Dragon's Nest – сайт о драконах и для драконов

Dragon's Nest - главная страница
Гнездо драконов — сайт о драконах и для драконов

 

«Единственный способ избавиться от драконов — это завести своего собственного.»
Народная мудрость

В Климова «Святой против дракона: святые драконоборцы средневековой Европы»

 

©  2005, Валерия Климова

Дракон — постоянный персонаж множества легенд и сказок. Если судить о фауне Европы только по сказаниям населяющих ее народов, то сложится впечатление, что дракон — это одно из самых распространенных животных, встречающееся даже чаще, чем волк или олень. И, тем не менее, как убедительно доказывает наука, драконов не существует. Дракон — химера, плод воображения. Нигде и никогда не было найдено ничего, что напоминало бы нам хоть немного того сказочного монстра, так часто фигурирующего в легендах всех европейских (и не только европейских) народов от самых ранних веков до современности.

Основным источником для статьи служит сборник житий святых, составленный генуэзским епископом Яковом Ворагинским [1] в конце XIII века. Из-за огромной популярности сборник получил название "Золотая легенда". В него вошли жития самых известных и почитаемых западноевропейских святых. Драконы встречаются в "Золотой легенде" достаточно часто. Приведем наиболее интересные жития, где святой и дракон вступают в противоборство.

Святой Георгий, трибун из Каппадокии, пришел однажды в город Селен, жители которого страдали от ненасытности дракона, который жил в озере неподалеку от города. Жители приносили ему в жертву ежедневно по две овцы. Но вскоре овцы у них кончились, и они вынуждены были отдавать чудищу своих детей. Многих детей съел дракон, пока выбор не пал на дочь царя этого города. Принцесса отправилась к озеру, но по дороге встретила всадника, которым был святой Георгий. Он пошел с нею и, когда дракон поднялся из озера, он осенил себя крестным знамением и поразил его копьем. Потом принцесса накинула поясок на шею дракона и отвела его к стенам города. Тогда святой Георгий сказал жителям, что он может убить дракона, только если все они примут христианство, что и было сделано. Когда все окрестились, святой Георгий убил дракона и приказал унести его останки подальше от города. После этого святой воздвиг в городе церковь святой Девы Марии с целебным источником и ушел, оставив горожанам заповеди христианства [2].

В житии святой Марты можно найти такое описание дракона: В реке Роне между Арлем и Авиньоном жил огромный дракон, наполовину зверь, наполовину рыба. Он был больше, чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами, острыми, как меч, с рогами, головой льва, хвостом змея, с крыльями по бокам. Его нельзя было убить ни камнем, ни каким-либо другим оружием; он был силен, как дюжина львов или медведей. Этот дракон прятался в реке и топил корабли. Когда его преследовали, он выбрасывал из своего тела нечистоты, которые сияли, как стекло, и обжигали, как огонь. Святая Марта застала дракона поедающим человека. Она осенила его крестным знамением, побрызгала святой водой и показала ему распятие, после чего дракон стал кротким, как ягненок. Тогда святая Марта связала его своим пояском, а после чего местные жители убили его [3].

Житие святого Сильвестра рассказывает, что рядом с городом Римом в яме жил дракон, который каждый день своим дыханием убивал более трехсот человек. То есть дракон снова ядовитый, так же, как и дракон святого Георгия, он убивает людей ядовитым дыханием. Святой Сильвестр вызывается помочь, и спускается в яму, преодолев 150 ступеней. По совету явившегося ему в видении святого Петра, Сильвстр прочитал молитву, связал пасть дракона нитью, которую запечатал печатью, на которой был символ креста. Он приказал дракону сидеть в яме до пришествия Спасителя. Далее говорится, что люди, которые сопровождали святого Сильвестра, и ждали его около ямы, куда тот спустился, чтобы связать дракона, "были полумертвы от зловония, которое дракон распространял". Когда же святой вернулся в Рим, то все приняли крещение, и таким образом "город был избавлен от двух зол: от яда дракона и от яда ложных богов" [4].

Житие святого Симеона говорит, что в пещере жил такой ядовитый дракон, что от его яда вокруг ничего не росло. Однажды ему в глаз попала заноза, и он подполз к воротам монастыря, где настоятелем был святой Симеон. Через три дня святой избавил его от занозы, и дракон вернулся в пещеру, поклонившись воротам монастыря.

Житие святого апостола Филиппа гласит, что страшный и ядовитый дракон жил под идолом по имени Марс, и отравлял воздух вокруг так, что все люди болели, а некоторые и умирали. Когда его и его спутников язычники стали принуждать принести Марсу жертву, то он предложил избавить их от дракона, и таким образом, исцелить всех. Люди согласились принять веру в Иисуса Христа, после чего Филипп приказал дракону отправиться в пустыню и никому не вредить [5].

Святому Донатусу пришлось столкнуться с драконом, который жил в источнике и отравлял воду так, что все, кто ее пил, умирали. Святой, когда дракон выполз к нему и хотел его убить, ударил дракона своей палкой (а по другим источникам — плюнул ему в пасть), после чего дракон издох, а источник очистился [6].

Апостол Матвей встретил колдунов с двумя драконами, выдыхающими пламя, которые питались людьми. Апостол перекрестился, и пошел к драконам. Когда те его увидели, то легли к его ногам, и их хозяева-колдуны ничего не смогли сделать. Тогда Матвей приказа драконам уйти и никому не вредить, и те ушли [7].

 

Попробуем выяснить происхождение образа дракона, появляющегося на страницах "Золотой легенды".

 

Трудно сказать, является ли дракон животным как таковым. Средневековый Бестиарий 8 несомненно причисляет его к животным. Морфологическое изучение легендарного дракона может привести к заключению, что состоит он из элементов, взятых от различных животных, особенно, таких как змеи, птицы, львы, быки. Можно сказать, что дракон — это разновидность сфинкса, он так же объединяет в себе функции четырех стихий: тело змея связывает его с водой и землей, крылья — с воздухом, а внутренний огонь — с огнем.

Считается, что дракон — это змей, и многие его функции могут дублировать функции змея. Исидор Севильский так же считает драконов разновидностью змей: "Это самая большая змея, и самый большой зверь на земле". При этом Исидор не признает мощи за челюстями дракона, считая, что добычу он убивает хвостом, обвивая ее кольцами, как змей. Так же он отказывает дракону в ядовитости. Здесь он идет в разрез с традицией, которая делает слово "ядовитый" определением дракона 9.

Таким образом, чтобы понять, что представляет из себя дракон, нужно сначала изучить образ змея, от которого первый органически происходит.

Почитание змей известно почти повсеместно. В Шумере змей связывался с образом бога мудрости Набу, который изображался держащем в каждой руке по змее. В Египте змеи связаны с загробным миром. В Позднем Египте змей был посвящен богу Тоту. В Греции, где бога мудрости как такового не было, змей как символ стал символом Гермеса, который ассоциировался с Тотом как проводник душ в загробный мир 10. От Тота он перенял посох с двумя переплетенными змеями в качестве своего главного атрибута. Змей почитали кельты, а друиды называли себя змеями 11. Многие народы чтили змея как символ бессмертной души, так как змея обладает свойством сбрасывать кожу 12.

Змея имеет несколько свойств, которые трудно не заметить. Змея живет в земле, ползает по земле, но может и плавать, как, например, уж. Форма ее тела, длинная и извивающаяся, похожа на форму реки. Со змеем, на Руси, например, ассоциировался Волхов. В Древнем Египте змеи были связаны с культом плодородия, с землей и водой. Богиня Рененут, которую изображали в виде кобры, считалась кормилицей фараона 13. Таким образом, змею связывали с двумя стихиями — водой и землей. Она оказывалась атрибутом подземного бога, одновременно бога смерти и бога жизни 14. К нему обращались за исцелением, поэтому образ змеи связывался с целительством. Целебным может быть яд ядовитой змеи. Но лекарства изготовляли и из простых змей, из их тела, так же тело змеи могло подвешиваться больному в виде амулета 15. Тело змеи не является целебным, но считалось, что змея — воплощение подземного бога, подателя здоровья. Таким образом, изготовление из тела змеи лекарств имело магический смысл. Принимая такое лекарство, человек получал часть здоровья и силы самого подземного бога.

Другая функция змеи — это функция связующая два мира. Змея — проводник душ в подземный мир, так как сама является его частью. Как уже упоминалось, именно с этой функцией змеи связан кадуцей Гермеса. Представление о змее как о воплощении мудрости так же может быть связано с представлением о подземном боге. Мудрость — это одна из функций, которая никак не может вытекать из физических свойств самой змеи. Так же возможно, что мудрость может быть связана с функцией целительства. Упомянутый бог Тот считался целителем; врачевателем почитали и бога Набу.

У змея есть еще один образ. Это образ искусителя. Имеется множество мифов о связи женщины со змеем. Например, чтобы обольстить Персефону, Аид превратился в змея 16. По древнерусскому поверью, девушка может забеременеть от змеи. У некоторых народов, стоящих на низких ступенях развития, бытуют представления, что все женщины рожают детей от связи со змеями 17. Змей предстает как отображение мужской сексуальности. Змей, олицетворяющий подземного бога, мудр, обладает даром целительства и сексуален.

С приходом христианства в образе змея мало что изменилось. Библейский Сатана, на первых же страницах Библии предстающий змеем, перенимает вместе с образом и функции подземного бога. Только вместо мудрости, которой мог обладать лишь Господь, ему стали приписывать мудрость земную — хитрость и лукавство. Змей перестает быть благим, и за ним закрепляются все его функции со знаком "минус". Он владелец подземного царства мертвых, но теперь это ад, куда попадают только грешники, он искуситель, но искушение рассматривается как грех, он мудр, но это мудрость "лукавого". Целительство, как одну из главных своих функций, змей потерял в пользу "благого" Бога. В язычестве животные всегда амбивалентны. Змей исполняет сразу две функции: он и целитель, он же искуситель. Христианство, соотнеся змея с Люцифером, оставило ему только одну.

Дракон тоже аллегорическое воплощение подземного бога, но он исполняет другие функции, чем змей. Он живет в пещере, а пещера — это и есть вход в подземный мир. Он хранит богатства земли. Он ночной житель, а подземный бог не любит света, ночь — его стихия. Он мечет пламя, как повелитель подземного огня.

Тем не менее, нельзя отождествить дракона и змея, хоть часто они выступают под одним именем 18. Дракон не имеет никакого отношения к искушению — он никогда никого не искушает, он, наоборот, жаден, хранит ото всех свои богатства. Дракон может быть мудр, но никогда — хитр.

 

В Библии дракон встречается в книге Даниила: "Был на том месте большой дракон, и Вавилоняне чтили его" (Дан.14:23). Дракона этого победил Даниил в знак превосходства Бога израилитян над Вавилонским идолом: "Но ты, царь, дай мне позволение, и я умерщвлю дракона без меча и жезла. Царь сказал: даю тебе. Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся. И сказал Даниил: вот ваши святыни!" (Дан.14:26-27). Дракон Даниила символизирует заблуждения вавилонян, которые поклоняются не Богу Живому, а идолам, которых ничего не стоит сокрушить верующему в Истинного Бога. Но здесь ничего не говорится о функциях и качествах этого дракона, кроме того, что он "ест и пьет" (14:24), и что ему поклонялись, как богу.

В Откровении Иоанна дракон предстает, как символ сатаны: "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним". (Откр.12:7-9). Так же в главе 20: "И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время". (Откр.20:1-3)

 

Многие легенды свидетельствуют о том, что драконы водились в Европе до христианской эры. В двух дошедших до нас произведениях, относящихся к языческим временам — "Эдде" и "Беовульфе", действуют драконы. Дракон Фафнир из песни "Речи Фафнира", входящей в состав "Старшей Эдды", стерегущий проклятые сокровища, которые по предсказанию предыдущего владельца принесут много бед, но никому не достанутся, открывает не только будущее убившему его герою Сигурду (Зигфриду), но и рассказывает об устройстве мира, отвечая на вопросы героя. Потом Сигурд жарит сердце дракона для своего напарника, карлика Ригана: "Когда он решил, что сердце изжарилось …, он дотронулся до него пальцем, чтобы попробовать, готово ли оно. Он обжегся, и поднес палец ко рту. Но когда кровь Фафнира попала ему на язык, он стал понимать птичью речь". Узнав от птиц, щебетавших на ветвях дерева, что Риган решил его убить, чтобы самому завладеть сокровищем, Сигурд убивает Ригана, съедает сердце, Фафнира, и пьет его кровь 19. Таким образом, осуществив этот ритуал, он обретает мудрость дракона, которая перетекает в его жилы вместе с кровью дракона.

"Старшая Эдда" представляет нам дракона как мудрое и жадное существо. Дракон стережет богатства, и он наделен мудростью, которая передается победителю с его сердцем и кровью. В образе Фафнира есть и положительные и отрицательные черты, он погибает, обманутый Сигурдом, но при этом дает ему важный совет (как избежать смерти). Фафнир связан с магией и подземным миром, так как живет в пещере, которая представляется как вход в подземный мир. Внешне Фафнир не описан, говорится только, что когда он полз, то изрыгал яд. Видимо, он не имел крыльев и не метал огонь, но это только предположения. Фафнир представляется как некое земноводное, большое и ядовитое.

В "Беовульфе" дракон предстает как хранитель сокровищ в горной пещере: "В те поры дракон, / змей, исчадье тьмы, / там явился, хранитель / клада сокрытого / в непреступных горах, / среди каменных круч, / где дорога человеку заказана". Дракон является из-за того, что некий вор похитил у него чашу: "покуда уставший страж / беспечно спал, / вор успел золоченую / чашу выкрасть / умыкнуть из сокровищницы" 20. Клад этот был сложен в кургане воином, чьи родичи и князь погибли в бою. Он просит землю сохранить сокровища, а сам умирает. Тогда появляется дракон и охраняет клад: "клад незарытый / стал достоянием / гада голого / гдалкочешуйчатого, / что над горами / парил во мраке". И дальше: "и триста лет он / бич земнородных / берег сокровища / в кургане зарытые / пока не разъярил его / вор дерзкий" 21. Дракон обнаруживает пропажу и ждет ночи, когда "червь огнекрылый / палящим облаком / взлетел с кургана". Он сжигает пламенем жилища людей, никого не щадя, в том числе и дом самого Беовульфа. Конунг приказывает выковать себе железный щит и отправляется на битву с драконом. Беовульф не одолевает дракона, который "клыки драконьи / вонзает острые / ядоточащие / воителю в горло / и кровь потоком / на грудь излилась". Тогда ему на выручку приходит дружинник, который вонзает своей меч в пасть дракону, а Беовульф вспарывает драконье брюхо. Сам же конунг гибнет от яда, отдав все золото, добытое им "своему народу" 22.

Нужно заметить, что в этом произведении дракон имеет крылья, летает, мечет огонь. Тело его названо чешуйчатым, а весь его образ — негативный. С другой стороны он никого не трогал, пока не трогали его, и автор обвиняет во всем не самого дракона, а вора, который его потревожил. Можно сделать и еще одно интересное замечание: дракон здесь предстает, как дух земли — воин, похоронив в кургане своего конунга и родичей, а так же драгоценный клад, взывает к духам земли, чтобы те охраняли его сокровища. Когда воин умирает, хранителем сокровищ становится дракон.

 

Средневековый роман беден драконами. Они встречаются в большом количестве у Мэлори 23, а это уже 15 век, но редки в более ранних произведениях. У Кретьена де Труа дракон появляется всего один раз. В романе "Ивейн, рыцарь со львом", мы встречаем сцену, где Ивейн видит в лесу схватку змея (serpent) 24, со львом:

 

Уж очень все необычайно!

В смертельной схватке лев и змей.

Попробуй-ка уразумей,

Кто помощи твоей достоин,

Когда ты сам примерный воин.

Рассудок здравый говорит:

Преступен тот, кто ядовит.

Перечить разуму не смея,

Ивэйн решил прикончить змея 25.

Прикончив змея, Ивейн обретает в лице льва преданного вассала и друга. Главным доводом его в выборе между тварями оказывается принцип ядовитости. (В оригинале (фр. вр.) Ивейн приходит к выводу, что в змее нет ничего хорошего, так как он ядовит) 26. Этого змея вполне можно причислить к породе драконов, так как он имеет все его признаки — он громаден, ужасен и дышит огнем 27:

 

Громадный лютый змей вцепился

В хвост бедному царю зверей.

Огнем дышал при этом змей 28.

 

Схватка Ивейна с драконом — единственный в своем роде случай. Дракон еще не обрел своей популярности в романах. В "Песне о нибелунгах" он появляется только потому, что та есть переработка легенды о Сигурде, цитируемой выше. Хаген и Гунтер, короли Бургундии, решают, стоит ли Зигфрида пустить в свою столицу Вормс, и как его принять. Хаген говорит:

 

Могу я и другое порассказать о нем.

Он страшного дракона убил своим мечом,

В крови его омылся и весь ороговел.

С тех пор, чем ни рази его, он остается цел 29.

Нужно заметить, что подвиг Зигфрида с драконом больше нигде в "Песни" не упоминается. Зато здесь есть отголоски веры в магическую силу дракона, силу, которую можно обрести через его кровь и плоть. Убив дракона, Зигфрид получает часть его магии, которая делает его неуязвимым.

 

Исходя из вышесказанного, рассмотрим образ дракона в средневековых житиях.

Единственное житие, которое дает нам описание дракона — это житие святой Марты. Дракон предстает огромным; он наполовину зверь, наполовину рыба. Он больше, чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами, острыми, как меч, с рогами, головой льва, хвостом змея, с крыльями по бокам. Его нельзя убить ни камнем, ни каким-либо другим оружием; он силен, как дюжина львов или медведей. Когда его преследовали, он выбрасывал из своего тела нечистоты, которые обжигали, как огонь 31. Но этот дракон скорее исключение из правил: о других драконах почти ничего не говорится. Дракон описывается как ядовитый и ужасный, своим дыханием отравляющий воздух, от чего люди заболевают, и даже могут умереть.

Из описаний можно сделать вывод, что в средние века прекрасно представляли себе, как выглядит дракон. Средневековые авторы никогда не описывали то, что и так известно. Достойно внимания только необычное 32. Возможно, что описание дракона в житие святой Марты — это желание показать необычность именно этого дракона, который настолько огромен и силен, что отличается силой и внешностью от других драконов.

Все драконы, которые появляются в житиях ядовиты. Они отравляют воздух, от чего умирают местные жители. Некоторые из них питаются людьми, как два дракона, которых обезвредил апостол Матвей. Часто дракон питается жертвами, которые ему приносят люди: в житии святого Георгия дракон не очень разборчив, да и вообще предпочитает баранов, но, когда бараны заканчиваются, то не прочь пообедать и ребенком. Единственный дракон, который охотится, это опять же дракон святой Марты.

Теперь стоит обратить внимание на место, где живет дракон. Часто это вода: дракон святого Георгия жил в озере, огромном, как море. Дракон святой Марты жил в реке Роне. Дракон святого Донатуса — в источнике. Но так же местом жительства дракона может выступать пещера, или яма. Дракон даже может обитать под статуей идола, как дракон апостола Филиппа. Последний случай мы рассмотрим отдельно. Что же получается? Дракон обитает либо в воде (только не в море), либо в земле, вернее, в недрах земли: в яме или пещере, то есть так же, как и змей, связан с двумя этими стихиями. Пещерный же дракон роднится с ранними европейскими драконами, такими древними представителями драконий расы, как Фафнир или дракон Беовульфа, и, видимо, от них ведет свое происхождение.

Дракон никогда не бывает другом и спутником святого, как может стать другой хищник: лев или медведь. Например, лев святого Иеронима, когда тот вынул занозу у него из лапы, как бы вступил в монастырь и работал наравне с другими монахами 33. Медведь святого Галла помогал ему строить церковь 34. Но дракон никогда не может быть использован во благо. Святой способен не убивая дракона отправить его в пустыню, приказав никогда не причинять вреда людям, но святой не может (да и не стремится) заставить дракона служить себе.

Рассмотрим это на примере дракона святого Симеона: сюжет о помощи святого дракону, которому в глаз попала заноза, сильно похож на сюжет только что приведенного жития святого Иеронима, таким же образом помогшего льву. Но не во всем. Лев в знак благодарности становится спутником святого, слушается и помогает ему. Но дракон в знак благодарности только кланяется воротам монастыря, после чего возвращается в свою пещеру. Но, не будучи спутником святого, дракон может быть спутником колдуна, как в житии апостола Матвея: появились два колдуна, сопровождаемые драконами. Апостол сумел смирить драконов, но они не стали служить ему, как служили колдунам 35.

Дракон из средневековых житий утрачивает древнюю функцию златохранителя, которая была основной его функцией в "Старшей Эдде" и в "Беовульфе". В "Золотой легенде" он никогда не охраняет сокровищ. Таким образом, нельзя говорить о его происхождении от драконов дохристианской Европы. Так же дракон так же он утрачивает мудрость, что снова рознит его с его языческим предком Фафниром. Языческий дракон — это дух гор, живущий в пещере и стерегущий клад.

Но если нельзя говорить о символическом происхождении дракона "христианского" от дракона языческого, то внешне он позаимствовал много его черт: это, во-первых, ядовитость — нет ни одного дракона, о котором бы не упоминалось, что он ядовит. Это крылья, хотя драконы из "Золотой легенды" не пользуются ими, это чешуйчатое тело и огонь, который они могут выдыхать.

Сравнивая дракона "Золотой легенды" с Ветхозаветным драконом, которого победил Даниил, можно выделить ряд общих черт: святой побеждает его тем же способом — без меча и железа. И дракон Даниила является языческим богом, то есть идолом.

Рассмотрим связь между идолом и драконом. Борьба с идолами и обращения в святую веру достаточно распространенный сюжет в житиях святых. Эти два сюжета органически связаны и практически всегда сопутствуют один другому. Когда святой Георгий побеждает дракона, в христианство обращаются сразу двадцать тысяч человек, не считая женщин и детей. Когда он разрушает языческий храм, так же люди обращаются в истинную веру, в том числе и жена правителя Дакиана. 37 Здесь происходит как бы перераспределение сил между языческими и христианским божествами — проигрывая битву со святым, идолы теряют часть своей силы. В том числе они теряют и своих последователей, которые принимают веру победившей стороны. Так же и дракон гибнет, когда его последователи отворачиваются от него.

Идолы связаны со старой религией, с язычеством, это небожители, силы природы, которых маги заклинают с помощью обрядов черной магии и которые выполняют их желания, если маг приносит определенную жертву. Христиане не отрицают силы языческих божеств. Наоборот, они признают эту силу, но признают как силу демоническую. Языческие боги, будучи на самом деле демонами, могли творить чудеса со свойственной злым духам силой, но чудеса эти вредны для тех, кто ими пользуется 38. Тем более что по силе они всегда проигрывают Спасителю.

Необходимо точно установить различие между идолами и дьяволом, поскольку понятия эти, хоть иногда и смешиваются, не являются тождественными. Дьявол — совратитель и искуситель рода человеческого. Идолы, напротив, никого не совращают и не искушают. Они не интересуются человеком как таковым, а скорее имеют к нему потребительский интерес. Идолам нужны жертвы. Дьяволу жертвы ни к чему. Эту функцию идолов он унаследовал уже позднее, когда времена язычников были далеко позади. Основное занятие дьявола — улавливание душ.

Это различие между дьяволом и идолом прослеживается и в противопоставлении змей — дракон, где змей имеет функции дьявола (искуситель), а дракон — идола (питается жертвами). Примером может служить житие святого Георгия, где дракон выступает не как дьявол, а как идол. Ему приносят жертвы, чтобы он не трогал горожан и, можно предположить, чтобы он их охранял. Сначала жертвуют баранов, а когда бараны кончаются, то детей. Победить дракона должен только герой. Но, помня о том, что Георгий является представителем другой культуры, христианской, он не может победить его в одиночестве, он может его только обезвредить. Дракон — химера. Он, как и идол, живет верой и жертвами горожан, поэтому они могут победить его, перестав приносить ему жертвы и приняв покровительство более сильного бога. Только обратившись, горожане могут избавиться от дракона, который гибнет, как гибнет идол, которого более никто не почитает. Христианство должны принять все, ибо иначе дракон останется жив.

Та же ситуация прослеживается в житии апостола Филиппа, где говорится, что дракон живет под статуей идола, то есть является как бы самим идолом, духом статуи Марса. Апостол предлагает жителям избавить город от дракона, и они соглашаются. Тогда он говорит, что христианство должны принять все, после чего приказывает дракону уйти в пустыню, туда, где никого нет, то есть исчезнуть 39.

Святой, как и пророк Даниил, борется с идолом, символизирующем заблуждения язычников. Как дракон вавилонского царя не смог устоять перед силой Бога Живого, так и дракон из "Золотой легенды" смиряется перед силой Спасителя, которую транслирует святой — Его слуга.

Кроме того, о драконах в "Золотой легенде" часто говорится, что они отравляют воздух, от чего многие люди болеют, а некоторые даже умирают. Другие драконы заражают источник, и те, кто пьет из этого источника, заболевают или умирают 40. Ядовитость дракона, которая пришла в христианский образ из дохристианских европейских представлений, толкуется в житиях святых как ядовитость языческих заблуждений. Все это является аллегорией на разрушительную силу языческих верований. Поклоняющийся идолам болен, душа его больна, и только отказавшись от язычества душа может исцелиться с помощью истинной веры в Спасителя 41. Святой Сильвестр, избавив Рим от дракона, одновременно исцелил всех больных, зараженных его ядовитым дыханием. Апостол Филипп кроме того, что исцелил всех больных, воскресил нескольких умерших. Святой Георгий исцеляет сразу двадцать тысяч человек — население города Селена.

Дракон выступает в житиях святых как соперник святого в борьбе того за верующих, и, проигрывая святому, ему ничего не остается, как исчезнуть. Не враг, а именно соперник, у которого святой, а через него — Христос, переманивают почитателей.

Дракон символизирует язычество, силы древней веры, с которой как раз и борется святой. Поэтому дракон может быть только побежден, но не может быть "обращен в христианство", как, например, лев, и не может служить святому. Дракон связан с древними силами, с древней магией, которая уступает только силе крестного знамения. Он — спутник колдунов и волхвов, которые заклинают его и приносят ему людей в жертву, но не спутник святого, который лишает его жертв. Мудрость и богатство, свойственные языческому дракону, не могут иметь места в христианском представлении о драконе, так как любое учение его — заведомо ложно, а сокровищами он вообще не может обладать, так как сокровищем — символ духовного богатства — владеет только христианин, его не может быть у языческого идола.

 

Сила святого, транслирующего в мир силу Господню, это сила способная низвергнуть любого идола, так как тот держится только на вере в него его последователей. Дракон, фигурирующий в средневековых житиях святых, это не дракон, одиноко охраняющий сокровища где-то далеко в горах, и вредящий человеку только в случае нарушения его покоя или воровства, каким он представляется в произведениях появившихся в дохристианскую эпоху. Дракон средневековых житий наследует образ дракона из Ветхого Завета, побежденного Даниилом. Святые борются с ним за верующих, и, побеждая, спасают души людей от "яда" ложных учений.


[1] The Golden Legend or Lives of the Saints. Compiled by Jacobus de Voragine, Archbishop of Genoa, 1275; Englished by William Cartoon, First Edition 1483; Edited by F.S. Ellis, Temple Classics, 1900; Reprinted 1922, 1931. Используется издание 1931. Vol. 1-7. С "Золотой легендой" можно ознакомиться в интернете, например, на сайте www.fordham.edu, а так же: www.newadvent.org/cathen/15225d.htm Золотая Легенда: www.catholic-forum.com/saints/golden000.htm. На русском языке, к сожалению, ее пока нет.

[2] The Golden Legend … v . 3. pp .58-62.

[3] The Golden Legend … v . 4. pp . 64-67. Святая Марта — персонаж Нового Завета, сестра Марии Магдалены и Лазаря, которого воскресил Иисус. По легенде, после того, как Христос был распят, они сели на корабль без паруса, и их прибило к берегу Галлии (ныне Франции), недалеко от Марселя, где они и проповедовали христианство.

[4] The Golden Legend … v . 7. pp .67-70. Имеется ввиду папа Сильвестр I , тот самый, которому приписывают обращение в христианство императора Константина Великого, разрешившего открытое исповедание христианства в Римской империи.

[5]The Golden Legend …v. 3. pp. 72-73.

[6] The Golden Legend … v. 4. pp. 96-97.

[7] The Golden Legend … v. 5. pp. 71-75.

8 Средневековый Бестиарий. М., 1989. Так же см. www.bestiary.ca

9 Isidorus of Sevilla. Etimologia. NY, 1985. 124:4-5.

10 Зелинский Ф.Ф. Соперники Христианства. М., 1996. С. 104 — 106.

11 Голан А. Миф и символ. М., 1994. С. 78.

12 Тэйлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск, 2000. С. 215.

13 Рак И.В. Мифы древнего Египта. СПб., 1993. С. 217

14 Голан А. Миф и символ. М., 1994. С. 80.

15 Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982, стр. 69-70.

16 Там же. С. 190.

17 Тэйлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск, 2000. С. 215.

18 Ж. Ле Гофф. Другое средневековье. Стр. 144-146.

19 Речи Фафнира. // Старшая Эдда. СПб., 2000. стр. 229-239.

20 Беовульф. 31:2210 // Западноевропейский эпос. Л., 1977. стр. 107.

21 Там же. 32:2270-2280. стр. 110.

22 Там же. 35-36. стр. 122-134.

23 Мелори Т. Смерть Артура. М., 1989.

24 W. Foerster. Chretien de Troyes. Le Chavalier au lion. Halle, 1891. 3344-3352. Стихотв. пер.: Кретьен де Труа. Ивейн или Рыцарь со львом. Пер. В. Микушевича. // Средневековый роман и повесть. М., 1974.

25 Стихотв. пер.: Кретьен де Труа. Ивейн или Рыцарь со львом. Пер. В. Микушевича. // Средневековый роман и повесть. М., 1974.

26 W. Foerster. Chretien de Troyes. Le Chavalier au lion. Halle, 1891. 3347.

27 Ле Гофф Ж. Леви-Стросс в Броселиандском лесу. Опыт анализа куртуазного романа. // Средневековый мир воображаемого. М., 2001. стр. 211.

28 W. Foerster. Chretien de Troyes. Le Chavalier au lion. Halle, 1891. 3345-3347.

29 "Песнь о нибелунгах" III:100. // Западноевропейский эпос. Л., 1977, стр. 251.

31 The Golden Legend… v. 4. p.66.

32 Bernheimer R. Wild man in the Middle Age. A study of Art, Sentiment and Demonology. NY, 1970. p. 172.

33 The Golden Legend… v. 5. pp. 94-98. Лев стал жить при монастыре рядом с Иеронимом, "так как испытывал перед святым благоговение". Он стерег осла, который перевозил дрова. Однако осла украли. Монахи решили, что осла съел лев, поэтому решили, что теперть лев будет возить на спине дрова. Лев смирился, но потом сумел найти осла и таким образом доказать свою правоту.

34 The Golden Legend… v. 5. p. 91. Святой Галл занял пещеру, где жил раньше медведь, но тот не тронул его и ушел. Через некоторое время он стал приходить, воротить деревья и таскать их для постройки часовни.

35 The Golden Legend… v. 5. pp. 71-75.

37 The Golden Legend… v. 3. pp. 58-62. Жена Дакиана Александра обратилась в веру, увидев могущество и мужество святого Георгия, из-за чего была забита плетьми по приказу своего мужа.

38 Зелинский Ф.Ф. Соперники христианства. С. 161 — 163.

39 The Golden Legend… v. 3. pp. 72-73.

40 Ж. Ле Гофф. Чудесное на средневековом Западе.// Средневековый мир воображаемого. М., 2001. стр. 54.

41 Вrown P. The Cult of the Saints: its rise and finction in Latin Christianity. Chicago, 1981. pp. 314-315.