода «пригорелоуксусный спирт» (ацетон) и, наконец, красно-бурая маслянистая жидкость.
В реторте остается черная масса, или Черный Дракон. Эта масса представляет собой мелко раздробленный свинец. При соприкосновении с раскаленным углем она начинает тлеть и превращается в желтую окись свинца. Алхимик говорит, что Черный Дракон сожрал свой хвост (т.е. совершил «цикл», вернулся в прежнее исходное состояние А.А.) и обратился в Зеленого Льва. Его опять переводят в свинцовый сахар и повторяют описанную процедуру».
Чудесный «дракон», как видим, оказался на редкость прост.
3. ДРАКОНЫ НЕ ПОМОГЛИ. Книги алхимиков мало кто понимал. Тайные формулы и неуклюжие причудливые символики, словесные или живописные, воспринимались несведущими людьми как опасные вредоносные заклинания, чернокнижие, а, например, явление в тексте «дракона», как вызывание дьявола. Инквизиция не дремала и некоторых алхимиков, время от времени, жгли на кострах, вместе с их пестрыми «львами» и «драконами».
Впрочем, чаще их казнили как простых фальшивомонетчиков и, как правило, не без основания. Так, например, был позорно повешен в Мюнхене алхимик Брагадино (XVI в.), ухитрившийся, поначалу, обвести вокруг пальца германского императора, венецианского дожа и полдюжины других европейских государей.
Вытянув из них большие деньги и соблазнив мнимым превращением простых металлов в золото, он долгое время водил всех за нос, но был уличен и казнен. Попутно под виселицей были застрелены две его огромные черные собаки, которые из-за своей свирепости слыли демонами. Но «демоны» не помогли.
Разумеется, в отличие от дилетантов, алхимик прекрасно понимал, что имеет дело отнюдь не с реальными «драконами», а только лишь с изощренными вычурными символиками.
«Львом», царем зверей, алхимики нередко изображали серу, «орлом», царем птиц, ртуть, «меркурий». Лев часть устойчивая, орел часть летучая. Поэтому, например, орел (или дракон), пожирающий льва означал улетучивание твердых частей, и наоборот, лев, пожирающий орла, означал осаждение летучего («меркурия», «ртути») с помощью «серы».
Аналогично, в том же символическом смысле применяли изображение драконов (или змей):
1) дракон крылатый отображал «летучую природу» вещества (например, пар для воды);
2) дракон бескрылый символизировал устойчивую, фиксированную фазу (например, лед или же саму воду);
3) Соединение крылатого и бескрылого драконов выражало наличие и того и другого свойства, одновременно, взаимный переход и борьбу их между собой, например, во время простой химической перегонки. Как витки коры (знак гонца, «змеи») в символическом кадуцее (жезле) Меркурия, так и эти два дракона то соединены друг с другом, то разъединены.
4) Сражение драконов знаменовало собой разделение составляющих компонентов («пурфакцию»).
«В сочинении Авраама Еврея находится изображение Змея, пригвожденного к кресту. отмечает Альберт Пуассон в книге «Теории и символы алхимиков» (М.: Новый Акрополь, 1995). Алхимически это означает, что летучее должно быть сделано устойчивым. Драконы имеют одинаковое значение со змеями. Дракон без крыльев, изображение которого мы находим в книгах Авраама Еврея и Николая Фламеля, это «сера», мужское и устойчивое. Крылатый дракон это «меркурий»: летучее, женское. Эти два дракона суть истинные начала философии мудрых».
Фламель (1330-1418), алхимик XIV века, которого подозревали в мошенничестве, рассуждая о данном вопросе, писал:
«Находящееся внизу без крыльев, пердставляет устойчивое или мужское, тогда как вверху летучее, или женское, черное и темное, которое возьмет верх в продолжении нескольких месяцев. Первое называется «серой», или холодом и сухостью, а второе «меркурием» или сыростью и теплотой (т.е. четыре стихии, Воздух, Земля, Вода, Огонь А.А.). Это солнце и луна, извлеченные из меркуриального и серного источников».
Забегая вперед, заметим, что очень сходные рассуждения можно встретить в древнекитайских алхимических рукописях, где символиками являлись уже «дракон» и «тигр», Ян и Инь.
4. РАЗНОЛИКИЕ ДРАКОНЫ. Итак, как и все прочие символы, в алхимии изображение «дракона» было довольно многозначным.
Среди четырех стихий, Огня, Воды, Земли, Воздуха (в Древнем Китае, это были Огонь, Вода, Дерево, Металл и Земля в центре) «Драконом» или «саламандрой в огне», обозначался, соответственно огонь.
Дракон, лежащий под ногами человека, как основа и опора обозначал единство материи. Два дракона, ловящие себя за хвосты взаимопревращения веществ, а один дракон ловящий себя за хвост взаимопревращения состояний одного вещества.
Три коронованных змеи вокруг треугольника в сочинении Василия Валентина три исходных начала, триединство, а дракон в центре треугольника первичную материю.
Знаменитый «Уроборос» из «Хризопеи» Клеопатры, долгое время присутствовал как эмблема одной из занимательных рубрик журнала «Химия и Жизнь». Эмблемой «Уробороса» древние греки, философы-гностики изображали первичную материю, сразу в трех лицах: существующую, созидающую и уничтожающую саму себя (подобно индийскому троебожию, «Тримурти»). Как уже упомянуто, в центре круга, составленного телом такого дракона, они писали формулу: «Единое есть все».
Для алхимии подобная триада выражалась в символах металличности, неметалличности (вспомните Металлы и Неметаллы) и смешения этих свойств, выражаясь значками Ртути, Серы и Соли (по Парацельсу). Эти же принципы означались тремя драконами (змеями) или одним драконом, но с тремя головами, чтобы показать, что все они имеют один корень первичную материю, подобное Пресвятой Троице, совмещающей три лица в одном.
«Один дракон может также изображать три начала, но тогда у него бывает три головы, пишет, например, де Эспанье в трактате «Арканы философии Гермеса». Золотое руно (т.е.секрет изготовления Философского Камня и золота А.А.) сторожит дракон о трех головах. Одна есть вода, вторая земля, третья воздух. Эти три головы должны соединиться в одну, которая будет достаточно сильна и достаточно могущественна, чтобы пожрать всех других драконов».
Иногда, как уже упомянуто, средняя фаза и состояние лишь подразумевались, тогда от трех начал оставалось два: «Сера» и «Меркурий». Их изображали тогда двумя драконами, составлявшими единый круг. В кругу этом дракон с крыльями, представлял, соответственно, летучего Меркурия (неустойчивость, слабость, «женские» свойства), а дракон без крыльев изображал «Серу» (устойчивость, крепость, «мужские» свойства).
Условность есть условность. В биологической реальности (но не у человека) все наоборот: самцы активны, крылаты и усаты, а самки пассивны, бескрылы и брюхаты. Например, у светлячков. Справедливость торжествует.
5. ДРАКОНЫ КЕКУЛЕ. Многозначительная алхимическая символика, «дракон, кусающий свой хвост», сыграла свою роль еще раз, когда речь зашла об определении структурной формулы одного из основополагающих веществ органической химии, биохимии и биофизики бензола, C6H6.
Знаменитое бензольное «кольцо» ароматических соединений появилось не сразу, а после многих предложений, рассуждений и догадок. Различными учеными предлагалось до дюжины разных вариантов построения молекулы. Строго говоря, реальное строение бензола на плоскости не отразить.
CH CH CH CH//\ CH CH /¦\ CH CH /¦\ CH ¦ ¦ ¦\¦/¦ ¦¦ ¦ ¦¦ ¦ ¦ ¦/¦\¦ ¦¦ ¦ ¦¦ CH\\/ CH CH \¦/ CH CH \¦/ CH CH CH CH формула формула Формула Кекуле Клауса Дьюара
Наиболее удовлетворительный вариант, цикл, впервые предложил в 1865 немецкий химик-органик Фридрих Август Кекуле (1829 -1896), ученик знаменитого Ж.Б.А.Дюма, «борца с алхимиками».
«Говорят, Менделеев увидел свою таблицу во сне, пишет С. М.Иванов в популярной книге об изобретателях и первооткрывателях («Абсолютное зеркало». М.: Знание, 1977). Во сне и Кекуле увидел структурную формулу бензола. То есть не то, чтобы формулу, но нечто чрезвычайно на нее похожее огненного дракона, пожирающего свой хвост...»
Сам Кекуле, впрочем, рассказывал об этом событии двояко. Дело происходило в Генте, когда он писал книгу по химии. Утомленный, повернувшись к камину, он задремал. Образы атомов и молекул заплясали в его воображении.
«Мое умственное око, искушенное в видениях подобного рода, различало теперь более крупные образования... Длинные цепочки, все в движении, часто сближаются друг с другом, извиваясь и дергаясь, как змеи!...
Одна из змей ухватила свой собственный хвост, и фигура эта насмешливо закружилась перед моими глазами. Пробужденный как бы вспышкой молнии, я провел остаток ночи, детально разрабатывая следствия новой гипотезы».
Впрочем, история лукава. Тот же самый Кекуле повествует об открытии и иначе:
«Однажды вечером, будучи в Лондоне, я сидел в омнибусе и раздумывал, как изобразить формулу бензола C6H6 в виде структурной формулы... В это время я увидел клетку с обезьянами, которые ловили друг друга, то схватываясь между собою, то опять расцепляясь, и один раз схватились так, что образовали кольцо. Каждая одной задней лапой держалась за клетку, а следующая держалась за другую ее заднюю лапу обеими передними, хвостами же они весело размахивали по воздуху... Пять обезьян составили круг, и у меня сразу же блеснула мысль: вот изображение бензола!»
Так, кто же помог химику величественный торжественный дракон или шаловливая проказница обезьяна?