Тим Аппензеллер «Драконы». В подводном царстве

В ПОДВОДНОМ ЦАРСТВЕ

Среди виноградников и оливковых рощ Южной Франции, мимо золотистых замков и крытых красной черепицей крестьянских домов плавно катила свои воды река Рона. Глядя на ее спокойное течение, никто и подумать не мог бы, что в реке этой обитают драконы. Тем не менее, одно такое чудовище жило в Роне. Возле города Бокер, там, где Рона поворачивает к морю, устроил себе логово Драк, громадное, жившее с незапамятных времен чудовище. Не только могуч был Драк, но и сведущ в колдовстве, к которому то и дело прибегал, творя свои черные дела. Драк любил полакомиться человечиной, и к тому же охота на людей доставляла ему наслаждение. Время от времени он покидал реку и отправлялся на рынок в Бокер, где, невидимый для вечно спешащих куда-то горожан, устраивался в тени платанов среди корзин с рыбой и сваленных кучами прямо на земле фруктов. Своими холодными глазами внимательно следил он за городскими хозяйками, которые не прочь были поболтать с рыночными торговками, готовый в любой момент ухватить оставленного без присмотра ребенка.

Иногда же Драк заманивал людей в реку и съедал их. Но случай, о котором здесь пойдет речь, совсем особый. Вот как было дело.

Однажды жарким летним днем одна молодая горожанка пришла к реке постирать пеленки своего грудного сынишки. Занятая работой, лишь однажды взглянула она на сверкающую в полуденном солнце воду и замерла от изумления: по реке, совсем рядом с берегом плыла золотая чаша, внутри которой блестела крупная жемчужина.

Женщина, не раздумывая, поддалась соблазну, который и впрямь был велик. Она протянула руку к драгоценному сосуду, но тот вдруг, качнувшись, отплыл чуть дальше — не достать. Она наклонилась еще ниже и, не удержав равновесия, упала в воду.

Тут же ее руку схватило что-то, похожее на когтистую лапу, и с силой потянуло вниз. Сколько ни билась она, но освободиться не смогла. Одежда ее намокла и тоже стала тянуть вниз. Бросив прощальный взгляд на берег, где разложены были на траве для просушки пеленки, а рядом отчаянно кричал оставшийся без присмотра младенец, женщина скрылась под водой.

Что-то упорно тянуло ее в холодные глубины. Наконец, она очутилась в каком-то омуте, где была кромешная тьма, в которой, подобно звездам на ночном небе, поблескивали крошечные огоньки.

На какое-то время она лишилась чувств, а когда пришла в себя, то увидела, что находится в хрустальном гроте. За прозрачными стенами его колебались, как трава на ветру, водоросли, сновали туда-сюда рыбки. В самом же гроте, совсем рядом, лежала золотая чаша с жемчужиной, которыми ее приманили. Тут она увидала похитившее ее существо. Огромный дракон неподвижно сидел подле чаши, не отрываясь глядя на свою пленницу.

Поглядев в его бледно-зеленые глаза, женщина встала и тут же забыла о прежней своей жизни. Маленький сын, муж, домик в солнечном Бокере, поля да оливковые рощи за городской стеной — все вспоминалось смутно, не как реальность, но как сон. В голове у нее звучали теперь лишь слова дракона. Драк приказывал гулким, как гонг, голосом, и женщина повиновалась.

Драк похитил эту женщину потому, что она была молода и здорова, и еще потому, что она была кормящей матерью. У дракона у самого был крохотный, слабенький сын-драконыш, и ему требовалась кормилица. Эту-то роль и уготовил Драк для ставшей его рабыней несчастной женщины. Потянулась долгая череда похожих один на другой дней. Под влиянием драконьих чар и монотонного течения воды за стенками грота пленница жила как в трансе. Она кормила грудью маленького драконыша и заботилась о нем так, как если бы он был ее собственным ребенком. Спала она, когда позволял ей Драк, ела, когда он давал ей еду. Через прозрачные стенки грота она наблюдала за жизнью реки, и со временем обитатели Роны — золотисто-зеленые полосатые щуки, юркие угри и стремительная форель — стали ей так же хорошо знакомы, как прежде соседи по Бокеру. С каждым днем все подробнее удавалось ей разглядеть подводный мир, все лучше понять его, и, наконец, подводные камни и водоросли стали ей такими же родными, как прежде поля и леса забытой теперь родины.

Женщина, сама того не ведая, обрела благодаря драконовой магии тайное зрение. По приказу Драка она каждый вечер смазывала нераскрывшиеся еще глаза драконыша особой мазью, благодаря которой он обретал присущую драконам необычайную остроту зрения. Иногда ей случалось при этом потереть свои глаза, и туда попадало немного этого волшебного зелья, которое действовало на кормилицу так же, как на ее подопечного. Так прошло семь лет. Драконыш подрос и окреп и в кормилице больше не нуждался. А значит, и Драку пленница стала ни к чему. Он мог бы убить ее, но не стал: она же выкормила ему сына. Вместо этого дракон решил отпустить ее на волю. Усыпив женщину, он своими чарами заставил ее забыть все, что происходило в подземном царстве, а потом вынес на берег.

Очнувшись у реки, женщина стала удивленно озираться. Вроде только что был день, а теперь уж темно почти, в домах свет зажигают. А где же ребенок? А где выстиранные пеленки, которые она только что расстелила, вот тут, на траве?

Она поспешила к городским воротам, потом знакомыми улицами опрометью кинулась домой. Дверь была открыта, чтобы впустить в дом вечернюю прохладу. Когда женщина вошла, к ней повернулись два незнакомых вроде, но кого-то смутно напоминавших лица: бородатый мужчина и мальчик. С минуту они молча смотрели на нее, а она на них. Потом мужчина, вскрикнув, вскочил со скамьи, кинулся к ней, обнял. Это был ее муж, который семь лет считал ее погибшей, и, безутешный в своем горе, все эти годы хранил ей верность. Теперь он прямо-таки засыпал ее вопросами. Но что она могла ответить, если никаких воспоминаний о мире драконов у нее не осталось? Мальчик был ее подросший уже сын, но для него она была всего лишь страшно бледная, оборванная, пугающе молчаливая незнакомка.

Однако, видя, как любит отец свою жену, как бесконечно рад он снова обрести ее, сын со временем признал мать. Соседи же были в основном добрые люди. Они скоро перестали приставать к ней с расспросами на счет семи лет отсутствия и приняли все как оно есть, хотя соседка-то у них была со странностями: все говорила, что ей-де драконы снятся. Жизнь женщины вскоре вошла в прежнюю колею: она вела хозяйство, обихаживала мужа с сыном, работала вместе со всеми в поле за городской стеной.

Наверное, так, спокойно и упорядоченно, и прожила бы она остаток своих дней, если бы не полученное ненароком от драконов тайное зрение. Однажды, придя, по обыкновению, на рынок за покупками, увидела она среди торговок овощами да рыбой Драка. Покрытый сверкающей чешуей змей возвышался над толпой (голова его почти достигала коньков крыш окружающих площадь домов), глаза его горели зеленым огнем, но продавцы и покупатели спокойно продолжали торг, явно не замечая чудовища. Только бывшая его пленница увидела дракона и вскрикнула. Драк резко повернулся к ней.

— Ты видишь меня, женщина? — спросил голос, звучавший, казалось, прямо у нее в голове.

— Вижу, дракон, — ответила она и тут же вспомнила все, что с ней происходило в те семь лет.

Дракон протянул лапу и закрыл ей когтем левый глаз. (Она при этом даже шевельнуться не могла.)

— А теперь видишь? — спросил голос дракона.

Она все равно видела его. Тогда дракон закрыл ей правый глаз, а с левого коготь убрал. Теперь женщина видела лишь площадь да толпящихся на ней горожан. Она призналась Драку, что больше его не видит, и тут же почувствовала страшную боль: дракон вырвал ей наделенный тайным зрением глаз.

Наполовину ослепнув, женщина та прожила еще очень долго, причем много раз рассказывала людям свою историю про семь лет, проведенных у драконов. Горожане решили, что она сошла с ума, и не стали особенно прислушиваться к ее словам о грозящей всем опасности. Поэтому из года в год с рыночной площади пропадали дети, и никто не мог понять, отчего это происходит.