следующая тема »

Часов весёлых колокольцы
Уж полночь пробили. Теперь
Забыл весь мир, что где-то солнце,
И в тайну отвориться дверь.

И здесь, сейчас, в полночной неге
Миры иные сотворю.
Волна откатится, на бреге…
Иль будет так: крылат, парю…

Теперь могу я стать драконом,
Огонь из пасти извергать,
И молнии метать лишь взором,
И выше облака летать.

Раскинув крыльев опахала,
Цветок в пустыне защитить
От солнца ярого угара,
И тенью нежной напоить.

Влетев в грозу, играть с перуном,
Быстрее молнии стократ,
И, наслаждаясь вихрем грозным,
Средь чёрных туч, рыча, порхать.

Скользнуть, сложивши крылья, в море,
Найти акулу – поиграть,
Как кошка с мышкой на просторе
Волны. И в небо взмыть опять.

По скалам влезть к ледовым кручам
Среди туманных облаков,
С вершины острой, выше тучи
Узреть закат среди снегов.

Пройтись по джунглям Амазонки,
Ленивца носом подтолкнуть,
Напиться ароматов тонких,
Огромных бабочек спугнуть.

Чу! Свет струится понемногу
Из приоткрытого окна,
И это значит, уж мне дорогу
Назад искать пора из сна.
      05,14,29.07.2006.

[ДраконРассвета]

ДраконРассвета,
Иногда сбивается ритм, рифма меняется. А так, хорошо, мне нравится) Ощущения также прекрасно описаны)

[Добавлено спустя 1 мин.]

Благодарю за отзыв.


Как белоснежно-хОлодны, чисты вершины ледяные...
И облаки далёкие в лазури плавают хмельные...
Вон лань с телёнком воду пьют, а вот, гляди – орлы играют
В прозрачно-синей вышине, и жаворонок – напевает…
Так свЕтло, радостно, и вдруг – как сердце бьётся! О, мой друг,
Тебя я мчу – смотри вокруг! Здесь – мир для нас, здесь нету вьюг,
Весна и лето здесь царят, и ручейки в камнях журчат,
Здесь звери с нами говорят, дубы могучие стоят,
Трава шелками стелет ложе, цветы на бабочек похожи,
Павлины – важные вельможи, и обезьянки корчат рожи,
И нет здесь никаких забот, и всякий миг – души полёт…
               23.08.2006.

Добавлено спустя 1 мин.

Прилетел я к тебе, и сказал:
«До чего же там хорошо!
Крылья себе едва не порвал,
Но как весело пелось душой!»
      02.09.2006.

Добавлено спустя 2 мин.

Я сегодня взлетел на рассвете
В синее небо, далёкую даль,
И, летая, я понял – на свете
Лишь одно вызывает печаль.

Мы, родившись когда-то с крылами,
Почему-то боимся летать,
Закрываясь от неба делами,
Начинаем о небе болтать.

Утонувши в пустых разговорах,
Заглушая сердечную боль,
Мы мечтаем о синих просторах…
И стрижём свои крылья под «ноль».

Треплет весело ветер перья,
Мимо кучи летят облаков…
Ну, что стоишь? Или не веришь,
Что летать можешь выше орлов?

Прилечу я к тебе на закате,
Разогну, обниму за плечо,
И скажу, что полёт не проклятье,
И пришёл я к тебе не с мечом.

Ты прожил эти годы быстро,
Ты оставил большую семью,
Но, скажи, разве небо не чисто?
Где мечту потерял ты свою?

Там, где ветер гуляет в крыльях,
Там, где белый пух облаков,
Жду тебя, чтобы сделать былью
Старую сказку забытых снов.
      03.09.2006.

Хорошие стихи для начала
Только вот эта строфа немного выбивается:

Влетев в грозу, играть с перуном,
Быстрее молнии стократ,
И, наслаждаясь вихрем грозным,
Средь чёрных туч, рыча, порхать.

Выбивается?
Любопытно узнать - чем же?

[ДраконРассвета]

ДраконРассвета,
Второе четверостишье замечательно, только, ИМХО, лучше так:
Прилетел я к тебе, и сказал:
"До чего же там хорошо!"
Крылья себе едва не порвал,
Но как весело пелось душой!

[Вирент`а]

Вирент`а , они же сами подчас родятся, и нас не спрашивают...
Возможно, Вы и правы. Но пусть останется так, как есть.

Это у меня несколько смешных дракошек получилось как-то...

[Добавлено спустя 2 мин.]

А вот дракошка с киской

Добавлено спустя 2 мин.

А из этого я аватарку сделал

[Добавлено спустя 2 мин.]

Расскажи мне о чём-то чудесном –
О полётах в долинах прелестных,
Об оленях ручных, снежных барсах,
О налёте пиратском в баркасах,
О русалках, дельфинах, драконах,
О сизифовых тягостных стонах,
О Медузе прекрасной, кентаврах,
О волшебном ученье, о маврах,
О могиле красивой у Инда,
О погибели страшной Бастинды,
О Никите, что дружен со Змеем,
О прародине Гиперборее…

Расскажу я, любимая, сказку
О волшебниках мудрых и властных,
О чудесных своих приключеньях,
О страданиях, даже мученьях,
О полётах, о крыльях дракона,
О нашедшем златую корону,
О тяжёлом на деве проклятье,
О волшебнике, снявшем заклятье,
О чудесном, о ведьме, о Волге,
О своём появившемся долге,
О прогулках, о нежных объятьях,
О своём представлении счастья,
О мечтах всё тебе расскажу я,
О, любимая! Дай, поцелую!
      20.09.2006.

Добавлено спустя 2 мин.

И вот ещё один летучий

Ещё одна летучка зубастенькая

Заставка для книжной страницы

Настроение было тогда отвратное...
Перо, тушь, негатив.

А это очень давнишнее.
Масло.
 

ЖИВОЙ ВЕТЕР

Блестящий стальной шар с гулким погромыхиванием перекатился по деревянной столешнице из ладони в ладонь.
– Вишь, у тя даже игрушки неживые… – молвил, пряча мягкую улыбку в густой седой бороде, старик, – Испортил тя, всёж-таки, город…
Молодой парень в чёрной куртке с многочисленными карманами, молниями, пуговицами и заклёпками, сидящий напротив старика, поднял глаза и, усмехнувшись, ответил:
– Ну, почему – испортил? Вот, скажи, дед… Ну, почему, почему я не могу заниматься тем, что мне нравится? – пальцы парня смяли шар, и принялись лепить из него какую-то фигурку.
– Так ить, неживое енто всё… – старик сокрушённо покачал головой, – Нежто ты сам не чуешь?
Парень осторожно поставил на стол довольно точно сделанную фигурку лошади. Убирая руку, он сделал почти неуловимое движение пальцами. Железная лошадка переступила, тряхнула головой, и поскакала по столу к старику.
– И так? – прищурив глаза, спросил парень.
– А чо – так? Нешто енто жизня? – фыркнул старик, глядя на приближающуюся железную фигурку.
Он взял из стоящей на столе подле него плошки какое-то зёрнышко, и бросил навстречу лошадке. Зерно, упав на стол, выбросило острый зелёный стебелёк. Маленький побег быстро рос, раскидывая в стороны крохотные листочки. От основного стебля побежали боковые веточки. Через несколько мгновений на пути лошадки оказалась круглая зелёная полянка.
Лошадка с разбегу проскочила несколько шагов по зелёному ковру. Маленькие листочки, подхватив снизу, приподняли её в воздух. Лошадка продолжала перебирать ногами, будто ничего не изменилось, хотя ноги её теперь просто рассекали воздух.
– Вишь? – кивнул на происходящее старик, – Разве живая тварь так будет? – он коротко, почти неслышно шепнул что-то, и только что появившееся растение свернулось вновь в зерно, опрокинув лошадку набок. Та не переставала перебирать ногами, будто продолжала бежать, отчего стала крутиться вокруг собственной головы.
– Ну, ладно… – кивнул головой парень, – Ладно… железо – оно и есть железо… А что ты скажешь про воду? Или про воздух? – он сделал круговое движение указательным пальцем, и над лошадкой возник небольшой смерчик.
– А чё скажу? – старик пожевал губами, глядя на воздушный вихрь, – А то и скажу… У тя и воздух-то мёртвый какой-та…
– Да какой же он ещё может быть, дед? – возмущённо воскликнул парень, – Это ж воздух! Я понимаю, зерно! Ну, или деревяшка какая… Но воздух-то? Что железо, что воздух – какая разница? Чуть легче, чуть тяжелее… А всё едино, если разобраться.
– Едино, гришь? – старик хитро прищурился, – Что ж… Щас я тя познакомлю…
– Познакомишь? С кем?
– Помолчи-ка маленько! – приказал старик, и начал нараспев произносить, – Ветер, ветер, мой дружок, ты услышь-ка мой рожок… – в руке старика появился берестяной рожок, он поднёс его к губам, и избу наполнила дрожащая мелодия.
Дверь, скрипнув, отворилась, по комнате пронеслось свежее дыхание росного луга, и около старика сгустилась полупрозрачная фигура. Старик перестал играть, и встал.
– Здравствуй, малыш… – прошелестела призрачная, меняющая очертания фигура, – Звал… Зачем?
– Здравствуй, Живой Ветер! – поклонился старик…
30.05.2006.

Ночной костёр.

Я стоял около кучи мусора, которую зажёг ещё утром. Стоял и смотрел, как упругие порывы ветра уносят куда-то в темноту струи дыма, в который превращались листья и ветки, ветошь и гнилушки, которые собирались здесь всё лето. Жгуты и косички дыма, улетая, вплетались в почти невидимые ветви деревьев над головой. Время от времени какой-нибудь вихрь прижимал дым к заледенелой земле и, закручивая его, закрывал всё вокруг, погружая меня в белёсо-туманное ничто. Лишь ветреное шипение еловых и посвист берёзовых ветвей в эти моменты оставляли меня в привычном мире.
Чёрная куча не сводила с меня пристального взгляда своих красных мерцающих глаз. Ветер лизнул нас своим мягким языком, и три алых глаза подмигнули мне. Окружающее исчезло в сероватой пелене. Шум в кронах деревьев как-то отдалился и превратился то ли в мерный шелест далекого морского прибоя, то ли в приглушённый говор толпы, то ли в гул какого-то огромного улья.
Я понял вдруг, что нахожусь... где-то совсем не там, где стоял ещё мгновение назад. Появилось ощущение, что передо мной кто-то есть, но в этой серой пелене разглядеть что-либо было невозможно.
– Глазами здесь ничего не увидишь...– прозвучал голос внутри меня, – Здесь душой надо смотреть...
– Душой? Это как? – вырвалось у меня, и лишь после этого я сообразил, что разговариваю, как минимум, с самим собой, а как максимум... Мысль о том, что разговоры с голосами относятся к признакам, мягко выражаясь, нездоровья, была неприятной.
– Господи, почему ты задаешь такие... странные вопросы? – продолжил голос, никоим образом не реагируя на мои мысли, – Не ты ли, Создатель, должен лучше кого бы то ни было знать всё обо всём?
– И всё-таки, как это – смотреть душой? – повторил я вопрос, пропустив мимо ушей господа и создателя, поскольку мои желания сделаться известным и знаменитым хоть и не были манией, но всё же маячили где-то на задворках, и вполне могли вылезти таким способом...
– Ну, ладно, мне ли спорить с... – голос оборвался, будто споткнувшись, но после секундной паузы зазвучал вновь, – Так же, как с собакой разговаривать... или с деревом...
– С собакой? С деревом? Как можно с ними разговаривать? И, к тому же, ты говорил вначале смотреть, а не разговаривать...
– Разве это не одно и то же?... – у меня мелькнула мысль, что если начнутся разговоры с деревьями, которые, к тому же, то же самое, что и смотрение, то дело, видимо, совсем нехорошо, – Вспомни, ты же это делал не раз...
– Я?! Когда? – я попытался вспомнить что-либо подобное, но память не давала на этот счёт никаких подсказок.
– Довольно часто... У тебя есть этот дар...
 – У меня? Дар? – удивился я.
Неожиданно я осознал, что как-то совсем незаметно ускользнули привычные связи мира, окружавшего меня всегда. И ещё я сообразил, что всё это больше походило на сон, как непонятным местом, так и самой логикой действия.
– Ну, вообще-то, он у всех есть, только не все им пользуются...
– Кто ты?
– Я? Я – существо, которое ты сотворил.
– Сотворил?
– Конечно. Разве не ты складывал в меня целое лето ветки, листья, старые тряпки, щепки и гнилые доски? Ты – мой Создатель. Ты создал меня по своему Образу и Подобию, а сегодня вдохнул в меня жизнь, зажёг во мне Божественный Огонь. Я благодарю тебя за это...
– Жизнь? Вдохнул? О чём ты?
– Ты всё ещё ничего не видишь? – голос явно проигнорировал мои вопросы. Может, они показались ему риторическими?
– Нет... Всё ещё не вижу...
– Ты играешь со мною?... – хозяин голоса будто бы задумался, а затем продолжил, – Ну, хорошо, если ты так хочешь... Закрой глаза и погляди внутрь себя... Что ты там видишь?
– Ничего... Темно...
– Ты притворяешься... и, по-моему, слишком натурально... Как может быть темно – у тебя?...
Я молчал, поскольку не знал, что сказать.
– Ну, ладно, играть, так играть... – сомнение явственно проступало в этих словах, – Попробуй ещё раз...
Я попытался разглядеть хоть что-нибудь. Но как я ни напрягался, перед взором моим была сплошная чернота.
– Ты не напрягайся, расслабься...– последовал совет, – Это само получится...
Я расслабился и стал созерцать ту черноту, что заполняла меня. Так прошло не знаю, сколько времени, но неожиданно я осознал, что чернота, представлявшаяся моему внутреннему взору, уже не такая полная, как вначале. Как будто бы где-то вдалеке, на самой границе этого своеобразного поля зрения возникло слабое свечение. Как только я понял это, свечение усилилось и превратилось в мерцающую звёздочку. Моё внимание, казалось, усиливает, или, вернее, приближает это свечение, и немного погодя я наблюдал уже что-то, вроде огненного клубка, свитого из ярко светящихся нитей. Клубок этот медленно вращался и был окружён ореолом пламенных язычков, наподобие протуберанцев солнечной короны.
– Что это? – удивился я.
– Проверяешь? – спросил голос, и через пару секунд моего молчания продолжил, – Хорошо... Это – ты, вернее, твоя душа. Войди в неё, и посмотри вокруг оттуда.
Я сосредоточил своё внимание на центре огненного клубка, и вдруг... оказался внутри. Посмотрев теперь наружу, я увидел...
Мы находились посреди огромной вселенной, состоящей из звёзд и звёздочек. Их было так много, что пустого пространства практически не было. Присмотревшись внимательнее, я понял, что все эти светящиеся... штуки были такими же огненными клубками, как и я сам. Большие и маленькие, далёкие и близкие, яркие и едва заметные, они были, тем не менее, очень похожи на меня самого. Такого, каким я теперь виделся самому себе – нечто светящееся, огненное, вполне самостоятельное, и в то же самое время соединённое со всеми почти окружающими огоньками тонкими, но вполне ощутимыми, связями.
Совершенно непроизвольно я потянулся, чтобы потрогать одну из этих нитей, но тут же сообразил, что тянуться мне, собственно, нечем. И, тем не менее, ниточка эта отозвалась – налилась яркостью, стала толще и начала слегка вибрировать. Огонек, к которому тянулась нить, слегка замерцал, и на его фоне появилась, нет, скорее, угадалась фигурка рыжего муравья. Синхронно с колебаниями нити и мерцаниями огонька я услышал тихий и, будто бы, хоровой голос:
– Мы спим сейчас... Мы будем тебе очень благодарны, если ты оставишь наш пень на прежнем месте... Если хочешь пообщаться, приходи весной... Сейчас мы с трудом...
– Ну, наконец-то... А то я, уж было, начал сомневаться в своём Создателе...– промерцал небольшой светящийся шарик рядом со мной. Этот огонёк (или существо?) соединялся со мною яркой ниточкой, вибрирующей при каждом слове. На фоне этого огонька мерцал другой, полупрозрачный, похожий на маленький огонь, висящий в пространстве.
– Но как... Что это такое?
– Ты имеешь в виду – вокруг? Это мир. Твой мир, Господи. Он состоит из живых существ. Странно, что мне приходится говорить об этом тебе. Они же всегда тебя окружали, с тех самых пор, как ты их создал... Я, кажется, понял! Ты проверяешь моё знание вселенной!
– Но они... такие же, как...
– Ты? Разумеется. Разве они могут чем-то отличаться? Ты прекрасно сделал это! – голос на мгновение прервался, – Надо же!
– Что?
– Я только сейчас сообразил, насколько точно ты копировал себя, когда создавал их...
– Я? Создавал?...
– Но ведь они все созданы по твоему Образу... Ты создал меня, уж в этом-то я уверен, а стало быть, и их тоже, разве не так?
– Полагаю, что нет...
– Как же это может быть, Создатель?
– Ну, например, кто-то создал всех, и меня тоже...
– Но ведь ты создал меня, разве не так?...
– Наверное... По крайней мере, ты так говоришь. Но из этого вовсе не следует, что всех остальных создал тоже я...
– Разве? По-моему, эта идея не проходит...
Действительно ли голос моего собеседника на протяжении последних двух-трех фраз становился постепенно всё тише, или мне это показалось?
– Почему же?
– Я не понимаю, зачем ты хочешь меня запутать? Что тебе от этого? Я же просто горящая куча! Создатель Создателя – это ж надо такое придумать!... Я тебе вот что скажу: Господи! Создай кого-нибудь поумнее, да и загадывай ему свои загадки... А мне дай просто догореть... Я благодарю тебя за то, что дал возможность поговорить с тобою...
Последние слова слышались совсем тихо, едва различимо. Огонёк, разговаривавший со мной, стал совсем маленьким.
– Я, кажется, умираю... Как быстро, оказывается, проходит жизнь... Сил совсем не остаётся... – голос становился всё слабее, превращаясь в еле слышный шёпот.
Я стоял около погасшего костра. Небо светлело. Я понял, что продрог до костей, а пальцы уже ничего не чувствуют. Каким образом я простоял здесь целую ночь, было совершенно непонятно. Повернувшись, чтобы пойти в тёплый дом, я заметил искорку, ярко вспыхнувшую на вершине кучи золы.
– Благодарю тебя за жизнь, которую ты дал мне, Господи!... – прозвучало в моём сознании, и искра, затлевшая на какой-нибудь соломинке или иголке, погасла, не оставив после себя даже дымка.
Ветер по-прежнему шумел в кронах деревьев, выдувая из-под куртки остатки тепла. Я повернулся и побежал в дом греться.
«Мистика какая-то» – подумалось мне на бегу, – «Простоять вот так всю ночь... Просто удивительно, как это я до смерти не замёрз...»
Войдя в дом, я скинул куртку и прижался к печке, обжигая ледяные пальцы о тёплые кирпичи. Боль оттаивания едва не выдавила из меня стон, но я стоял, обняв печь, и думал о том, какая замечательная у меня получилась печка, которая так долго не остывает. Потом я вспомнил о том, что со мною приключилось, и решил, что, глядя на тлеющие угли, впал в транс, и во мне всплыло подсознательное. А потом вспомнилось, как я смотрел на мир душой, вспомнилась эта колоссальная вселенная живых существ, которые так похожи на меня...
– Нет для меня большего счастья, чем согреть тебя, Господи! Благодарю тебя, Создатель... – завибрировала светящаяся ниточка, уходящая куда-то вглубь печки…

28.11.-15.12.2002.

МОТЫЛЁК

Ещё совсем недавно он сидел в тёмноте и тесноте. Места было так мало, что даже ножкой пошевелить было почти невозможно. И время отмерялось лишь мыслями. Такими же тёмными, как и всё существование. Лишь иногда слабо вспыхивали какие-то странные образы из прошлой жизни…

Но однажды он почувствовал, что настал тот момент, когда всё должно измениться. Вначале эта мысль только слегка побеспокоила плавное течение тёмно-тягостных размышлений. Но скоро она вернулась вновь. А потом – ещё раз. И снова. И вот, эта мысль превратилась в уверенность. А уверенность ведь такая штука, которая не даёт спокойно лежать. И он начал шевелиться. Раньше он даже не предполагал, что в этой тесноте можно, оказывается, шевелиться. И он стал вертеться, отталкиваться ногами, выгибать спину…

И вдруг – о, чудо! Что-то хрустнуло, и яркое сияние наполнило прежнюю темноту. От неожиданности он замер, и некоторое время привыкал к этому новому ощущению. Оно немного напоминало те яркие образы, что иногда беспокоили его в тёмном течении мыслей. И когда прошло первое ошеломление, он начал ворочаться сильнее, благо места стало больше. И когда, уперевшись всеми лапками, он особенно сильно толкнулся, хруст повторился, и тело его выскочило… куда-то.

Здесь было так ярко, так… свежо, так… совершенно по-новому. Он с удивлением повёл головой, и понял, что у него есть голова, глаза, которые видят, усики-ощущала, воспринимающие запахи и кучу других вибраций. И это было так здорово!

Вокруг было столько нового, яркого, красивого!!... Он ещё немного подождал, привыкая к этим необычным ощущениям. Но внутри уже трепыхалась какая-то пружинка, заставляя двигаться, шевелиться, звала куда-то. И он с новыми силами рванулся, и.. выскочил из кокона. От рывка он чуть было не сорвался, но в последний момент успел ухватиться за края той дыры, из которой вылез. Какая же она была маленькая, чёрная, тесная, эта скорлупка… Просто удивительно, как он в ней умещался.

Он ещё раз выгнул спину, и почувствовал, что движение не прекратилось, а странным образом продолжается. На его спине что-то продолжало шевелиться – само! Медленно, рывками, то чуть останавливаясь, то вновь продолжая движение, на спине разворачивалось… что-то восхитительно-тонкое, огромное, радужно сверкающее… Прошло совсем немного времени, и он, осваивая новую часть тела, медленно поднимал и опускал огромные крылья.

Они сверкали и переливались, разбрызгивая вокруг маленькие радуги. Они были такие большие и упругие, что становилось совершенно очевидно, что они должны были делать что-то совершенно необыкновенное. Сосредоточившись, он напрягся, и крылья стали взмахивать сильнее и чаще. Тело его приподнялось, и лишь коготки, вцепившиеся в края кокона, удерживали его на месте. Он разжал лапки, и… взлетел!

Он летел!!! Крылья держали его в воздухе!
Поначалу полёт был неровным, с провалами и вспархиваниями, но постепенно он освоился с этой новой способностью, и полёт выровнялся.

Сколько всего открывалось взгляду! Зелёная трава, и яркие цветы, высоченные деревья, сплошь покрытые перешёптывающимися листьями, и куст, все ветви которого были покрыты нежными белыми цветочками. А какой от этого куста исходил аромат!!!
Мотылёк подлетел к кусту, и осторожно опустился на белоснежные лепестки. Аромат будоражил, вызывая незнакомое чувство внутри. Вдруг сам собой развернулся хоботок, и погрузился в самый центр цветка… О!! Какое наслаждение!!... Какая восхитительная сладость!...

Почувствовав прилив сил, мотылёк напился ёще из нескольких цветов. Теперь, когда зов аромата стал не так силён, мотылёк снова мог лететь дальше, что он и сделал. Теперь его вело иное чувство. Оно было неясным, но мотылёк уже знал, что все его чувства приводят его всё к новым наслаждениям, и потому подчинился этому неясному зову. Чувство это звало его на залитую солнцем полянку.

Вылетев на неё, он был в очередной раз потрясён – здесь, перелетая с цветка на цветок, порхали такие же, как он сам, мотыльки. Восторг и несказанная радость охватили его – он был не один!
Это было так здорово – порхать ВМЕСТЕ!!!
Мотыльки так и жили – то кружились в танцах, то, когда чувствовали голод, опускались на цветы, и насыщались сладким душистым нектаром. Дни проходили один за другим, сливаясь в бесконечный хоровод воздушных танцев.

Но вот, однажды мотылёк почувствовал некое безотчётное беспокойство. И, почему-то беспокойство это было связано с крыльями. Задумавшись о том, что было не так, он вдруг понял, что крылья его отличались от крыльев тех, с кем он так весело проводил время. И ему безумно захотелось найти того, у кого крылья были бы такими же, как у него. Он чувствовал, что найди он такие же крылья, случиться что-то чудесное, что-то, что превосходит любое наслаждение или радость от того, что было уже знакомо. И вот, подчиняясь этому неясному зову, мотылёк полетел искать.

Много дней он искал, перелетая с полянки на луг, с луга на опушку, и ещё дальше, дальше… Зов внутри него усиливался, и однажды мотылёк почувствовал, что зов этот имеет направленность. Он полетел туда, куда вело его внутреннее чувство. Он прилетел на небольшую полянку, и понял, что ЭТО должно быть здесь. Долго он кружил над травой и цветами, выглядывая знакомый узор на радужных крыльях. Но никого похожего здесь не было, сколько он ни искал. Однако зов становился всё сильнее, не давая ему улететь с этой полянки.

И вот, однажды присев на цветок, чтобы подкрепиться, мотылёк почувствовал, нет, он точно знал, что ЭТО – здесь, совсем рядом… Забыв о еде, он осторожно спустился по стеблю ниже, почти к самой земле. И здесь, на стебле, спрятанный под листом, висел… кокон. Точно такой, из которого вылупился он сам – так давно, что он уже почти забыл, как он выглядел. Чёрный, жёсткий, он был совершенно непроницаем и неподвижен. Но, чу! Кокон чуть шевельнулся, показывая, что внутри есть кто-то живой.
И в этот момент мотылька охватил такой восторг, такой жар прокатился по всему телу, что он понял, даже ничего не видя, что здесь, в этом коконе находится тот, кого он так давно искал, кто нужен ему, как сама жизнь…


Мотылёк обхватил кокон лапками, обнял его крыльями, и замер так, ожидая, когда свершиться чудо, и на свет появиться ТОТ, КТО ДОРОЖЕ ЖИЗНИ…
11.11.2006.

Лазил по сайту, и вспомнил, что у меня есть кое-что драконское...  Из мелкого, я имею в виду.
Это приложение к книге, собственно...
Эх, жалко здесь не поддерживается вордовское форматирование... Лень всё править.

СБОРНИК ЦИТАТ
из
преданий, мифов, легенд, сказок, и песен,
рассказывающих о происхождении и деяниях Драконов
во времена незапамятные и не столь давние,
а также из пророчеств,
гласящих о деяниях Драконов в будущем,
собранные в разных мирах за
последние семьсот лет,
известный под
названием
ХРОНИКИ ДРАКОНОВ* .

------------------
*)   Это издание является значительно сокращённой, популярной, версией «Сборника цитат…», хранящегося в библиотеке факультета взаимопонимания и ноографии Академии Магии северо-северо-восточного сектора. Для данного издания были выбраны наиболее понятные цитаты без каких бы то ни было комментариев (за исключением ссылки на мир, где эта цитата была получена и ориентировочное время происхождения /создания/, а также автора, если таковой известен).
=============================================

***

…Хаос есть всё – и начало, и конец, и форма, и содержание.
Всё есть в Хаосе, и всё из Хаоса может появиться.
Всё может появиться из Хаоса, если Время позволит.
Время позволило, и появился Дракон.
И был он первым, что появилось из Хаоса.
И был тогда весь мир – Драконом, а Дракон – миром…

Мир Радуг;
Четвёртое осознание Просветлённой в год Великого Противостояния;
12 834 год до основания Академии.

***

…Стали спорить Хаос и Время, кто из них важнее. Долго спорили они, но никто не мог победить. И решили они, что нужен им судья, который решить сможет, кто же из них прав. Но как же им быть, если кроме самих Хаоса и Времени, нет ничего в мире? И решили они, что надо им такого судью создать.
Сказано – сделано, как говориться. Создали они существо, которое могло бы их рассудить. Было в том существе немного от Хаоса, немного от Времени, а немного получилось чего-то вовсе и не от Хаоса, и не от Времени. И было то существо Драконом.
И вот, спрашивают Хаос и Время того Дракона – Кто из нас важнее?
А Дракон им и отвечает: «Как же может из вас кто-то быть важнее, если Время само по себе ни в чём не проявляется, а стало быть, и не существует? И Хаос так же точно, без Времени себя проявить не может. Только вместе вы, говорит им Дракон, быть можете»…

Мир Стоячего Облака;
сказка;
около 3 500 лет до основания Академии.

***

…Появился в ярком небе,
Крылья сильные раскинув,
Раш могучий, синекрылый.
Падал камнем из-за тучи,
Словно бы из ниоткуда,
Как Дракон в начале мира,
Появился из Хаоса.
Раш сбивает в пену волны,
Рвёт когтями спину Гроссу,
Не даёт червю морскому
В тёмные нырнуть он воды.
Хлопнул крыльями, напрягся –
Вырвал Раш червя морского
Из родной его стихии!
Огласив победным криком
Скалы гордые над морем,
Сбросил Гросса он на клювы
Острых скал на побережье.
Но убить червя непросто –
В ярости и злобе дикой
Гросс опутал Раша нитью.
Белым коконом спелёнут,
Рухнул Раш… Но сила жизни
Победила! Как Дракон,
Прорвавший Время,
Появился во Вселенной,
Раш могучий синекрылый
Вырвался из паутины…

Мир Горного Гнезда;
из героического эпоса «Полёт Раша за Бирюзовым Пёрышком»;
около 7 800 лет до основания Академии.

***

ДРАКОНЫ СУТЬ ДРЕВНЕЙШИЕ СУЩЕСТВА ИЗ ВСЕХ ЖИВУЩИХ. ОНИ БЫЛИ ИСТОРГНУТЫ САМИМ ВРЕМЕНЕМ ИЗ ХАОСА. ПОТОМУ И МОГУТ ОНИ И ВРЕМЯ ИЗМЕНЯТЬ, И ПРОСТРАНСТВО, И ВЕРОЯТНОСТЬ СОБЫТИЙ… ЭТО ИМ ОТ РОДИТЕЛЕЙ ИХ………
……… МОГУТ СОЗДАТЬ ВСЁ. ВСЁ, ЧТО УГОДНО ИМ, МОГУТ ОНИ СОЗДАТЬ, КРОМЕ ВРЕМЕНИ. ВРЕМЯ ДРАКОНЫ МОГУТ ЛИШЬ МЕНЯТЬ, НО НЕ СОЗДАВАТЬ…
………………… ОБРАТИСЬ КО ВРЕМЕНИ И К ХАОСУ. И ТО, И ДРУГОЕ ЕСТЬ ВНУТРИ У ТЕБЯ. ОТТУДА ЧЕРПАТЬ МОЖНО ДО БЕСКОНЕЧНОСТИ. ВОТ ТОТ ИСТОЧНИК, ИЗ КОТОРОГО МИРЫ ПОЯВЛЯЮТСЯ, ИБО ВРЕМЯ И ХАОС ЕСТЬ НАЧАЛО И КОНЕЦ ВСЕГО СУЩЕГО…

Мир Странствующих Островов,
Наставление Дракона младшему брату
из сказания Сладкоголосого «О начале Всего»,
23 017 год до основания Академии.

***

I.6. И вышел Великий Двухвостый из Яйца, и увидел тьму вокруг. Кроме тьмы, ничто не окружало Великого.
I.10. И создал Великий Двухвостый Источник.
I.11. И излилась из Источника Сила.
I.12. И родились из Силы все миры и все звёзды.
I.13. И воссияла радость в сердцах Великого.
I.14. Но оглянулся вокруг Великий Двухвостый, и увидел, что пусты все миры вокруг.
I.15. И разлилась чёрная печаль по сердцам Великого.
I.16. И создал тогда Великий Двухвостый Дракона.
I.20. И сказал Великий Двухвостый Дракону: «Иди, и наполни все эти миры Жизнью».
I.21. И пошёл Дракон, и стал наполнять миры Жизнью.
I.22. И возрадовались все сердца Великого Двухвостого, ибо нет ничего святее Жизни, и нет смысла в существовании, если никто живой этого ощутить не может.
I.23. И ходит с тех пор Дракон по Вселенной, и наполняет миры Жизнью.

Мир Со-Ту-А (Луча Первой Звезды),
Ту-А-рика, священная книга оо-ту-онов,
около 11 тысяч лет до основания Академии.

***

… Заночевал однажды Каменный Первочеловек на берегу озера. Долго тянется летняя ночь. Заскучал Каменный Первочеловек. Ну, и чтобы время скоротать, сложил он из камня Дракона. Да так ладно сделал, что даже чешуйки мельчайшие видно было. А когда рассвет наступил, пошёл дальше Каменный Первочеловек по своим делам.
Много ли, мало времени прошло, оказался в этом месте Водяной Первочеловек. Увидел он каменного Дракона. И так ему тот Дракон понравился, что влил Водяной Первочеловек в него воды. Размягчился камень, из которого Дракон создан был, и шагнул Дракон. А Водяной Первочеловек восвояси пошёл.
А Дракон тот на месте остался. Когда шагнёт, когда приляжет, а с места своего никуда не уходит.
И вот, появился здесь Воздушный Первочеловек. Увидел он Дракона, и очаровался им – так он ладно скроен был, так плавно двигался – будто вода перетекает. И вдохнул воздух в Дракона Воздушный Первочеловек. И взмахнул крыльями Дракон, и в высь поднялся. А Воздушный Первочеловек дальше пошёл.
Проходил мимо как-то Огненный Первочеловек. Увидел Дракона – залюбовался. Сам-то, словно монолит-скала, а ходит, словно ручеёк с камня на камень перетекает, а уж как взлетит – так будто ветерок лёгкий в поднебесье носится. И возжёг тогда Огненный Первочеловек внутри Дракона огонь неугасимый. Дохнул Дракон огнём-пламенем, и засветился весь, засверкал. А Огненный Первочеловек своей дорогой пошёл.
Жил так Дракон на берегу озера, где его Каменный Первочеловек из камня изваял, никуда далеко не улетал. И встретил его здесь однажды Первочеловек-Дух. И так Дракон Первочеловеку-Духу понравился, что не мог удержаться он, и одарил он Дракона душой. И сказал Первочеловек-Дух Дракону: «Вот, есть у тебя душа теперь, и свободен ты стал. Иди, лети, куда пожелаешь»… И пошёл дальше.
И ходит с тех пор Дракон, летает, где только ему вздумается…

Мир Истиной Веры,
Сказания о Перволюдях,
Эра Третьего Пророка
(около 37 тысяч лет до основания Академии).

***

… Долго сидел Возвышенный на камне у воды, и смотрел, как льдинки качаются, стукаясь о его когти, переливаясь в солнечном луче красным и оранжевым. И шевелил когтями, и перемешивал льдинки. И смотрел, как всплывают на поверхность кусочки льда, утопленные его божественными когтями – в глубине синие и зелёные, а на поверхности жёлто-оранжевые.
И осознал Возвышенный, чего ещё этому миру не хватает. Живых существ не хватает, которые плыли бы по жизни, к красному свету Истины стремясь, всплывая из синих глубин незнанья.
И вымыслил Возвышенный Дракона радужного, что все цвета в себе нёс – от печально-злого ультрафиолетового до одухотворённо-инфракрасного.
И намыслил Возвышенный тому Дракону радужному во всех мирах жизнь создавать, чтобы могли существа из тьмы незнания к свету Истины тянуться.
И с тех пор Дракон радужный по мирам летает, везде живых создавая, ибо сидит Возвышенный на камне у льдистой воды, и ждёт. Ждёт Возвышенный, когтями льдинки перебирая, когда Дракон поручение выполнит, когда мир совершенным станет, когда везде жизнь появится…

Мир Радужных Кристаллов,
Великая Книга Жизни,
около 29 тысяч лет до основания Академии.

***

2.1. Да славится вовеки Тьма Великая!!
Вот, разродилась Великая Тьма Чёрным Драконом. И был тот Дракон – телом Мира.
И породил Чёрный Дракон всё множество миров, и летал среди них, словно пун средь роя туков.
2.2. Славен, славен до конца времён Чёрный Дракон!!
И понял Чёрный Дракон, что не полон мир, ибо не видно Тьмы во тьме.
И создал Свет, дабы вся мощь и величие Тьмы видны были.
И снова летал Чёрный Дракон средь миров, крылами своими чёрную тень бросая.
2.3. Благословенны миры, Тьмой наполненные!!
И понял Чёрный Дракон, что не полон мир, ибо некому было восхищаться чернотою Тьмы.
И создал морганов, дабы могли они восхвалять Тьму.
И снова летал Чёрный Дракон средь миров, чёрную тень наводя, и слушая восхваления морганов.
2.4. Славны вовек морганы, Тьму восхваляющие!!!
И понял Чёрный Дракон, что не полон мир, ибо некому было трепетать от ужаса перед Тьмой.
И создал всех остальных существ, дабы прониклись они мощью Тьмы, и трепетали от ужаса пред Нею.
И снова летал Чёрный Дракон средь миров, наслаждаясь ужасом всех видевших его, и слушая восхваления морганов.
2.5. Да пребудут до конца времён существа, Тьмою ужасаемые!!!
И понял Чёрный Дракон, что не полон мир, ибо не хватает в нём страха.
И создал Смерть, и послал её в мир, и научил морганов убивать.
И снова летал Чёрный Дракон средь миров, наслаждаясь ужасом всех видевших его, и слушая восхваления морганов, и радуясь страху смерти, и восхищаясь рекам боли.
2.6. Благословенна Тьма Великая! Славен Чёрный Дракон!! Да пребудут Смерть и Боль вовеки!!!
И понял Чёрный Дракон, что полон теперь мир…

Мир Красной Тьмы,
Старший Свиток Чёрного Дракона,
около 18 тысяч лет до основания Академии.

***

Вначале была лишь Великая Тьма.
Великая Тьма породила вначале Хаос, а затем – Время.
Долго ворочался бесформенный Хаос в Великой Тьме, и столь же долго Время тянулось и бежало, обтекая Хаос.
Но однажды Хаос оплодотворил Время, и Время породило Тёмного Дракона.
И вновь долго ворочался Хаос в Великой Тьме, и Время обтекало его, и струилось сквозь него.
Однажды, когда Время струилось сквозь Хаос, оно оплодотворило его, и Хаос породил всё множество миров.
Но не мог смириться Тёмный Дракон с тем, что он уже не единственное порождение своих родителей, и поглотил Тёмный Дракон всё множество рождённых Хаосом миров.
И разъярился Хаос на дитя своё, поглотившее других детей и, объяв Время со всех сторон, выдавил из него Светлого Дракона.
Рассказали родители Светлому Дракону, что сделал брат его. Всколыхнулась в Светлом Драконе обида за родителей, и кинулся он на старшего брата.
Долго бились Светлый Дракон с Тёмным, и никто не мог одержать верх.
Обнялись тогда Хаос и Время, и родились от этих объятий звёзды. Осветили звёзды Великую Тьму, и ослабел сразу Тёмный Дракон.
Светлый же Дракон, вобравши в себя свет звёзд, наоборот, сильнее сделался. Оборол Светлый Дракон старшего брата, и вернул миры, им поглощённые.
Однако не все миры Светлому Дракону вернуть удалось. Часть их так и осталась в Тёмном Драконе. Потому-то и зовутся некоторые миры до сих пор тёмными, что Великая Тьма первородная наполняет их, и ничто не может осветить их, кроме Светлого Дракона, светом звёзд наполненного…

Мир Храма Света,
«Начало» (книга первая),
Второе Царство Звёздного Света
(около 70 тысяч лет до основания Академии).

***

…отчего раскололась Пустота, и вылетели из неё два дракона. Словно отражения друг друга были они – Светлый, словно луч солнца, и Тёмный, будто беззвёздная бездна…
…тогда Светлый дракон сотворить… …………, однако не получилось ничего из этого, ибо разве может существо состоять только из света одного? ........., но и у него не вышло ничего, поскольку ничто не может быть соткано из тьмы одной…
…, и вспомнили они тогда каждый о появившемся вместе с ним, и стали искать друг друга. Много веков летали они по всему мирозданию, ища встречи. И вот, настал момент, когда, совсем уже отчаявшись, они нашли-таки…………
……… поняли они, что так ничего не выйдет, и решили стать существом одним... ……… исчезли в тот же миг два дракона – Светлый и Тёмный, и появился Дракон Истинный. Было всё в нём – и свет звёзд, и тьма бездны… И попробовал сотворить Дракон первое существо………
… великое множество существ… давая жизнь новым, таким же, как они сами, и совсем другим. Так появилось всё разнообразие жизни во вселенной…

Мир Поющих Песков,
Песня Жизни, стих первый,
около 19 тысяч лет до основания Академии.

[Re: Фильмы, которые хотелось бы]